Видать, недоумение слишком явно рисуется у меня на лице, и Ренат напрягается. Его ладони на моей спине каменеют. Парень обнимает меня крепче, как только я вытаскиваю телефон из кармана кофты, отбрасывая последнюю на водительское сиденье.
— Мама, — испуганно хрипит голос. — Это мама звонит. Блин…
Наверное, уже в этот момент я поняла, что вот он, тот самый «гром с молниями», которого я так ждала. Они с отцом точно поняли, что их дочь уже который день не проводит ночи дома. Во всяком случае не все и не целиком. Сердце, которое только что сходило с ума от вожделения, теперь ухает в пятки от страха. Горло душат отголоски подступающей паники.
Если папа узнал, что я сбегала, у меня будут проблемы. А главное, я очень сильно боюсь, что проблемы будут и у Рената. Потому что вычислить парня мэру города совершенно не составит труда. Ох…
— Эй, Вик, ау, — обхватывает меня за щеки Ренат, заставляя поднять на него взгляд. — Ты чего побледнела? На тебе лица нет. Хочешь, я отвечу?
— Нет! Нет, конечно! — пугаюсь еще больше, чем звонка матери. — Я… я что-нибудь придумаю. Что-нибудь совру… — вдох, как перед прыжком, — только молчи, пожалуйста! — жму на зеленую трубку, отвечая на звонок. — Да, мам…
— Я даже знать не хочу, где ты и с кем! — раздается без предисловий. — Чтобы немедленно тут же оказалась дома, в своей кровати, ты меня поняла? — шепчет грозно. — Если тебя не будет через двадцать минут, то я все расскажу отцу, Виктория! И тогда пеняй на себя! — чеканит мама, усиленно добивая шипящими.
Она не дает мне вставить даже слово! Договорив, бросает трубку.
Проклятье! Как чувствовала, что пора со всем этим заканчивать.
— Мы… мы можем поехать? — вспомнив, что сижу голая выше пояса, прикрываю руками грудь. — Можешь отвезти меня домой? Пожалуйста.
Возбуждение схлынуло, а вместе с ним и жар желания, согревающий изнутри. По спине пробежал холодок. Я начала замерзать, несмотря на по-прежнему маслающую в салоне печку.
— Вик, точно все хорошо? Я могу подняться с тобой и поговорить с твоим отцом. Блть, мы не сделали ничего предосудительного. Да и ты уже давно совершеннолетняя. Дичь какая-то. С какого хера они тебя так яростно контролируют?!
— Нет, — обрубаю, сползая с его колен на соседнее сиденье. — Исключено.
Если я по уши в дерьме, то парня во все это втягивать точно не стоит. От одной перспективы его знакомства с отцом бросает в дрожь. Ему в женихи миллионеров или сыночков политиков подавай. Но никак не обаятельных, но простых парней, как красавчик. Отцу это не понравится. А разговор с теми, кто ему не нравится, у него короткий.
Я не прощу себе, если всесильный самодур мэр испортит парню жизнь из-за какой-то бестолковой, не умеющей сдержать свои «хочу» дурочки Вики.
— Почему? Мы могли бы решить этот вопрос раз и навсегда, а не шкериться по углам и сбегать, боясь любого шороха. Нам сколько лет-то?
— Мы так не договаривались. Давай закроем эту тему, прошу тебя.
— Как так?
— Лезть в жизни друг друга, — ляпаю первую отговорку, что приходит на ум. — Мы просто… — прикусываю язык. — Ну…
— Ну? — слышу, как на пару тонов просел голос парня. — Что «мы просто»? Договаривай.
— Развлекались, — прячу взгляд. — Мы с тобой друг другу ничего не обещали и просто развлекались. Вот и все, Ренат, — повторяю, натягивая топ и кофту.
Со стороны пассажирского кресла слышится резкий рваный вздох. Оборачиваюсь. Ренат сжал челюсти и ладони в кулаки. Напрягся каждой мышцей, подобрался весь. Разозлился. И гением быть не надо, чтобы понять, что парня закусило.
— Заебись, Вик! — ерошит пятерней волосы и резко покидает тачку, от души долбанув дверью. Это что сейчас было?
Прослеживаю за его фигурой взглядом — Ренат дергано огибает машину. Переползаю обратно на свое место и с видом прилежной девочки пристегиваюсь, силясь слиться с обстановкой. Как все было хорошо и как стало все ужасно.
Ренат садится за руль и тут же заводит свой BMW. Машина срывается с места. Мы какое-то время молчим. Пока я не решаюсь спросить:
— Почему ты злишься? Разве я не права?
Водитель ухмыляется. Не сразу отвечает. Зато, когда открывает рот, мои уши от «яда» сворачиваются в трубочку:
— Права. Конечно, права. Я ведь ради перепиха с тобой неделю возился. «Развлекался», как ты говоришь. Делать-то мне больше нечего, Вик. Естественно, — ухмыляется.
Я молчу. Понимаю, что он язвит от обиды.
— Имей в виду, — договаривает, — захочешь «поразвлекаться» на регулярной основе — ты знаешь адрес, ясноглазая. Я же только для этого тебе нужен, да?
Эффект на моих щеках, как от неожиданно прилетевшей пощечины. Они покраснели.
— Зачем ты так?
— Ничего личного, чисто физика, чисто секс. Что тебя удивляет в моем предложении? — выдает мне Ренат с убийственной жестокостью, не бросив в мою сторону ни единого взгляда.
Я замолкаю. Ответить на это мне нечего.
У дома красавчик высаживает меня так же молча. По-прежнему сосредоточенно смотря в лобовое. Я с секунду мешкаю. Думаю, стоит ли его напоследок поцеловать? Но, судя по напряженной фигуре, идея дерьмовая. Не оценит. Поэтому молча выскальзываю из машины и так же молча поднимаюсь в квартиру. Разбитая. Уставшая. Неудовлетворенная.
Завтра меня наверняка ждет неприятный разговор с мамой. Придется все ей объяснить. Но сегодня я рада, что хотя бы до отца эта информация не дойд… Я ошиблась.
Стоит только открыть дверь — взгляд упирается в фигуру папы. И мне чуть не прилетает вторая за эту ночь пощечина. Только в этот раз, увы, не словесная, а вполне себе реальная.
Почти. Почти прилетает.
Отец, занося руку для удара, в последний момент тормозит себя. Я съеживаюсь от страха, ожидая удара, но он в бессилии сжимает свой внушительный кулак и, вместо моей щеки, припечатывает по стене в коридоре.
Однако это не отменяет того, что из моих глаз брызнули слезы. От обиды. От жалости к себе и своей никчемной, бесполезной, никому не нужной жизни!
— Ты. Позор. Этой. Семьи! — рычит папа, добивая, словно того, что я уже и так рыдаю, ему мало. — Шатаешься ночами с незнакомыми мужиками, как последняя ш…
— Хватит! — вскрикиваю. — Это не так, и прекрасно это знаешь! Я просто устала жить в клетке и тисках! Я хочу свободы. Я хочу… — всхлип.
Я хватаю ртом воздух, оглушенная собственным решением, которое приходит неожиданно. Стиснув кулаки и сжав челюсти, выпрямляю спину, от души выплевывая родителям в лицо:
— Я больше не хочу жить с вами под одной крышей!
Ренат
Домой возвращаюсь пребывая в состоянии легкого бешенства. Так бывает, когда твои планы летят псу под хвост, а ты ничего не можешь с этим сделать. Только наблюдать.
