Собираю в рюкзак неиспользованные продукты, чищу печь, сворачиваю матрасы и одеяла, чтобы оставить после себя чистоту. Меня никто не отвлекает, а примерно через час доносится звук подлетающего вертолёта. Наше пребывание в тайге окончено. Немного грустно, что на этом окончено и общение с Алексеем.
По пути совершаем посадку вблизи небольшой деревни, где Евгений отдаёт соболиные тушки пожилому мужчине. Вероятно, тот и должен обработать добычу, чтобы затем из шкурок получилась шуба. В вертолёте все молчат. Рассматриваю Алексея, пытаясь представить его без бороды. Он сказал тридцать пять лет, уверена, гладковыбритое лицо соответствовало бы возрасту. Сейчас же он больше смахивает на лесника: грубого, сурового и даже пугающего. Горохов и Москвич не в лучшей форме, видимо, испытывают на себе последствия похмелья и желают побыстрее оказаться дома. Как только садимся, Москвич отдаёт положенную сумму, мужчины прощаются, и Сказочник увозит друга в Магадан. Не могу позволить Сергею сесть за руль, поэтому занимаю место водителя, улавливая благодарность во взгляде, и направляюсь в посёлок.
– Теперь сам, – останавливаюсь около своего дома и открываю багажник, чтобы выгрузиться. – Алёна не поймёт, если я тебя привезу.
– Да ладно тебе, – недовольно пыхтит, – нормальная она у меня.
– А я и не говорю, что ненормальная. Только наше общение ей не нравится. Так что не стоит провоцировать жену. Надеюсь, ты ей сказал, с кем полетел в тайгу?
– Нет. – Закрывает багажник, останавливаясь напротив. – Сама только что сказала – не стоит провоцировать. Меньше знает – крепче спит.
– Когда ей донесут, ты пожалеешь об этом, – тычу в него пальцем, и Горохов согласно кивает.
Здесь невозможно ничего скрыть, и если тебе кажется, что ты самый умный и хитрый, то тебе только кажется. Это я давно поняла и приняла.
Смотрю вслед отъезжающему автомобилю, а затем поднимаю глаза в ночное небо, замечая, как «играют» звёзды. Заметно переливаются, и кажется, что ими усеяно всё небо. Всего лишь местная примета, но означает, что приближается метель.
Глава 16
Утром, проверив запасы продуктов, понимаю, что нужно идти в магазин. Рацион дедушки по-прежнему на плечах тёти Риммы, я же должна позаботиться о себе сама. К тому же момент моего возвращения был не определён, поэтому на меня в этом доме не рассчитывали. Натягиваю куртку и сапоги, чтобы добраться до ближайшего мини-маркета, надеясь, что сегодня не смена Зои. Более с Рыжей общаться не желаю, а все мои попытки несколько лет назад и сейчас разговаривать по-человечески ни к чему не привели. Не понимает Зоя хорошего отношения, принимая тактичность за слабость.
Замечаю на кассе рыжую шевелюру и, схватив корзинку, бреду по рядам. Надо же было попасть именно в её смену, словно сама судьба насмехается надо мной, сталкивая лбами и наблюдая за развитием событий. Но сегодня на скандал я не настроена, только-только отошла от предыдущего и, надеюсь, последнего в этот приезд.
– Добрый день, – официальное, обезличенное приветствие.
Выкладываю продукты, не поднимая глаз и не желая заводить разговор с Рыжей. Пошла она к чёрту со своими школьными обидами на меня и на весь мир в целом.
– Ух ты, как официально! – сразу следует комментарий. Ничего иного я не ожидала. – Здорово, Метелина.
– Знаешь, в городе люди просто здороваются на кассе, выказывая элементарные нормы приличия. Им всё равно, кто перед ними. Это работа, и необязательно завязывать беседу с каждым покупателем.
– А я так развлекаюсь, – подмигивает Зоя и пробивает последний товар, называя сумму. – Не нравится? Не ходи в этот магазин.
– Именно так и сделаю, чтобы больше не видеть твою физиономию.
– Что?! – Рыжая поднимается, упираясь руками в бока.
Но мне плевать на боевую стойку девушки и желание развязать конфликт. Демонстративно оставляю её вопрос без ответа, не желая ввязываться в очередную склоку.
У меня слишком хорошее настроение, и виной тому Сказочник. Наше общение в тайге и ночь вместе оставили теплоту и приятные мурашки. Возможно, именно так зарождается симпатия к человеку или же нечто большее, но пока необъяснимое. И тот факт, что совершенно ничего меня в нём не раздражает, добавляет плюсов Алексею. Но мои фантазии в очередной раз обрываются на том факте, что у него есть невеста, наличие которой он сам и подтвердил вчера.
– Маша, привет. – Рядом раздаётся знакомый голос.
Лёгок на помине. Стоило вернуться к нему мыслями, и Алексей передо мной. Светлый зелёный взгляд искрит радостью, а улыбка располагает к общению. Сегодня, как мне кажется, он другой, что проскальзывает даже в голосе – вибрирующем и густом.
– Привет, Лёша.
Впервые позволяю себе так к нему обратиться, с удивлением отмечая несвойственные для меня интонации. Сейчас мне кажется, что на моём лице написано желание встречи с ним.
– Я хотел к Ильичу зайти. Давно не был, да и переживаю за него. Можно? – спрашивает с опаской, неуверенно, будто я смогу ему отказать.
– Можно. Он рад будет.
– Садись, подвезу.
– Ты езжай. Тут сто метров осталось. Дольше садиться буду.
Кивнув, Лёша обгоняет меня и останавливается около нашей калитки, съезжая на обочину. Иду, предвкушая общение и проведённое вместе время, не забывая напоминать себе о том, что он несвободен. И почему я всегда испытываю симпатию не к тем мужчинам? Словно кто-то нарочно меня подталкивает не туда, заставляя снова и снова разочаровываться.
Подходя ближе, вижу, как к Алексею приближается мужчина, вот только кто это, понять не могу. Но, присмотревшись, вижу… Ивана. Того самого, который сейчас должен быть на маяке, замещая дедушку. Машет руками, пока Лёша удерживает его, не позволяя пройти.
– Ваня, ты сейчас на маяке должен быть! – подскакиваю, желая выяснить, почему он оставил детище деда без присмотра.
– О, Машка! – Распахивает объятия и направляется ко мне, пока я выворачиваюсь. В нос бьёт противный запах алкоголя, и, судя по всему, Ваня пьёт не первый день.
– Почему ты здесь? – повышаю тон.
– Почему-почему? – кривляется. – Надоело мне в этой башне сидеть. Как сыч, ей-богу. Скоро разучусь разговаривать. У меня, вообще-то, личная жизнь имеется.
– Интересно, с каких пор?
– С тех самых, как к Зойке подкатил.
Переглядываемся со Сказочником, удивлённые полученной информацией.
– И Зойка взаимностью ответила?
– А то, такого мужика отхватила, – бьёт себя в грудь, видимо, чтобы мы поняли, какого именно. – Уже и вещи перевёз, вот только на хреновом маяке застрял, потому что Ильич захворал. Не могу я больше, – прикладывает ладонь к груди и смотрит умоляющим взглядом. – Я искупаться как человек хочу, горячего пожрать и под боком у бабы поспать. Понимаешь? – И сейчас Иван обращается к Лёше, ожидая сочувствия. – Мужики с берега ехали и меня забрали. Вот пришёл Ильича оповестить, что два дня маяк и сам проживёт. Ни хрена с ним не случится.
