— Ренат, пожалуйста…
— Что «пожалуйста», Вика? — ведет носом у меня за ухом, щекоча.
— Я хочу… — хнычу шепотом. — Очень хочу…
— Чего ты хочешь? — прикусывает мочку и двигает бедрами так, что его член упирается мне между ног. Трение его боксеров о мою нежную кожу — до искр из глаз!
— Тебя.
Швец повторяет свое движение бедрами. У меня по позвоночнику прокатываются микроразряды тока. Разрядка уже начинает подступать. Если так пойдет и дальше, мы до «основного» и не дойдем…
— Как ты хочешь? — от низких, слегка вибрирующих интонацией его голоса я уже готова взорваться в ослепительном оргазме.
Как я хочу?
— Сама! — выдыхаю, и сама от подобного решения офигев. Упираюсь ладонями в его плечи. Давлю со всей силы, укладывая парня на лопатки и перекатываясь, забираюсь на него верхом. Швец смеется. Я беру эту «игру» в собственные руки. Напросился!
Стягиваю с него трусы, освобождая колом стоящий член и тянусь к верхнему ящику тумбочки. Кажется, здесь у нас хранились презервативы? Точно.
Стаскиваю пакетик из фольги, разрываю упаковку зубами. Выразительно поглядывая на парня, предлагаю ему самому «зачехлиться». На что он отрицательно качает головой, коварно вздергивая уголок губ:
— Сама так сама. Все в твоих руках, Ясноглазая.
— Оке-ей.
У меня внутри все горит. Тело вата. Руки трясутся. Сердце в ауте! Но я на удивление быстро расправляюсь с презервативом, хоть и надеваю его сама впервые. Сползаю с бедер Красавчика, раскатывая латекс по стволу. Сглатываю скопившуюся во рту слюну от соблазнительного вида. Обещаю себе, что позже и до этого доберемся…
Ренат вздрагивает от прикосновений моих ладоней. Его член дергается, мышцы пресса сокращаются. Я наконец-то вижу на лице Красавчика сладостную муку нетерпения. Он в этот момент настолько шикарен, что я не удержавшись трачу целую драгоценную секунду припадая к его губам. Целую, рискуя сгореть в огне собственного желания. И только потом, приподнимаюсь над ним на коленях.
Ренат обхватывает ствол рукой, направляя. Я упираюсь ладонями в его грудную клетку, что тяжело вздымается. Медленно опускаюсь, оседлав его. Боже-е-е!
Я слышу стон. Мой, Рената — не разобрать! Ладони Красавчика перемещаются мне на попу, подтягивая ближе и устраивая меня на себе удобней. Я кусаю губы, слегка двинув бедрами — в глазах темнеет. Его член внутри меня ощутимо давит на особенно чувствительные точки, я забываю, как дышать. Мне слегка больно, но это чертовски приятная боль!
Я запрокидываю голову и начинаю двигаться. Сначала медленно, позволяя себе привыкнуть к потрясающему ощущению его внутри себя, постепенно увеличивая темп. Ренат сжимает ладонями мою грудь, и подается бедрами навстречу. Быстрее и быстрее.
Движения становятся резкими, быстрыми. В тишине комнаты единственными звуками остаются наши рваные вздохи. Легкие шлепки и громкие стоны. Мир в этот момент просто перестает существовать. Прошлое исчезает. Обиды улетучиваются. Остаемся только «мы» и разговор наших тел, которые с самого начала ладили лучше, чем языки.
С очередным круговым движением бедер меня накрывает оргазм. Тело сковывает сладкий спазм. Ренат со стоном срывается за мной следом, кончая. Обессиленные, мы падаем на подушки, не находя в себе сил даже разжать объятий. Сердца в унисон несутся галопом.
Где-то далеко все еще грохочут салюты.
Я закрываю глаза, прижимаясь ухом к груди Красавчика. Слушая, как тяжело он дышит, шепчу тихонько:
— Я люблю тебя, Рень…
И чувствую, как крепче сжимаются руки, прижимая меня к себе.
Я улыбаюсь.
Да, черт возьми, это самое потрясающее начало Нового года!
Глава 36
Ренат
Ясноглазая стоит у кухонного стола. Шуршит пакетами из магазина, вытаскивая оттуда продукты. Напевает себе что-то под нос, кажется, это «Jingle Bells»? И при этом соблазнительно виляет своей шикарной задницей, пританцовывая.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не наброситься на нее снова. Мы только-только вышли из душа, где проторчали целый час. Заобнимались, зацеловались и затискали друг друга до хрипоты и немоты. И это не считая двух «заходов» в кровати. Мне все мало.
Так хочется подойти и взять ее сзади, приперев прямо к этому же столу…
Я, пздц, как сильно по ней соскучился! Я словами не могу описать, насколько херово мне было без нее все это время. Не только морально, но и физически. Загибался. А завтра улетать в командировку. Снова придется расстаться. На месяц. Я не представляю, где найду на это силы…
Припадаю плечом к косяку, рассматривая ее и улыбаясь. Босоногая Вика порхает от стола к холодильнику и обратно, соображая нам праздничный ужин.
Ее волосы мокрые после совместного душа. На ней моя белая футболка. Как в старые, добрые времена. Увы, длинная и закрывает фигурку Ясноглазой почти до колен. Но зато ткань настолько тонкая, что даже приглядываться не приходится. При свете я прекрасно вижу каждый соблазнительный изгиб ее тела.
Футболка нечаянно задирается. На ее правой ягодице отчетливо виднеется след от моей ладони. Черт, надеюсь, я не засадил Ясноглазой синяк? Повожу плечами, в районе лопаток слегка саднит. Царапины от ее ноготков. Увлекшись друг другом, мы настолько ушли в «процесс», что как два дикаря наоставляли на теле друг друга отметины.
И это она еще не видела засос на другой своей ягодице…
Вика замечает меня. Оглядывается через плечо и улыбается:
— Чего прячешься?
— Любуюсь.
— М, да? И чем же? — вытаскивает пакет мандарин, приземляя на стол.
— Твоим потрясающим видом сзади! — прохожу на кухню, стискивая ее в своих объятиях.
Вика хохочет тихонько. У меня снова ниже пояса «боевая готовность». Прижимаю ее к себе что есть сил, в голое плечо целуя. Носом в шею утыкаюсь и полной грудью вдыхаю.
Мной пахнет! Моя…
Она все-таки моя, черт побери!
— Ты даже не представляешь, как тебя не хватало в этой квартире, Ясноглазая, — прижимаюсь щекой к ее щеке. — Жизнь как будто остановилась, — никогда не умел задвигать красивые речи, но сейчас слова сами требуют выхода, и я их не торможу. — Не знаю, сколько еще я бы протянул без тебя, прежде чем двинулся окончательно. Ни спать толком, ни есть, работа только и спасала.
— Мне тоже без тебя было очень плохо, Рень…
Чуть раньше Ясноглазая рассказала мне, что произошло в тот злосчастный день, когда она помчалась домой за документами. И как отец «припер ее к стенке» своим шантажом, рассказала. И как мать не поддержала. И каким редким гондоном оказался ее бывший работодатель, тоже.
