— Допустим. А теперь возьмите его назад.
— Мы пришли сюда не для того, чтобы ссориться, — вмешался
Тэбер.
— А для чего?
— Мы хотели бы добиться содействия вашей фирмы.
— В чем?
— Вы говорили с прессой.
— У вас есть возражения?
— Мы считаем безответственными некоторые заявления,
сделанные вами репортерам.
— Вы бы хотели, чтобы большая фабрика досталась не
Ситрес-Гроув, а Санта-Ане?
— Разумеется, нет. И к вашему сведению, весьма маловероятно,
что нечто подобное может произойти.
— Хотите пари?
— Я не люблю биться об заклад. Я не игрок, а бизнесмен.
— И политик?
— Был и политиком.
— И рассчитываете стать им снова?
— Возможно.
— Эта компания хочет строить завод в Ситрес-Гроув и уже
выбрала место, — сказал я. — Ей нужно разумное содействие со стороны городских
властей. Понятия не имею, что напечатают об этом газеты, но знаю, что у одного
репортера есть идея.
— Какая?
— Идея, что некое лицо с мощными политическими связями,
владеющее землей в Ситрес-Гроув, хочет изменить местонахождение завода и чинит
препятствия переменам в зональной системе в надежде узнать имя промышленника и
перехватить сделку.
— Это абсурд! Нелепая ложь! — взвился Хейл.
— Я всего лишь комментирую идею одного из репортеров, —
напомнил я ему.
— Если вы скажете мне, какого именно, я сверну ему нос
набок!
— Почему?
— Потому что ничего подобного нет в природе.
— Тогда почему вы должны сворачивать ему нос?
Вам-то что до этого?
Хейл промолчал.
— Мистер Хейл имеет в виду, — заговорил Тэбер, — что
публикации подобного рода, сопровождаемые намеками, могут отразиться на нем
лично.
— Вы хотите сказать, что он владеет землей в Ситрес-Гроув?
— Я всегда твердо верил в будущее Ситрес-Гроув, — елейным голосом
произнес Хейл. — Я разбогател благодаря серии удачных вкладов в недвижимость,
что поддержало мою убежденность в будущем процветании нашего города. Чтобы
помочь этому процветанию, я внес солидные пожертвования.
— Вот так молодец! — воскликнул я.
— В самом деле, — согласился Тэбер.
— Эта болтовня ни к чему нас не приведет, — вмешалась Берта.
— Что вам нужно?
— Мистер Никерсон — свидетель по делу об убийстве Эндикотта,
— сказал Тэбер.
Я промолчал.
— Как и мистер Хейл, — продолжал Тэбер.
— Ну? — осведомился я.
— А вы интересуетесь этим делом, — отозвался Тэбер.
— Мы работаем над ним, — поправил я.
— У Энсела нет ни единого шанса! Его вина очевидна!
— Сомневаюсь, чтобы так думал окружной прокурор, — возразил
я. — А мистер Куинн, адвокат Энсела, явно придерживается иного мнения.
— Эта история очень льстит жителям нашего города, — заметил
Тэбер. — Дух нашего сообщества должен ярко заявить о себе на процессе.
Некоторые присяжные, безусловно, будут из района Ситрес-Гроув. Окружной
прокурор потребует смертного приговора, и я не думаю, что у Энсела есть хотя бы
один шанс избежать газовой камеры.
Я ничего не сказал.
— Мы готовы к сотрудничеству, — продолжал Тэбер. — Если, как
я подозреваю, появление в прессе этих слухов имеет своей целою отвлечь внимание
от дела Эндикотта и бросить тень на некоторых свидетелей, то вы избрали
неверную тактику. Вы могли бы добиться большего успеха, стараясь содействовать,
а не ниспровергать.
— В каком смысле?
— Окружной прокурор — разумный человек и, случайно, мой
друг. Уверен, что он прислушается к голосу рассудка.
— Опять-таки в каком смысле?
— Я убежден, что если Энсел признает себя виновным, прокурор
примет к сведению тот факт, что округ избавлен от многих лишних расходов, и не
будет давить на судью с целью вынесения смертного приговора. Не исключено, что
он сам потребует пожизненного заключения. Конечно, я не могу ничего утверждать.
Я не представляю окружного прокурора, а только оцениваю ситуацию.
— Понятно.
— Энсела могли бы признать виновным в убийстве второй
степени или даже в непредумышленном убийстве.
— Не думаю, что мистер Куинн заинтересуется подобной
сделкой, — сказал я. — Он уверен, что Джон Энсел полностью невиновен.
— Это абсолютно необоснованная уверенность. Она не учитывает
суровые и очевидные факты.
— Я не настолько знаком с фактами, — промолвил я. — Мы
сейчас работаем над делом.
— Ну, когда вы познакомитесь с фактами, свяжитесь со мной, —
сказал Тэбер, вставая. — Вы можете всегда найти меня в моем офисе в
Ситрес-Гроув. Повторяю, что готов сделать что угодно ради экономических
интересов моего прекрасного города.
— Тогда лучше займитесь зональной системой, — посоветовал я.
— Что вы имеет в виду?
— Если пять членов городского совета получили по две тысячи
долларов от Друда Никерсона, — ответил я, — очень важно, чтобы этой проблемой
занялись вплотную.
У меня есть своя теория. Она состоит в том, что члены
городского совета действительно получили по две тысячи на их избирательную
кампанию, но они расценили это не как поощрение голосовать в пользу изменений
зональной системы. Думаю, они приняли деньги, считая, что мистер Никерсон был бы
очень счастлив, если бы система осталась прежней и местоположение завода было
бы перенесено на участок, которым владеет кто-то из его друзей. Пока что я не
могу назвать вам имена, но надеюсь получить их завтра к тому же времени.
— Вы над этим работаете? — спросил Тэбер.
— Разумеется.
— Как профессионал?
— Надеюсь, я ничего не делаю, как любитель.
— У вас могут возникнуть неприятности.
— Конечно. Как и у многих других. Интересно, внес ли мистер
Кроссет эти две тысячи фунтов в налоговую декларацию.
— Он не обязан декларировать взнос, полученный на расходы по
избирательной кампании, — сказал Тэбер.
Я усмехнулся.
— По крайней мере, я думаю, что не обязан, — поправился он.
