Но дело не сколько в этом — противостояния я не боялся, сколько в том, что полной уверенности в своей правоте у меня не было. Паранойю голоса никто не отменял, а ваал действительно мог оказаться совпадением. Если же некий заговор действительно существовал, возможно, вовсе не Марк стоял во главе. Ведь мы имели с одной стороны: Говорящую-с-Травами, вдову погибшего рикса-землянина, серебряную Восходящую (возможно, самую могущественную во фригольде) и их детей: Марка и Травинку, которые еще в детстве получили стигматы, а значит, отец и мать готовили их для чего-то… и Веронику Максвелл с ее людьми с другой, ставшую новым риксом земной колонии. Две партии, негласно спорящие за власть, у каждой из которых наверняка есть свои явные и тайные сторонники? Разворошить это змеиное гнездо, не зная точного расклада, казалось настоящим безумием. Все может быть совершенно не так, как я предполагаю. И голос неожиданно поддержал меня:
— В битве побеждает тот, кто выбирает оружие, время и место. Знание — острый клинок, но ты должен выяснить, куда им бить. Узнай своего врага, найди его слабое место и уже тогда выбирай время. Та юная Восходящая, что пришлась тебе по душе, может рассказать многое…
Ждать своего часа, особо не отсвечивая — идея так себя, однако она лучше, чем переть на рожон, не зная точного расклада. Тем более мысли о Травинки навевали приятный трепет — я собирался написать ей, как только выдастся свободная минутка. Но пока ее не было — и медком был забит ранеными, и у нас хватало работы.
У пищевого блока появилась площадка для мясозаготовки, где покрытые кровью с головы до ног мужчины и женщины разделывали птерозавров, доставали сущностные ядра и забивали мясом продовольственные склады. Столько крови и выпотрошенных туш видеть еще не приходилось: меня слегка мутило каждый раз, когда мы привозили и выгружали новую партию, а что говорить о людях, назначенных на эту работу? Никто особо не спрашивал: фригольду постоянно требовалась еда и Вероника не собиралась упускать подходящий случай. Впрочем, жаловаться и ныть было не в моих правилах: трудился наравне с остальными, вкладывая все силы и даже не пытаясь отлынивать. В процессе совместной работы хорошо познаются товарищи, и вскоре я уже подметил, что Дмитрий-Динамит далеко не так прост, как кажется, Толя-Грохот работает как заведенный бульдозер, Инь-Янь не слишком уважают физический труд и выбирают легкие участки, Лэндо дотошен до мелочей и на каждый случай имеет сакраментальную цитату за авторством Того-Кто-Сражается, а Лохмач… Лохмач просто работал за троих, молча выполняя самый большой объем и не требуя благодарности. Самое главное — я тоже постепенно становился своим, и парню с йурром в котомке за плечом вскоре уже перестали удивляться. Кыш, кстати, держался возле меня и помогал начальственным свистом, хотя и периодически убегал в траву на собственную охоту за насекомыми. Его негласно признали восьмым членом копья и всеобщим любимчиком — против чего зверек ничего не имел против.
В общем, во фригольде кипела адская работенка. Анатомию дрейка за эти дни я изучил отлично, узнав, что в дело идет все — и плотные шкуры, и кожа с перепончатых крыльев, и клювы с когтями. Первое и второе — как компонент для Репликаторов, третье — предмет обмена с аборигенами. Мясо же вялили, морозили, коптили, солили, изрядно запасая впрок. А все остальное шло в пищевые синтезаторы — им все равно, какую органику перерабатывать в пасту. В столовой на второй день появилось мясо дрейков во всех видах — жареное, вареное и тушеное, и я так понял, что нам еще долго предстояло видеть его в меню.
— Не очень — высказался Динамит за обедом, — Похоже на грудную мышцу страуса, тоже хрен прожуешь.
— Ты пробовал? — удивился я. Вкус страуса был мне неизвестен, но мясо дрейка было жестким, жилистым и костлявым. Действительно — не очень.
