— То есть тебя совершенно бы не взбесило, если бы ты узнала, что я время от времени вижусь с какой-нибудь своей «бывшей»?
— Даже глазом не моргнула бы, если прямо в этот момент она вошла в эту дверь! — машу в сторону коридора. Где, как по заказу, раздается пиликанье дверного звонка.
Меня передергивает от неожиданности.
Мы с Ренатом переглядываемся. Роза сегодня в гостях у подруги. Родители Рени улетели в отпуск. Парни из отряда, насколько я поняла, не имеют привычки без приглашения заваливаться друг к другу в гости. Может, соседка Марфа?
Красавчик широким шагом летит открывать. Я вяло семеню следом.
Щелчок замка, нажатие на ручку, и мы дружно выпадаем в осадок от удивления. На пороге стоит миловидная блондиночка в светлом пуховичке с бутылкой вина. В упор смотрит на Рената с отвратительно довольной улыбочкой, выдавая тошнотворное:
— Привет, Ренат.
— Света?
Слышится хруст. Что это? Надеюсь не мои сведенные до боли челюсти.
Что, блин, еще за Света?!
Ренат
Сказать, что я охренел — не сказать ничего. Мало того, что из-за сообщений этого Ильи-пижона я был на взводе, а тут еще и «привет из прошлого» нагрянул в виде официантки из бара, с которой мы позажигали один вечер, и то неудачно. Я, блть, и имя-то ее вспомнил с трудом! Потому что в башке и тогда, и сейчас одна Вика.
— Пустишь? — спрашивает неожиданно нарисовавшаяся гостья, помахивая бутылкой вина. Я, мягко говоря, выпадаю в осадок от подобной наглости. Ясноглазая же замерла на пороге кухни, у меня за спиной. Ее Свете не видно. Но я физически ощущаю, как Вика медленно, но верно заводится. Как накаляется воздух и шарашит раздражение в узком коридоре.
Оглядываюсь, придерживая входную дверь. Вика сложила руки на груди и убивает меня взглядом, оперевшись плечом на косяк. Злится? Еще как! Бинго, мать твою! Внутри просыпается ехидный собственник, который потирает руки: то-то и оно, Виктория. Не нравится? Зато ты, Ренат, будь добр быть спокойным, когда меня мудаки-генеральные возят с работы и на работу! Пздц. Впервые в жизни меня аж потряхивает из-за гребаной ревности, которую я хочу, но совершенно не могу контролировать.
— Не думаю, что это хорошая идея. Откуда у тебя мой адрес?
— Друг твой подсказал.
— Какой друг «молодец». И зовут его…?
Видать, у меня слишком живописно отразилось на лице желание съездить «другу» в наглую рожу, потому что Света бледнеет, а улыбка ее сходит на нет.
— Я не помню. Егор, кажется. Он с тобой был в баре в тот вечер, когда мы… ну…
— Я понял, — перебиваю. — Так зачем ты пришла?
Ситуация — охереть, какая отвратительная. И Свету обидеть не хочется, она вроде как не виновата в проблемах с моей головой и личной жизнью. И Вика… я чувствую — ее терпение на пределе. Не хватало еще в довесок к Илье и из-за моей интрижки неудачной разругаться.
— В прошлый раз мы не очень хорошо расстались, — явно волнуясь, тараторит девушка.
— Ага, кажется, ты назвала меня козлом и молча смоталась.
— Признаю, — краснеет гостья, — было дело. Но и ты повел себя не как джентльмен…
— О нет! Джентльмен? Я вас умоляю! — слышу за спиной смешок.
Оборачиваюсь. Вика, оказывается, подкралась. Выглянула из-за двери и улыбается, глядя в упор на Свету. Взгляд такой, что до самого нутра обжигает. Если честно, я бы от такой улыбки уже давно бежал, теряя тапки.
— Ты не один, Ренат?
— Вообще-то…
— Он не один, — перебивает меня ясноглазая.
Ладно, понял. Гашу улыбку и умываю руки. Пусть «девочки» сами разберутся.
— Мне показалось, что между нами что-то проскочило, Ренат, и я подумала…
— Уверяю, Светлана, вам показалось!
Света окончательно теряется, бегая взглядом с меня на ясноглазую. Я же во все глаза таращусь на Вику, которая нырнула мне под руку и своей хрупкой сорокакилограммовой фигуркой перегородила вход в квартиру:
— Сочувствую вам искренне и от всего сердца, девушка, но у этого, — кивок ясноглазой в мою сторону, — вообще скакать ничего не умеет! Проще растопить и влюбить в себя ледяную глыбу, чем вызвать на эмоции этого парня.
Интересно, совсем будет стремно, если я сейчас начну победно лыбиться и хохотать, как последний дятел? Как она там сказала? И глазом не моргну, если твоя бывшая войдет в эту дверь? Маленькая, маленькая вруша Вика! Она в своем шоколадном взгляде уже утопила Светлану, предварительно мысленно свернув ей шею.
— Но твой друг сказал…
— Мой друг хорошенько за свою болтливость получит при случае, — как минимум, нос я Фомину сломаю за то, что раздает мой адрес направо и налево. — Извини, Свет, но тебе лучше уйти, — добавляю уже серьезно, без шуток.
— Выход там, — машет рукой в сторону лифта Вика. — Если поторопитесь, то успеете на маршрутку. Она как раз отходит через десять минут. Остановка за домом.
— Да я на м… нет, это просто абсурд какой-то! — шипит «гостья». — Ладно, прошу прощения за беспокойство, — психует блондиночка, крутанувшись. Активно цокая каблуками, сваливает в закат и лишь в последний момент оборачивается, в сердцах кидая:
— И все-таки я была права. Ты такой козел!
Уходит, оставляя нас с ясноглазой в угрюмой тишине. Ну, как угрюмой? Лично меня распирает от смеха. Вика же пыхтит недовольно. Фыркает, захлопывая входную дверь и, разворачиваясь ко мне лицом, заявляет обиженно:
— Я полностью с ней согласна! И нет, это не женская солидарность!
— Я могу хоть…
— Молчи! — вскидывает палец.
— Всего пару слов…
— Тс!
— Сказать в свое оправдание…
— Ни слова, красавчик! Я очень. Очень сильно злая!
Я улыбаюсь. Уголки губ сами по себе бессовестно широко разъезжаются в издевательски довольной улыбке. Ревнует. Обожаю. Просто, блин, обожаю эту девчонку! Всю ее — от невыносимого характера до последнего вздоха.
— Справедливости ради, Вик, ты реально не моргала. Мышцы от злости парализовало. Так бывает.
— Да ну тебя! — прилетает мне ладошкой в грудь. — Бесишь! — второй. — Как бы взяла, — еще удар, — и как бы зазвездила по твоей самодовольной улыбке! — тычок по ребрам. — Хорошую такую пощечину! — замахивается, я перехватываю тонкие запястья ясноглазой, заводя за спину. Уже не сдерживая смеха, видя, как подрагивают в улыбке губы девчонки.
Зажимаю между собой и стеной, срывая поцелуй за поцелуем с недовольно поджатых сладких губ. Напирая и напирая. Ни единого ей шанса к отступлению не оставляю.
— Ненавижу, когда ты прав! — пытается укусить ясноглазая, клацая зубами.
— Так что? Дошло, да, как это нереально бесит, Вик?
