— …я приеду в четверг, и, если не будет вопросов, подпишем документы и переведем оплату. Пока правда надо бежать. Извините, что собрал вас почем зря. По всем спорным пунктам пишите, будем разбираться. Ну что, Жень, поздравляю, ты почти счастливый обладатель пятнадцати процентов, — мы снова руки жмем, а я не понимаю, что вообще происходит. Какие пятнадцать? Разговор же шел о двадцати пяти.
Пока эту тему не поднимаю, но красноречивым взглядом вжавшую голову в плечи Кристину одариваю. Придумала уже что-то? Решила часть добра к рукам прибрать? Хватку деловую одобряю, а то, что раньше не сказала, совершенно нет. Могла бы и предупредить, чтобы я истуканом не стоял.
— Спасибо, — возвращаю улыбку. — Будут вопросы — напишу.
— Да, отлично. На связи тогда, — он в самом деле какой-то взбалмошный. И немного потерянный. Но в душу лезть я не собираюсь, хватит мне своей и вполне себе глубокой у Крис, которую я только познаю.
— И куда подевались еще десять процентов? — спрашиваю, как только за Катаевым закрывается дверь.
— Я об этом и хотела поговорить, но не вышло, как видишь, — она виновато губы поджимает и поднимается с места. Ко мне идет, обнимает осторожно, проверяя, оттолкну или нет. А мне еще ближе надо, поэтому обхватываю ручищами своими и целую в макушку. — Прости, Жень. Я просто не хочу, чтобы ты из-за меня на себя столько забот взваливал. Мы ведь оба понимаем, из-за чего ты на самом деле все делаешь.
Конечно, понимаем. Ваня и его оборудование — это удобное прикрытие. Основная цель — Кристина. Но я просто не могу иначе. Мне не привыкать вертеться белкой в колесе. Я готов выгребать из любых ситуаций, даже с нуля еще раз подняться. А она зачем на свои плечи всю громадину взваливает?
Хотя, наверное, в этом случае я могу лишь отойти и не мешать. Поддерживать, насколько она позволяет. Иногда так и нужно делать: не вписываться в решение каждой проблемы, а стоять в стороне и наблюдать. Быть готовым ворваться в любую секунду, но большую часть времени просто ждать, когда она сама попросит помощи, и следить за ее успехом.
Поэтому я, моментально разозлившись, быстро прихожу в себя. Она думает обо мне, заботится. Значит, я должен сделать то же самое. И окружить заботой, которая будет нужна Кристине.
— Ладно, мне и пятнадцати хватит. Но дом все равно продавать придется, так что вечером не увидимся.
Глава 33
Договор Эдика настолько идеален, что, не окажись у него дамы сердца, я бы решил, что он до сих пор что-то к Крис чувствует. Это, конечно, меня немного напрягает, но Измайлова профессионально соблазняет, отвлекая от неправильных мыслей. Так что с ее ножкой, давящей мне на пах, я подписываю договор в двух экземплярах, пока Кристина делает то же самое.
Юристы Вани договор сто раз перечитали вдоль и поперек. И это хорошо, потому что голова, кажется, до сих пор кружится от выпитого спиртного. Мы так в понедельник заотмечались, что не заметили, как наступило утро. На работу я приехал никакущий, получил нагоняй от Иваныча и принудительный отгул. Кристине пришлось везти мою тушку домой, так что отец ее о нас прознал. И все как-то завертелось. Он сказал, что теперь я на особом контроле и плевать ему, что дочь его уже взрослая, самостоятельная и состоятельная. Я только кивал, потягивая кофе из чашки Кристины, который она снисходительно мне дала. Ну, вот так бывает, когда с авторитетом приятельствуешь.
Зато Иваныч от сочувствия сильно на меня не наседал, даже вроде порадовался такому стечению обстоятельств и отправил Крис проконтролировать, как я доберусь до квартиры. Я ее даже вполне гостеприимно пригласил на экскурсию и очень неприлично провел ее прямиком до спальни.
