Призрак не довел фразу до конца и, резко развернувшись, уставился на Марту.
— Твоих рук дело? — процедил он. — Сдала меня охотнику, дрянь?
И через секунду его пальцы, невероятно длинные и когтистые, сомкнулись на хрупком девичьем горле.
Как всегда, хоть что-то да пойдет не так. Я ведь хотел прежде с Мотей пообщаться, попробовать его раскрутить на полезную информацию. Он, как представитель богемы, наверняка жутко тщеславен и при правильном подходе к делу мог бы наговорить лишнего, в том числе и о Кузьме. Ясно, что местонахождение его он мне не сдал бы, но хоть какие-то косвенные данные могли прозвучать. А там с учетом бульдожьей хватки того же Стаса, глядишь, я чего и добился бы.
А теперь все. Теперь надо Марту спасать, пока она в ящик от недостатка кислорода не сыграла.
Ярко полыхнувший нож воткнулся в спину призрака, тот моментально взвыл так, что у меня аж уши заложило.
— Где Кузьма? — рявкнул я, разворачивая разжавшего руки Матвея к себе. — Говори, зараза! Где он прячется? Поможешь мне — отправлю в никуда быстро. Нет — до рассвета терзать стану! Поверь, у меня получится.
— Даже не сомневаюсь, — Серебряный как-то особенно, по-старчески кхекнул. — Ох, надоел же ты мне, парнишка. Я ведь раз тебя простил, на другой предупредил, а ты все никак не угомонишься. Ладно, пусть все случится по-твоему. Только уж теперь никого, кроме себя, ты не вини, ясно?
Глаза. До того тусклые и мертвые, они полыхнули недобрым желтым светом, как тогда, в доме Черемисина.
— Кузьма, — усмехнулся я. — Ты все стращаешь меня, стращаешь, только я от того даже не чихнул пока ни разу. Только на словах и силен, а?
Ну же. Ну! Поведись на развод, родной!
— Чихнешь, милок. Чихнешь, — пообещал мне колдун. — Не сомневайся. Бум!
И в этот миг призрак художника буквально взорвался у меня в руках, я же его так и не отпустил.
Меня отбросило в угол комнаты и крепко приложило спиной о платяной шкаф, с которого на меня моментально посыпался многообразный хлам. Хорошо хоть, мама и папа Марты туда какую-нибудь раритетную швейную машинку времен СССР не поставили. Невелика радость от того, что тебя эдакая хрень по голове долбанет, тут и в больницу опять загреметь несложно. Впрочем, последней сверху грохнулась толстенная подшивка то ли газет, то ли журналов, приласкав меня как раз по затылку. Причем весила она будь здоров как, у меня от удара даже звездочки в глазах вспыхнули.
Но все-таки за секунду до того, как вой Серебряного, отправившегося в свое последнее путешествие, стих за гранью нашего мира, я успел пробормотать:
— Морана, эта жертва тебе.
С паршивой овцы хоть шерсти клок. Пускай моя покровительница где-то там снова порадуется. А ещё лучше задумается о том, что такого работящего ведьмака, как я, надо чем-нибудь премировать. Например, дать мне заглянуть в некую книгу, лежащую в сундучке. Терем-то восстановился, стало быть, и сундук тоже.
— Блин, — я потер затылок. — Марта, на кой вы этот хлам храните?
— Папа иногда любит читать журналы времен своей молодости, — пояснила девушка, держась за горло. — А он где? ЭмЭс?
— У меня тот же вопрос, — включая свет, поддержал ее Стас, в руке которого поблескивал сталью пистолет. — Сань?
— Он — все, — я поднялся на ноги. — Уф, башка кружится.
— Точно все? — переспросила Марта, озираясь. — Больше не придет? Никогда?
— Никогда, — успокоил ее я. — Забудь эту историю как страшный сон.
— Командир, я не нарочно, — Павлик стоял понурившись и не смотрел на меня. — Так получилось.
Я ничего ему не ответил, но в целом, как ни странно, где-то даже обрадовался, что так вышло. Теперь этого мальчишку с полным правом можно на время вернуть в родные пенаты, сказав, что решение по его вопросу будет принято позже. Не понравилось мне то, насколько плотоядно он глазел на родню Белозерова и как губы облизывал, когда сердце бизнесмена мял. Не ровен час, плюнет этот мальчуган на мои запреты, наведается знакомой дорожкой в белокаменный дом да и нашалит там, а отвечать за него мне придется. Опять же, коту под хвост все мои сегодняшние труды в этом случае отправятся, чего не хотелось бы.
— Сань, ты меня слышишь? — отвлекая от мыслей, потеребил меня за плечо Стас, при этом поглядывая на прыгавшую по комнате Марту. Она именно так демонстрировала свою радость по поводу освобождения из призрачного плена. — Скажи, по какому направлению злодеи «финика» прикопали? Мне же с утра надо будет группу собирать, микроавтобус выбивать, их с собой везти. Дело серьезное, надо все задокументировать, фотовидеосъемка и так далее. Думаю, раньше часа дня не выдвинемся.
— Четырех, — поправил его я. — Раньше не получится.
— Чего так? — возмутился Калинин.
— Когда одно заканчивается, то сразу начинается что-то другое, — объяснил ему я. — Так уж устроена жизнь.
— Может, чаю? — наскакавшись, поинтересовалась у нас Марта.
— Можно, — согласился Калинин. — Почему нет?
— Тем более что мы его точно заслужили, — добавил я. — А потом — домой. Не знаю, как вам, а мне надо хоть немного поспать.
