— Спасибо, — тихо ответили обе девочки. Они, вероятно, были ещё в легком шоке от происходящего. Но факт, что они были живы и даже здоровы, вселял в Кристину оптимизм.
— Какие вам нужны доказательства? — спросила она. — Вот они перед вами.
Рид кисло усмехнулся в усы.
— Я вижу, — сказал он, — но словам двух шестнадцатилетних школьниц вряд ли поверят.
Кристина презрительно хмыкнула.
— А Тополевичу, значит, поверят? — со злой иронией спросила девушка.
— Так устроен наш мир, — развел руками Рид, — голос ребенка ничего не значит для тех, кто разучился слышать.
— Но ведь мы там были, — подала голос Даша, — и видели всё это.
— Держать под контролем девушек вы помогали? — спросил Рид.
Даша испуганно кивнула.
— Я ничего не знала, — всхлипнула она, — не знала про оружие и наркотики. Я думала, что помогаю таким же, как я, жертвам.
— И тем не менее вас тоже должны были убить, — констатировал Рид.
— Но убили Катю, — обреченно покачала головой Терехина, — если бы не они.
Рид отечески приобнял её за плечо.
— Я знаю, — сказал он, — но у нас нет никаких доказательств их преступной деятельности.
Штильхарт тяжело вздохнул.
— Ни черта не понимаю, — произнес он, — как это веселое местечко могло за ночь рассосаться, чисто физически? У них там что, целая бригада следы заметала?
Кристина пожала плечами.
— Ящики уже были готовы к отправке, возможно, они уже и сворачивались. Ксения говорила, что новых девушек не набирали. Значит, работать должны были только с этими.
Рид внимательно взглянул на Левонову.
— Я надеюсь, что вы не собираетесь преследовать эти грузовики? — спросил он. — Если вы даже их и найдете, то без четких доказательств у вас будут серьезные неприятности.
— Ну, — усмехнулась Кристина, — этим нас не удивишь. Хорошо, что вы предлагаете?
Рид улыбнулся.
— С этого и надо было начинать, — сказал он, — сейчас наша задача — выиграть время. Девочек я заберу. У меня они будут в безопасности. Потом я свяжусь с их семьями. Уверяю вас, у меня достаточно связей, чтобы привезти их сюда. Дальше посмотрим. А вам надо искать машину, которую видела Наташа Понарина. С этой машиной что-то не так.
— Думаете, что эта машина как-то связана с убийством Чилуэллов? — спросила Кристина.
— Пока могу сказать, что с этим убийством как-то связана Александра Рыкова, — кивнул Рид, — гораздо больше, чем нам казалось раньше.
Рид всегда говорил загадками, вспомнила Кристина, никогда нельзя было понять, что он определённо имел в виду. Но в общем и целом Кристина с ним была согласна. Роль Александры во всем этом была какой-то странной. А ещё её беспокоила Светлана, она тоже какая-то мутноватая! Почему она не сказала Штильхарту о своем романе с Чилуэллом? Возможно, она до сих пор любит Тома. А, может, просто боится, но чего?
— Вы должны найти Охотницу, — продолжал Рид, — найдя киллера, вы уничтожите весь проект Тополевича. Это будет действительно серьезный удар. Вот тогда мы можем действовать.
Охотница, повторила про себя Кристина, неужели это всё правда?
— А вы верите, сэр? — спросила она. — Вы верите, что они существуют?
— Не знаю, — честно сказал Рид, — поиск таких структур — это погоня за неизведанным. Фактов у меня нет, чего уж греха таить, но в моем возрасте я принимаю некоторые вещи на веру, слишком уж много повидал. В воздухе какоето ощущение. Очень мощное и невероятно опасное. Мир вокруг нас становится все темнее, и мы все подвержены этому темному влиянию, даже когда влияем на него.
Кристина улыбнулась.
— Верно говорят, не спрашивай ответ у ветра и разведчика, оба скажут, что да, то и нет.
— Человек всегда получает ответ, — возразил Рид, — просто он его не всегда устраивает. Потому что человек боится правды, а если человек боится правды, к нему приходит поражение.
— Поражение неминуемо ждет лишь того, кто отчаялся заранее, не согласилась Кристина, — признать неизбежность опасного пути, когда все другие дороги отрезаны, — это и есть истинная мудрость.
По крайней мере, она желала, чтобы это было так. Она встала на этот путь, и она с него не свернет! Не в этой жизни.
* * *
Ксения своим пристальным взглядом осматривала стоявший возле обочины «Мерседес» Урусова. Вроде бы она его видела несколько часов назад, но тогда его хозяин был в здравии и разговаривал с ней. Теперь он лежал на заднем сиденье автомобиля! Груба жизнь. Груба и непредсказуема!
Погода выдалась серой, накрапывал дождь, а с моря дул холодный ветер. Мимо прошли санитары, неся укутанное в черный полиэтилен тело. Ксения бросила взгляд на рану на шее. Без сомнения, это снова она! Но всё-таки как же Урусов подпустил её так близко?
— Ксюха, — окликнул её Мациевский, — подойди, тебе это услышать надо.
Подбрасывая ногой камешки, Авалова широким шагом направилась к импровизированной криминалистической лаборатории, которая расположилась метрах в пятидесяти от машины и где Мациевский и Рауш допрашивали охранников.
— Ну я и говорю, — бормотал один из охранников, — останавливает нас гаишник.
— Женщина? — уточнил Рауш. Охранник кивнул.
— Ну да, — сказал он, — Серега мне ещё говорит, что фигня какая-то. У нас баб с роду в ГАИ не было.
— Как она выглядела? — встряла Ксения.
Охранник насупился.
— Да как, как, — пробормотал он, — ну ростом повыше вас будет. Форменная одежда. Ноги у неё классные были.
Мужики, подумала Ксения, и почему они, когда видят красивую женщину, сразу обращают внимание на ноги или грудь, нет бы внимание на лицо обратить.
— А кто-нибудь кроме вас эту девицу видел? — спросила Авалова.
Ну, а вдруг? Понятно, что так хорошо не бывает, но всё же.
Второй охранник почесал затылок.
— Да как вам сказать, — бросил он, — Вася, он звонить побежал, а я здесь остался. Смотрю, старуха идет с ведром черники или земляники, не помню. Я её остановил. Торговала она здесь сегодня.
— В четыре часа ночи? — недоверчиво спросил Мациевский.
Охранник пожал плечами.
— Ну а что такого? — сказал он. — Трафик на шоссе есть. На аэропорт же дорога. Значит, и навар есть.
Ксения с прищуром посмотрела на охранника. Она как-то с сомнением относилась к бабушке, торгующей посреди ночи на шоссе черникой. Это отдавало какимто фильмом ужасов, прямо скажем.
— И? — допытывался Мациевский. Охранник снова почесал затылок.
— Да ничего, — сказал он, — мы её допросили. Она всё со спины видела, так что мы её отпустили.
