— К чему рассказано. Коль, ты же понимаешь, что нам с этим парнем миром уже не разойтись? И он не отступится от своего, в силу имеющихся договорных отношений, да и мне хочется отплатить подобным за подобное. Отвык я левую щеку подставлять после того, как по правой треснули.
— Это ваши внутренние терки — хмыкнул Нифонтов — Отдел в подобные свары не влезает до той поры, пока они не начинают представлять опасность для мирного населения. Так что я точно тебе мешать не стану. А если надо, то и помогу, так как этот хрен с горы чуть человека на тот свет не отправил, а подобное уже по нашему ведомству проходит.
— За это отдельное спасибо. Ну и наниматель его тоже вроде как передо мной должок заимел. Уверен, инициатива исходила от него. Мол — нет человека — нет проблемы.
— С этим сложнее — помолчав, произнес оперативник — Пока не будет веских доказательств, по крайней мере. Добудешь такие — ты в своем праве. Но мой тебе совет — лучше не надо. Особа твой Белозеров непростая, влиятельная, вхожая в кулуары власти, и, что совсем скверно, на виду находящаяся. Ясно, что ты сработаешь чисто, но если все-таки кое-кто из старших братьев начнет копать глубже, чем все остальные, то последствия просчитать сложно. Да и потом — я этих пауков знаю, они все равно друг друга сожрут. Так что спокойно сиди на берегу реки и жди.
Ну да, а Носов, значит, со своими деньгами, заводами и пароходами сидел в уголке и сопли на кулак мотал?
Хотя да, мы о разных вещах говорим. Мой наниматель умирал медленно, про него даже сетевые издания перестали уже писать, а Николаша имеет в виду смерть неожиданную и скорую.
Может, он и прав. К тому же я не уверен, что именно Белозеров являлся инициатором моей смерти. Ну да, Нифонтову я подал все под этим соусом, но на деле… Не уверен, что работодатель Максима вообще знает, кто я такой. Думаю, все случившееся операция от и до задуманная и реализованная ворожеем, проведенная без согласования с начальством. И сейчас он имеет бледный вид, объясняя почему Белозеров лишился глаз и ушей в ближайшем окружении Носова.
Вот так, за разговорами, мы и добрались до дома Ряжских. Ворота гостеприимно распахнулись и наш микроавтобус въехал на территорию, которая мне за минувшие недели ужасно надоела. Вот хоть бы раз приехать сюда с какими-то приятными целями и уехать в хорошем настроении. Фиг. То тут строят планы по моему убийству, то призраков прошлого приходиться выпроваживать за седьмое небо, то вот, подручного из плена вызволять.
— Наша помощь нужна? — хмуро осведомился у меня охранник — Или как?
Договорившись с Николаем, я сразу перезвонил Ольге Михайловне с тем, чтобы она охрану в своем поместье предупредила о нашем приезде. Та с готовностью согласилась, даже не спрашивая о том, зачем мне это нужно. Ну, и ещё поругала немного за слишком ранний выход из клиники, включив режим «заботливый друг».
Кстати, где-то рядом с ней сейчас находится Жанна. Не знаю отчего, но она винит в случившемся большей частью именно Ольгу, и никакие мои доводы слушать не желает. По этой самой причине моя спутница, разузнав о текущих планах на день, ещё ранним утром отбыла в Москва-Сити, чтобы быть рядом с Ряжскими и успеть предупредить меня до того, как их охрана расстреляет наш микроавтобус прямо во дворе. Из автоматов, со всех сторон, очередями, снова и снова дырявя наши дергающиеся под градом пуль тела.
Надо будет Родьке сказать, чтобы он заканчивал боевики смотреть. Вон у Жанны какие фантазии в голове гуляют.
Впрочем, не удивлюсь, если она ещё попутно в офисе Ряжских какую-нибудь гадость Олесе устроит. Просто моя помогайка очень не одобрила то, что я накануне, скажем так, накоротке сошелся с этой славной девчонкой. В открытую Жанна высказывать ничего не стала, но я в достаточной мере ее уже изучил.
— Мы тут походим, кое-что осмотрим — ответил я охраннику — С вашего разрешения.
— Хозяйка добро дала, смотрите — угрюмо произнес мой собеседник и отошел в сторону.
Не нравлюсь я им. Ну, оно понятно. Вряд ли Ряжские поведали прислуге, к числу которой относятся и эти бравые парни, подробности произошедшего, потому, по их мнению, именно из-за меня днями на тот свет отправились двое коллег и начальник. А если вспомнить все то, что по моей милости здесь случалось раньше, то я в их глазах олицетворяю зло в чистом виде.
Впрочем, мне все равно, кто и что про меня думает. Раньше — да, волновало, а сейчас как-то по барабану. Не мешают — и на том спасибо.
Анатолия я приметил почти сразу. Он махал руками за одном из окон дома, а после, когда убедился в том, что его усилия не прошли даром, буквально к нему прилип.
— Ну что? — спросил я у Вики, которая неторопливо бродила по дорожкам которых хватало на немаленькой придомовой территории — Есть результат?
— Есть — девушка сошла с дорожки и уселась на качели, сделанные в виде дивана. Или диван, превращенный в качели? Не знаю, как правильно — Работа хорошая, грамотная, сразу видно, что ты имеешь дело с профессионалом. Он поставил тут четыре печати, по сторонам света и заговорил их именем Стрибога. Одна прямо у входа в дом, другие близ стен.
— Стрибога? — переспросил я, усаживаясь рядом с ней — Того, что в старые времена ветрами руководил?
— Не совсем — поморщилась Виктория — Стыдно не знать базовые основы, гражданин ведьмак. Ветры и бури — только часть силы Стрибога, на самом деле этот бог был куда более многогранен. И добрым его назвать никак нельзя, он из той компании, в которую входят, к примеру, Морок или Морана. Людей он любил не сильно, признавал и поощрял в них только темные начала, вроде безудержного стремления к власти или желания лить кровь по поводу и без повода.
— Как интересно — призадумался я — Но ты же сможешь эти печати снять?
— Ломать не строить — Вика оттолкнулась от земли ногами, раскачивая качели — Те более что все снимать и не надо, достаточно нарушить одну, чтобы твой призрак смог покинуть дом.
— Так в чем же дело?
— В осторожности — пояснила девушка — Ворожей твой, похоже, изрядный хитрец, он мог тут сюрприз оставить, вроде ловушки в ловушке. Мы печать курочим, и тут же, к примеру, активируется какое-то проклятие. Это как двойной механизм в мине. Ты первый отключаешь, и немедленно срабатывает второй. Ба-бах — и никого не стало. Кстати, тебе я тоже не рекомендую в дом заходить. Не исключено, что печати каким-то образом замкнуты непосредственно на тебя, кто знает, что может случиться. Может все и не так, и я дую на воду. А если нет?
— О как — я глянул на Толика, который жалобно глядел на меня из дома — И как быть? Просто забить на это дело, пусть печати стоят до того момента, пока дом не снесут?
— Гипотетически можно — согласилась сотрудница Отдела — Но, я так понимаю, тебя такой вариант не сильно устраивает?
— Тот, кто закрыт в доме, мне не раз помогал — подтвердил я — Вреда от него людям нет, но не поручусь, что так будет всегда. Просто если этот бедолага просидит года два-три в замкнутом пространстве, то он непременно начнет дичать, и тогда добра не жди.