За три дня я окончательно понял, что Кристину люблю, причем очень сильно, так что документы подписывал с легким сердцем. Как и генеральную доверенность, по которой Измайлова признавалась тут главным боссом, который решает вообще все вопросы. А я снова был в штате рядовых сотрудников.
Кристина решила всем признаться в положении дел. Каминг-аут прошел на ура, коллеги признали нас идеальной парой. Мы от лавров отказались в пользу Олеси и Толяна, которые краснели, держась за руки. Все же наше с Крис появление в понедельник зря не прошло. Подтолкнуло, так сказать, администратора в надежные докторские руки. Я честно и искренне порадовался за тандем, они как раз будут на пару всем кости перемывать и не искать себе свободные уши. Да и обид никаких не останется. Все ж счастливы, а это главное.
Надо бы только еще одну женщину счастливее сделать. Да и мужчину тоже не помешает. А он точно на седьмое небо улетит, если все положительно сложится. Пока все увлекаются рассказом об отпуске коллеги, я под шумок утаскиваю Кристину в коридор, а затем и в ее кабинет. Тут пахнет закусками и вином. Мы и начали здесь, сначала с Эдиком и Иванычем, а потом и всем поляну обеспечили.
Стоит двери закрыться за нашими спинами, я набрасываюсь на манящие губы, с которых красная помада вообще никогда почти не сходит. Целую-целую-целую. В груди тарахтеть начинает. Мы оба распаляемся. Язык уже у нее во рту хозяйничает. Кружу по ее губам, прикусываю их, навечно готов в таком состоянии остаться. Крис мычит в мой рот, прижимается сильнее и позволяет мне вообще все. Это охренеть как подстегивает.
А еще воспоминания о первом разе навевает. Мы что тогда сумасшедшими были, что сейчас такие же ненормальные. Друг другу навстречу несемся, влетаем на полной скорости. И так это правильно ощущается, что и мира остального не надо, только вместе до конца.
— Крис… — момент максимально подходящий. Меня внутренне подбрасывает от волнения, как будто первый раз это делаю, но тут страшно отказ получить. Хотел дождаться до дома, чтобы романтик, розы, свечи, даже пришлось закупиться набором, но не дотерплю. А в машине руку и сердце предлагать совсем нехорошо.
— Спасибо, Жень, — она мои плечи целует и обнимает. Ну что за женщина такая, лаской меня напрочь убивает. Как кошка: недоступная, пока сама внимание проявить не захочет. А я больше не хочу, чтобы прекращала. Мне все нужно, до последней капли. Жадный я очень в отношении Кристины и ее чувств, которых мне по крупицам достается. — Ты мне очень помог.
— Ты же знаешь, я только рад, — пожимаю плечами и глажу ее лопатки.
— Знаю, но я с тобой не расплачусь, — слышу, как улыбается. И я вместе с ней, потому что она сама мне помогает к себе прийти. Вот уже дорожку проложила.
— Расплатишься, — усмехаюсь.
— Как? — хмурится и голову поднимает. — Пошлость какую-нибудь придумал? — хихикает. Мда, репутацию я что надо заработал. Но мне не привыкать. Пусть пошляком считает, лишь бы все нравилось. А мне таким быть не привыкать, от себя самого в тридцать семь бежать поздно.
— Можно и так сказать, — чмокаю ее в губы. Не могу вообще от них оторваться. Манит меня красный цвет, он уже вместо кислорода. — Выходи за меня.
— Что? — удивляется Кристина, пока я ее выпускаю из рук и лезу в карман за кольцом. Там коробочка небольшая, но камень красивый, специально для Измайловой рубин выбирал. Обычно с бриллиантами принято, но это точно не наш случай. У нас все с пометкой: красно. Она со своими губами, в первый день меня заинтересовавшая. Я безумный, на все красное реагирующий. И она — королева с алыми ногтями и нарядами в тон.
