Верховский кивнул.
— У этих людей много вариантов наказаний за нелояльность, — сказал он, — самое главное, что человек заперт и его уже не выпустят. Вам же сказали, что SIGMA это система — железная, отрегулированная, действующая подобно идеальной машине! И из неё нет возврата! Нет возврата!
— Но ведь любую систему можно обойти, — ответила Ксения, — или взломать! Нужно только знать код и обладать достаточной храбростью для этого.
Александр только хмыкнул.
— Я замечаю, что вы удивительно упрямы, Ксения Игоревна, — сказал он, — зачем вам всё это? Ведь вы уже не сможете ничего остановить!
Ксения флегматично пожала плечами.
— Может быть, но ничего другого мне не остается, и если вы действительно хотите спасти Анастасию, то настало время совершить действительный поступок. Решайте, вы со мной?
— А у меня есть выбор? — спросил Верховский. Ксения улыбнулась.
— Выбор есть всегда, — бросила она, — его надо только верно сделать, понимаете, в чём трудность?
Она сумела выжать из него ответную и действительно добродушную улыбку, которая ещё свидетельствовала о наличии человечности в нём. Большего она и не ждала. Ей нравилось изображать из себя фею. В конце концов, заботясь о других, мы находим частичку себя, а это не так уж плохо.
* * *
Наташа проснулась от яркого электрического света, ослепившего её так, как будто солнечный луч прошел в её оптический нерв через линзу. В голове было ощущение табуна взбесившихся мустангов.
Некоторое время пришлось потратить на осмысление того, каким образом она оказалась в просторной белой комнате, с металлическим прикроватным столиком необычного дизайна и зеленой шторкой возле кровати. Наташа приподнялась на подушках и осознала, что она в больнице, что сразу повлекло за собой другие, отнюдь не приятные воспоминания.
Когда голова пришла в нормальное состояние, девушка попыталась осмотреть себя. Зрелище оказалось весьма печальным. Обе руки её были замотаны повязками. Попытавшись коснуться пальцами щеки, девушка обнаружила, что там тоже красуется пластырь. Вообще, её левая сторона лица как будто онемела. Радовало только то, что кожа вроде, по ощущениям, была в порядке. Наташа с ужасом подумала, сколько понадобится коллагена, чтобы всё восстановить, как было.
Дверь в палату распахнулась и на пороге возникла Авалова.
— Смотри-ка, — сказала Ксения, — наша поджигательница очнулась.
— Удивительное рядом, — произнес вошедший за ней Рауш, — ей вкололи столько новокаина, что она должна была проспать дня два.
Ксения прошла вперед и села на край кровати.
— И как мы себя чувствуем? — спросила она с ироничной улыбкой.
— Как человек, пролетевший три лестничных пролета, — честно сообщила Наташа, с радостью осознав, что может говорить, хоть и с большим трудом. В левую щеку словно бы напихали ваты.
— Да, — усмехнулась Ксения, — судя по твоему состоянию, ты ещё хорошо отделалась. Что там у неё, Макс?
— Руки переломаны в трех местах, на ногах двадцать три пореза, — стал перечислять Рауш, — множественные ожоги и ссадины. Сильно защемлен лицевой нерв… в общем, не самое лучшее состояние.
Наташа рухнула головой на подушку и закрылась одеялом. Полный аут.
— Если ты собираешься вести себя так же в дальнейшем, — сказала Ксения, — советую прикупить пару сменных частей тела, они тебе понадобятся.
Наташа злобно выглянула из-за натянутого одеяла.
— Я в восторге от вашего сарказма, — пробурчала девушка, — можешь высечь его в граните.
Ксения фыркнула.
— Это она нам вместо благодарности, — сказала она Раушу, — никакой признательности.
— А мы ещё в ней участие приняли, — подхватил Макс притворно разочарованным тоном.
Наташа сделала недовольную физиономию.
— Я надеюсь, что вы достаточно повеселились, — сказала она, — и можете, наконец, сказать, что произошло?
— А ты разве не знаешь? — поинтересовалась Ксения. — Это мы вот хотим узнать, как же так получилось, что от дома Арсенюка, который, к слову сказать, был смазан всеми огнеупорными составами, остались одни головешки, даже бетон в подвале весь черный.
— Это же чем надо было жечь? — в пространство спросил Рауш.
Наташа тяжело вздохнула.
— Ну что вы на меня так смотрите? — жалобно спросила девушка. — Вы считаете, что я дом спалила?
Рауш усмехнулся.
— Честно признаться, — сказал он, — нам такая мысль не приходила…
— А вот Отдел внутренних расследований, — добавила Ксения, — уже интересовался, куда, собственно, пропала задержанная за хранение наркотиков Эльмира Сабурова и какие такие у тебя дела с Арсенюком. Ты в курсе, что на него уголовное дело завели?
— Уже? — спросила Наташа. — Интересно, когда успели. Да, эти люди концы зачищать умеют.
— Да, — кивнула Ксения, — теперь покойный председатель комитета по борьбе с коррупцией не просто сам злостный коррупционер, но ещё и наркоторговец, а ты его главная коррупционная связь, которая организовала его побег, сымитировав поджог дома, в результате которого пожар, естественно, уничтожил все улики.
— Да ты что! — воскликнула Наташа.
— Это Раушу всё рассказали приходившие по твою душу детективы из ОВР, — кивнула на оперативника Ксения, — это их основная версия.
Наташа сложила губы в мимике полного недоверия.
— Плевала я на их версии, — сказала она, — и потом, постойте, какой побег, а труп? Я же лично его видела.
— А никаких трупов там нет, — сообщил Макс, — ни Арсенюка, ни Соболя. То есть, то что от них осталось, может быть, там и есть, но отделить их пепел от остального пепла будет крайне затруднительно.
Наташа устало выдохнула.
— Называется концы в огонь, — сказала девушка, — нет, ну это хаос какой-то.
— Настоящий хаос в том, что мы не знаем их следующий шаг, — сказала Ксения, — ты хоть что-нибудь можешь вспомнить, что нам бы помогло?
Наташа фыркнула.
— Да всё я помню, мы вошли в дом, сразу нашли Арсенюка — я стащила с его шеи флешку, но убрать её не успела, потому что появилась Охотница. Она начала махать своей перчаткой, но Соболь меня оттолкнул. Он попытался в неё выстрелить, но тут, вы только не считайте меня сумасшедшей, его пули разлетелись в разные стороны.
Рауш и Авалова переглянулись.
— Чего!? — спросил Макс. — Это как такое может быть?
— А я откуда знаю? — воскликнула Наташа. — Соболь выпустил в неё всю обойму и даже не оцарапал. Пули как будто теннисной ракеткой отбило, а уж она Соболя по горлу…
