Целей было много, но все мелкие. Илья замер, выжидая, когда появится кто-то серьезнее. Он не хотел думать о потерях – не время и не место. Им надо победить, очень надо, а все остальное потом. Мимо метнулся клубок из эмочек, облепивших человека, и Илья дернулся, ловя в прицел, но не успел. Клубок распался, отпуская порванного пловца, и оставалось только отомстить.
По иллюминатору вдруг ударило щупальце, заставив отшатнуться, а экран слева мигнул и погас.
– Дельта-два вызывает Дельта-один. Видишь нас?
– Дельта-два, вижу тебя, – раздался голос Стива, и Илья вдруг почувствовал облегчение – жив капитан.
– Что у нас на спине?
– Спрут. Не дергайтесь, идем к вам.
Илья обернулся, стараясь через коридор рассмотреть, кто к ним прилип, и ожидаемо ничего не увидел.
– Я ближе, – неожиданно откликнулся шарик голосом Антона, – сейчас сдернем, держись, Илю… А это что за хрень?
Прямо по курсу медленно и величаво выплывало нечто. Назвать это акулой не поворачивался язык.
– Кажется, они не шутили про мегалодона, – пробормотал Илья. – Надеюсь, он у них один…
– Помоги нам, пресвятая Ктулха, – растерянно согласился Антон.
– Дельта-семь, заходи сбоку! – хрипло выплюнул команду динамик, и тут же двое пловцов по широкой дуге направились к монстру. – Дельта-два, стой на месте, надо с вас снять эту тварь.
Неповоротливая на первый взгляд туша с какой-то завораживающей грацией вдруг резко изогнулась и распахнула пасть.
– Нет!
Илья с бессильной яростью наблюдал, как сомкнулись челюсти, набережно перекусывая человека пополам, а потом еще раз.
– Снимайте с нас быстрее! – заорала Рокси. – Вы не справитесь!
– А ну-ка, пустите старших!
Наперерез мегалодону прытко рванула небольшая субмарина, и на шкуре монстра вспыхнуло сразу четыре точки – гарпуны воткнулись в полосатый бок, а субмарина шарахнулась в сторону, стараясь не угодить в распахнутую пасть. И тут же выпустила еще пару стрел. Илье показалось, что монстр взревел от ярости, закручиваясь вокруг своей оси. Субмарина, вдвое меньше атакуемого монстра, металась рядом, пытаясь укусить побольнее, а ископаемое чудовище, похоже, даже не замечало втыкающихся в него гарпунов.
Серо-белый хвост резко взмахнул, и маленькая лодка, кувыркаясь, отлетела в сторону.
– Ивана…
– Разгерметизация. Выполняется закрытие жилого отсека…
– Что? – Илья резко развернулся, но шлюз в конце коридора уже закрывался, отсекая их от лежащих у выхода масок.
– Разгерметизация, угроза затопления грузового отсека, – услужливо повторил искин. – Нарушена работа антигравитационного модуля. Рекомендовано покинуть лодку.
И тут же, подтверждая слова, что-то затрещало.
– Илья!
Монстр, разобравшись с надоедливой лодкой, неторопливо разворачивался в сторону основных сил, а эмочки, словно зная, что последует дальше, прыснули в стороны, оставляя беззащитных людей один на один с чудовищем.
– Давай вперед, – процедил сквозь зубы Илья, принимая решение. – Иди ему в лоб. Четко в лоб!
– Астахов, ты что задумал? – взревел динамик голосом капитана. – У вас бок смят, покиньте борт! Это приказ!
– Куда ж мы денемся с подводной лодки… – пробормотал Илья. – Рокси, ровнее держи.
– У нас правый двигатель накрылся, – огрызнулась Рокси, – Как могу, так держу.
– Работоспособность антигравитационного модуля – двадцать процентов. Рекомендовано…
– Сделай милость, заткнись! – оборвал искин Илья.
Мегалодон, словно удивившись, замер, а потом начал разворачиваться, решив, что таран – это весело, а может быть, сработал инстинкт глубоководного хищника: свет – это добыча. А много света – большая и вкусная добыча.
– Давай, милая, ближе…
Пальцы дрожали на гашетке, но у него не было права на ошибку, он не мог промахнуться.
Чудовище послушно распахнуло пасть, и Илья вдавил гашетку, посылая весь оставшийся боезапас твари в глотку. Рокси рванула джойстик, почти ставя лодку вертикально, и по пластику иллюминатора, крошась, скользнули треугольные зубы. Что-то ударило в дно, и их бросило в сторону. Забытая на пульте кружка с грохотом свалилась на пол, что-то посыпалось за спиной. Илья вцепился в подлокотник, стараясь не вылететь из кресла и удивляясь, что они еще живы.
– Уровень антигравитационной защиты пятнадцать процентов, – равнодушно напомнил механический голос.
– Вверх! Рокси, давай вверх!
– Я пытаюсь, она не тянет!
Лодка выровнялась, и Илья быстро взглянул на глубинометр: тысяча метров, сто атмосфер. Такая привычная глубина – были бы маски, можно выйти, но масок у них больше не было.
Стены, почти лишенные антиграва, стонали, прогибаясь под запредельным давлением. Лодка гудела, на последнем издыхании подчиняясь движению джойстика. По иллюминатору, извиваясь, поползла трещина, очерчивая грань между смертью и победой.
Илья повернулся. Рокси сидела, напряженно подавшись вперед, а ее правая рука дрожала, стараясь удержать джойстик в одном положении. На развернутых экранах прыгали сумасшедшие цифры, но в них Илья даже не всматривался: починить антиграв невозможно. У него самого ничего не было, ни пульта, ни джойстика управления, только бесполезная гашетка, и руки девать было решительно некуда.
– Рокси.
– Что?
– Я тебя люблю.
– Астахов! Отвали, а?
Ничего не происходило, лодка все так же стонала, умоляя оставить ее в покое, луч прожектора разбивал темноту впереди, и лишь слишком медленно менялись цифры на глубинометре. Да на конце трещины повисла хрустальная капля.
Можно попробовать открыть грузовой отсек – у Рокси есть шанс добраться до маски, только ведь не встанет, не пойдет одна, каракатица упертая. И непонятно, есть ли у них вообще грузовой отсек; судя по тому, как их болтает, с геометрией у них все плохо. Илья закрыл глаза, проваливаясь в какое-то шаткое безвременье. Надо бы выйти на связь, спросить, что там внизу, но не хотелось. Он уже не может никому помочь, и лучше верить, что они справились с мегалодоном, дали остальным шанс выжить. Что хотя бы не впустую…
– Все.
– Что все?
– Еще сто метров.
За иллюминатором было все так же темно, и Илья недоверчиво посмотрел на цифры: девяносто восемь, девяносто семь… Если прибор не врал, то они почти добрались, тут уже не такое страшное давление, стенки выдержат.
Ноль.
Илья непонимающе глянул в иллюминатор и ничего не увидел. На осознание, что на улице ночь, ушла пара минут.
