— Ты понимаешь, что это черная метка тебе, — воскликнула Шурочка, — ты знаешь, кто за этим стоит?
— Это не они, — сказал Александр, — ты права, я бы знал, к тому же Тополевичу я нужен живой, по крайней мере, пока.
— А, по-моему, это предупреждение, — сказала Шурочка, — «если ты с нами, то будешь следующим».
Верховский криво усмехнулся.
— О нет, они не так топорно работают, — сказал он, — к тому же не надо преувеличивать мою значимость. Я не олигарх, не нефтяник, не банкир. У меня не тот масштаб. Я им интересен ради бренда, а за бренд они убирать меня не будут.
— Ты рискуешь, — упрекнула его Шурочка, — слишком полагаешься на свою интуицию.
— И тем не менее, я не буду принимать никаких мер, — сказал Верховский, — ещё раз говорю, что убирать меня им нет смысла.
— Ну, я же не имею в виду физически, — продолжала упорствовать Шурочка, — они могут создать такую ситуацию, при которой ты сам попросишь о помощи.
— Например?
— Например, если тебя обвинят в этих убийствах, — предположила Шурочка, — пока что все стрелки удачно сводятся на тебе.
Верховский фыркнул.
— И с чего же такой глубокий вывод? — спросил он. Шурочка хмыкнула.
— Посуди сам, ты был связан со всеми тремя девочками, косвенно, согласна, но ты их знал. Почему бы не подбросить фейковое фото, где ты, скажем, обнимаешь одну из девочек, или ты думаешь, что кто-то случайно воспользовался твоей машиной и убил твоего водителя?
— Это бред, — констатировал Верховский, — ты ошибаешься.
— Даже если я ошибаюсь на девяносто девять и девять, — сказала Шурочка, — одна сотая остается.
Верховский нервно моргнул.
— Эта сотая может быть как плюсом, так и минусом, но даже если ты права и они меня хотят подставить, то, что у меня на них есть, заставит их передумать.
Шурочка сделала усталый вздох, она не надеялась убедить его, просто старалась, чтобы он был осмотрительнее и осторожнее.
— А что ты будешь говорить, когда проверят твое алиби? — спросила она. — Когда узнают, что ни на каком приеме тебя не было.
Верховский криво усмехнулся.
— Ты прекрасно знаешь, где мы с тобой были, — заметил он, — но согласись, что это последнее, о чём я должен рассказывать милиции, я скажу им, если это потребуется. Пока же надо дать четкие инструкции на фирме и в лицее, что говорить. Каждому чёткие инструкции, чтобы исключить любую утечку информации. Милиция ничего не должна знать тем более. Все должны говорить, что это недоразумение и мы здесь ни при чём, к тому же Сергей не был у нас оформлен официально, что он делал в свободное время, нас не должно волновать, поняла?
— Всегда удивлялась твоей способности так легко вычеркивать людей, — мрачно произнесла Александра.
— Ты ошибаешься, — сказал Верховский, — я его не вычеркиваю, но ему уже всё равно, а то, что крови мне попортить могут, в этом ты права, просто не надо бросаться с шашкой наголо, так что работаем в прежнем режиме.
Его все считали необычным человеком, и свое беспокойство он ни собирался показывать никому, даже ей. Нет, не так, особенно ей.
* * *
— Есть что-то, чего я не знаю? — риторически спросила Ксения у делающего пометки в блокноте эксперта, тот лишь многозначительно хмыкнул.
— Удар тот же, — сказал он, — но я рассмотрел локализации четырех ран и могу сказать, что во всех случаях преступник наносил удар спереди, то есть лицом к жертве, и поскольку раны глубокие, я могу сделать вывод, что стоял он очень близко.
— Хотите сказать, что убийца и жертва знали друг друга?
— Скорее всего, да, — кивнул эксперт, — я бы даже сказал, что действия убийцы были неожиданные для жертв, что достаточно странно, если учесть, что девочек предварительно похитили.
Значит, возможно, это не выглядело как похищение, подумала Ксения, возможно, им пообещали увеселительную прогулку или мороженое. Маньяки так часто делают, но Левицкий и водитель Верховского, значит, тоже должны были знать убийцу? Они не могли быть жертвами маньяка. Они разговаривали с убийцей, совершенно не опасаясь его, потому что доверяли, значит, он из их близкого круга. Ксения вспомнила показания бомжа о неизвестной девушке.
— Скажите, а женщина могла бы нанести такой удар? — спросила Авалова.
Эксперт пожал плечами.
— Ну, в принципе, да, — замявшись, произнес он, — если тренированная. Вы вот, с вашими умениями, запросто.
— Спасибо, утешили, — холодно усмехнулась Ксения. — Ладно, надо будет завтра подробнее разузнать про этого Сергея. Верховский говорил, что он был замкнутый и часто выпивал, значит, были все-таки какие-то собутыльники, может, чего и расскажут.
— А может, он один пил? — насуплено спросил Мациевский.
— Вряд ли, — сказала Ксения, — алкоголики-одиночки из запоев неделями не выходят, а у этого было скорее за компанию. На запойного алкаша не тянет.
— Ну да, помотаемся возле дома, может, кого и найдем, — кивнул Рауш, — только что нам это даст? Вы же не думаете, что его собутыльники убийцу видели.
— Видели, нет, — согласилась Ксения, — но вот в разговорах что-то этот водитель мог упомянуть. Он знал его или её. Возможно, даже подвозил на место преступления, а возможно, что и увозил тоже, при этом совершенно не боялся, значит, мог обронить про какую-нибудь халтурку, прибыльный заработок. Макс, займитесь этим на досуге. Нужно узнать, что скрывают Верховский и… Анатоль!
— Слушаю, — откликнулся оперативник.
— Съезди завтра с нашим консультантом к матери Терехиной, — сказала Ксения, — там надо поговорить деликатно, но содержательно. Кристина это умеет. Мы должны понять, что Терехина могла знать о знакомом Кирсановой и знала ли вообще. Может быть, он и с ней общался, а может быть, даже со всеми тремя вместе. Это был человек, которого они не боялись, от него для них не шла опасность. Если они увлекались политикой, может, он был им как старший товарищ или протектор, тот, с кем они делились знаниями, с кем могли обсуждать то, что выучили на уроках. Девочки в этом возрасте любят общаться с солидными мужчинами.
— С такими, кто может подарить дрогой кошелек или отвезти за границу, — добавил Мациевский, — у них солидное дело и счет в банке, а не постоянный поиск того, с кем бы переспать. Кристина в таких разбирается.
— Как-то всё опять на Верховском сходится, — заметил Макс, — и машина его, и с девочками он мог быть знаком, а они уж точно его знали, хозяин же школы и с политикой связан.
— Всё так, — сказала Ксения, — только бомж наш девицу видел.
Рауш фыркнул. Верховский ему явно не нравился, решила Авалова.
— Он мог и ошибиться, — заметил Мациевский, — что она в машину садилась. Факт один: там была машина Верховского.