— Ага. Еще на Земле. Я много куда поездил, — ответил Дмитрий, — Гастрономический туризм, понимаешь? Хобби у меня такое. Было. Страуса пробовал, кузнечиков сушеных, мозги обезьяны, акулу, крокодила, бегемота…
— Мясо и мясо, какая разница, чо, — с набитым ртом пробормотал Грохот, — По мне на голубя похоже…
— Толя, люди все разные, — заметил Воронин, — Тебе все равно, что в топку закидывать, мясо и мясо, а другие разбираются. Ну какой голубь? Голубь сладковатый. Это же чистая страусятина. Эх, сюда бы лимонный сок, красное вино и кориандр с мускатным орехом, хорошо бы раскрылся вкус…
— Под бормотуху Витольда, на, которую этот хрен вместо коньяка наливает, тоже нормально пойдет! — категорически высказался Анатолий.
Глядя, как человек ест, можно сделать много выводов. Динамит смакует, с большим удовольствием подходя к процессу употребления еды, близнецы-азио клюют, как птички, быстро, молча и торопливо, Лэндо ест аккуратно и с большим достоинством, словно исполняя некий ритуал, а вот Грохот, наоборот, сметает все подряд, челюсти с хрустом перемалывают мясо, хрящи, кости — настоящий мужик, мечта повара. Наблюдая, я будто сглазил — Грохот скривился, выматерился и сплюнул мятую металлическую оболочку — от пули «Суворова». Кто-то не досмотрел на кухне, шинкуя мясо в котел.
— Ну, повара, копать-хоронить! Чуть зуб не сломал! — побагровев, Толя начал подниматься из-за стола, — Кто там сегодня? Пойду им косы на задницу намотаю!
— Так не сломал же, — философски заметил Динамит, — Бывает, Толя, ты аккуратнее давай. Кушай, кушай, набирайся сил, а то вместо выхода опять просидишь в каталажке.
— Чо, командир, выход? Снимают нас с фригольда, баста? — настроение Грохота резко изменилось к лучшему.
— Да. Идем за хладонитом. Трейв новую морозильню начал строить. Заодно и поохотимся наверху.
— Дело, на! На двое суток?
— Как получится. Уложимся в двое, хорошо, — проворчал Динамит, — Поищем заодно тварей на леднике, Фрост прошлый раз добыл два дерева со Звездной Кровью…
— Опять наверх лезть… — не очень довольно проворчал Янь.
Да, на третий день нам наконец-то выдали нормальное задание. Копью предстоял выход на за пределы фригольда. Боевые группы работали по ненормированному графику, постоянно сменяя друг друга — вернувшимся с задания обычно давали два-три дня на отдых. Ну и задания, как я уже понял, Вероника и Майкл творчески чередовали, от дозорной службы на территории фригольда до опаснейших разведочных рейдов в глубь чужих земель. Нам предстояло нечто среднее — двухдневный поход за ресурсами в глубину здешних гор, принадлежащих нашему Народу.
Но перед выходом фригольд ждало общее вечернее мероприятие — похороны погибших во время ваала. И вот тут-то выяснилось, что мое решение не трогать Марка и его ребят абсолютно ничего не значило. Потому что они не собирались оставить в покое меня.
Глава 2
Если встать к фригольду лицом, справа от него начинались густые заросли синих хвойников, карабкающихся по крутым склонам. Туда шла утоптанная пешеходная тропинка, приводящая на скрытую от посторонних глаз ухоженную площадку. Там находился колумбарий колонии — длинная П-образная конструкция, представляющая собой толстую стену из шестиугольных блоков инопланетного лиора, в которой зияли многочисленные ниши. Многие были закрыты плитами с металлическими табличками, хранившими имена умерших, но большая часть — пока пустовала. Фригольд не хоронил своих погибших в земле, ее на плато было и так мало — тела сжигали, а прах приносили в колумбарий, чтобы у родственников и друзей была возможность проститься и сохранить память об умерших. Цифровые надгробия, модные на Земле, здесь не использовались — то ли не было технической возможности, то ли потребности в этом. Скорее всего, и первое, и второе.
