Берта смотрела на Хелен сверху вниз. В ее решительности не
было никаких сомнений.
— Я не убивала его, миссис Кул, — взмолилась Хелен. —
Честное слово!
— Тогда кто?
— Купер Хейл — единственный, кто мог это сделать.
— Ну, вот вы и заговорили, — одобрила Берта. — Выкладывайте
факты. Что именно произошло?
— Я все рассказала его жене, а жена сообщила об этом ему. Он
пришел в бешенство, позвонил мне и потребовал, чтобы я приехала к нему. Я
испугалась и купила это оружие… Не знаю, что я собиралась сделать, но… Я очень
любила Карла Эндикотта и отдала ему куда больше, чем он отдал мне. Я отдала ему
мое сердце, лучшие годы моей жизни. Я…
— Прекратите это нытье, — прервала Берта. — Мне нужны факты.
У нас мало времени.
— Когда я прибыла к нему домой, он сказал, что мистер Хейл
придет с минуты на минуту, и отвел меня в спальню наверху. Со мной он был
ласков — сказал, что жена оставила его, обнял меня и… его руки нащупали
револьвер.
— Что было потом?
— Он засмеялся, забрал у меня револьвер и положил на
туалетный столик. И тут позвонили в дверь.
Это был Хейл. Карл сказал, чтобы я его подождала — что Хейл
скоро уйдет, и он вернется. Я была так взволнована и расстроена, что не знала,
как поступить.
В дверь снова позвонили. Это пришел Джон Энсел.
Я думала, что он мертв, и испугалась, услышав его голос.
Карл отвел Энсела наверх, извинился, вернулся в спальню и шепнул мне: «Тебе
придется уйти, дорогая; ситуация стала слишком сложной. Возвращайся в город, а
я позвоню тебе позже». Потом он поцеловал меня и добавил: «Спускайся потихоньку
и исчезни».
— Ну и что вы сделали?
— Послушалась. Когда я добралась до тротуара, то услышала
револьверный выстрел в спальне наверху.
Я немного поколебалась, а потом пустилась бегом.
Я бежала, пока не выдохлась окончательно, села на автобус и
вернулась в город. В глубине души я знала, что произошло — знала… что он мертв.
Берта посмотрела на меня.
— Напишите все это, — сказал я Хелен.
Мы подвели ее к столу и дали ей бумагу. Она написала то, что
сообщила нам.
— Теперь подпишитесь, — велел я.
Хелен подчинилась.
— Поставьте число!
Она снова послушалась.
Берта и я расписались, как свидетели.
— Вы сознавали, что отправляете невиновного в газовую
камеру? — спросил я.
— Я не знала, что мне делать, — ответила Хелен. — Пыталась
остаться в стороне. Вы не понимаете, что все это означает для меня, Дональд.
Вся моя карьера… у меня хорошая работа, мне платят приличное жалованье, как
опытной секретарше. Малейший намек на скандал, и меня вышвырнут, а я уже… не
так молода.
— Что это вы болтаете? — сказала Берта. — Не говорите, что
вы не молоды. Вам около тридцати пяти — для женщины это самый подходящий
возраст, чтобы начинать жить. Вы ведь отлично знаете вкусы мужчин и умеете
сводить их с ума. От вашего нытья меня тошнит. Только не заводите разговоры о
«лучших годах жизни» и тому подобной чепухе. Это отпугивает мужчин почище
черной оспы. Ешьте поменьше сладкого и найдите себе подходящего парня. Лучшие
годы для вас только начинаются.
— Знаю, — печально промолвила Хелен, — но почти все мои
знакомые мужчины уже женаты.
— Это не помеха, — без всякого сочувствия заметила Берта.
Подойдя к стулу, она взяла висевший на его спинке пояс, посмотрела на него и
швырнула в угол. — При вашей фигуре стыд и срам стискивать себя этими штуками.
Откажитесь от нескольких калорий и используйте вашу попку на всю катушку.
Пошли, Дональд.
Мы оставили Хелен Мэннинг громко всхлипывающей.
— Ну? — спросила Берта Кул.
— Отправляйся домой и ложись спать, — сказал я ей. — Я
должен отвезти эти показания Барни Куинну.
— Будем надеяться, что это его приободрит, — вздохнула
Берта.
— Адвокату нелегко, когда клиент лжет ему, особенно если он
планирует всю защиту на его показаниях.
— Знаю, — сказала Берта. — Как я выглядела? Была достаточно
крутой?
— Вполне достаточно.
— Это послужит ей уроком, — заметила Берта. — Девочке
следовало вытянуть из этого сукиного сына побольше денег, чтобы ей не пришлось
искать работу, когда он даст ей от ворот поворот.
— Откуда она могла знать, что ей дадут от ворот поворот? — возразил
я.
— С таким парнем, как Карл Эндикотт, этого всегда можно
ожидать. А теперь блондиночка думает, что в тридцать пять лет для нее все
кончено. Вздор! Все только начинается! Ей нужно сбросить фунтов пять с задницы,
и она готова к бегам. В тридцать пять только и начинаешь понимать что к чему.
Ладно, Дональд, поезжай к Барни Куинну, а Берта пойдет домой и съест большой
жирный кусок мяса. Слава Богу, мне незачем беспокоиться о своей заднице. С
мужчинами я покончила.
Глава 21
Барни Куинн мерял шагами свой кабинет.
— Начинаю думать, что мы справимся, Дональд, — сказал он. —
Это хорошее жюри, и полагаю, нам удалось вызвать у них сочувствие.
— Отлично, — кивнул я. — Завтра утром Эрвин кончит
разбираться с экспертом по баллистике. На основании находки в изгороди оружия
Энсела он попытается снова ссылаться на показания Хелен Мэннинг…
Куинн рассмеялся.
— Это ему ничего не даст. Судья Лотон вымарал ее показания
из протокола, так что ему придется…
— Погоди, — прервал я. — Когда Эрвин попытается восстановить
показания Хелен Мэннинг на том основании, что их подтверждает находка оружия,
ты скажешь суду, что при данных обстоятельствах точка зрения Эрвина выглядит
хорошо аргументированной и ты отзываешь ходатайство о вычеркивании из протокола
показаний Хелен Мэннинг.
— Что?! — изумленно воскликнул Барни. — Ты спятил!
— Тогда, — продолжал я, — Эрвин угодит в ловушку. Он вызовет
своих главных свидетелей — Никерсона и Купера Хейла. Хейл расскажет весьма
убедительную историю. После этого окружной прокурор успокоится и уступит
инициативу тебе. Ты привлечешь внимание суда к тому факту, что Хелен Мэннинг
удалили с места свидетеля и у тебя не было возможности подвергнуть ее
перекрестному допросу.
— Это будет форменным самоубийством, — заявил Барни Куинн.
— А когда ты вернешь на свидетельское место Хелен Мэннинг
для перекрестного допроса, — закончил я, — то достанешь окружного прокурора.
