— Еще хуже.
— Могу сообщить тебе кое-что об ином аспекте дела.
Они проверяют фактор времени в связи с заправочной станцией.
— Какой заправочной станцией? А, вспомнил. Ну, сейчас это не
так важно. Приезжай немедленно.
— Мне понадобится время, чтобы зайти за Бертой.
— Тогда ты отправляйся сюда, а Берта пусть приедет следом.
Это крайне важно. Считай, что разверзся ад.
Глава 16
Я позвонил Берте. Она ворчала, скрипела и ругалась, но тем
не менее была готова, когда я заехал за ней, и мы отправились в Санта-Ану.
Куинн сидел в своем кабинете. Под глазами у него были темные
круги. Комната была заполнена сигаретным дымом, а пепельницы — окурками. Он
явно нервничал.
Берта тяжело опустилась на стул.
— Молодой человек, вы превращаете себя в калеку, — заметила
она.
— Это чертово дело превращает меня в калеку, — огрызнулся
Куинн. — Я послал за Элизабет Эндикотт.
Она должна быть здесь с минуты на минуту. Если не
возражаете, я подожду ее и тогда сообщу вам печальные новости, чтобы мне не
пришлось делать это дважды.
— Значит, новости печальные? — осведомился я.
— Даже очень, — ответил он и бросил в пепельницу наполовину
выкуренную сигарету.
— Я могу кое-что к ним добавить, — сказал я ему.
— Давай. Лучше свалить все гадости в одну кучу. Мы…
В дверь постучали.
Куинн поднялся и открыл.
— Добрый вечер, Барни, — поздоровалась миссис Эндикотт.
— Входите, Бетти, — отозвался Куинн. — Простите за поздний
вызов, но, похоже, быть беде.
— Какой беде?
— Садитесь.
Она села на стул.
Куинн посмотрел ей в глаза.
— Вы рассказали мне замысловатую историю о телепатических
способностях Джона Энсела, о том, что, войдя в дом Карла Эндикотта, он
почувствовал, что вас там нет и что Эндикотт намерен убить его. Вы сказали, что
когда Карл вышел в другую комнату, Джон Энсел внезапно догадался, что он
собирается его застрелить и положить оружие рядом с ним.
— Это правда.
— Правда или выдумка, которую вы сочли нужным рассказать и
которую вбили в голову Джону Энселу, чтобы он также ее придерживался?
Выражение лица Элизабет не изменилось.
— Это правда, — повторила она.
— Нет, это не правда, — покачал головой Куинн. — Джон пару
раз пытался рассказать мне ту же историю, но сейчас мы добираемся до сути. Ведь
в суде его подвергнет перекрестному допросу очень опытный прокурор.
— Джон Энсел не лжет, — упрямо заявила Элизабет Эндикотт. —
Его история основана на фактах.
— Черта с два! — рявкнул Куинн. — Джон отправился в
Ситрес-Гроув, намереваясь обвинить Карла Эндикотта в попытке избавиться от
него. Он собирался убить Карла и имел при себе оружие. Это Карл оказался
телепатом. Бросив один взгляд на Джона, он все понял, заманил его в кабинет
наверху, а потом извинился и вышел в другую комнату. Это была спальня, и в ней
находились вы.
— Я? — воскликнула она.
Куинн кивнул.
— Во всей вашей истории был один правдивый момент. Джон
провел много времени в джунглях, вдали от цивилизации, борясь за свою жизнь, и
его чувства были обострены до предела.
Вы были в той комнате. Когда Карл открыл дверь, запах духов,
которыми вы пользуетесь, достиг ноздрей Джона. Потом Карл закрыл дверь и что-то
тихо сказал вам.
Джон вновь осознал, что вы жена Карла Эндикотта, что вы с
ним живете, как муж и жена. Его охватило чувство глубочайшего отвращения. Он
выбросил в окно револьвер, который держал в руке. Оружие упало в живую
изгородь. Ощущая тошноту, Джон сбежал по лестнице и выскочил из дома.
Куинн умолк. Он стоял, расставив ноги и в упор смотря на
Элизабет. Его обвиняющий взгляд словно причинял ей физическую боль.
Элизабет не плакала. Она молча смотрела на него и казалась
уменьшившейся в размерах.
— Я говорила ему, что он никогда не должен это рассказывать,
— сказала она наконец.
— Энсел никудышный лгун, особенно если на него нажмешь. Он
предпочитает избегать конфликтов. Я бы принял его историю за чистую монету, но
завтра начинается суд, и на перекрестном допросе от него живого места не
оставят. Поэтому сегодня утром я решил сам устроить ему перекрестный допрос,
чтобы посмотреть, как он его выдержит. — Последовала напряженная пауза. — Таким
образом мне удалось все выяснить, — с горечью произнес Куинн и отвернулся.
— Я очень сожалею, — спокойно сказала Элизабет.
Глаза у нее были сухими.
— Вам есть о чем сожалеть, — буркнул Куинн.
— Вы были в той комнате? — спросил я у Элизабет Эндикотт.
— Нет, — быстро ответила она, но без особой уверенности.
— Это не отрицание, а черт знает что, — сказал Куинн. — Вам
придется давать показания в суде. Вложите побольше чувства.
— Нет! — повторила Элизабет.
— Это уже лучше, — одобрил Куинн.
— Ваше алиби, — сказал я, — зависит от человека по фамилии
Уолден, который в девять вечера закрывал свою заправочную станцию.
— Это хорошее алиби, — промолвила она.
— Окружной прокурор откопал владельца ранчо по имени Томас
Виктор, который проезжал мимо станции без семи минут девять. Он хотел заправить
машину, но станция была закрыта.
Элизабет облизнула губы кончиком языка.
— Очевидно, у Виктора отставали часы.
— Господи, Лэм! — воскликнул Барни. — С этим алиби все
должно быть в порядке. Уолден давал показания на дознании, и никто в них не
усомнился. Очевидно, Виктор в самом деле ошибся.
Я не сводил глаз с Элизабет Эндикотт.
— Она морочит нам голову, — сказал я Куинну.
Он повернулся к ней.
— Бетти, завтра мы отправляемся в зал суда. Вы не можете
позволить себе лгать нам. Мы ваши друзья.
Наша задача — спасти все, что вам дорого. Обманывая нас, вы
перерезаете себе горло. Скажите нам правду.
— Я говорю ее вам, — ответила она.
Куинн обернулся ко мне.
— Что ты об этом думаешь, Дональд?
