В узком коридоре включать буксировщик было неумно: даже небольшая струя воды взбаламутит осевший на всех поверхностях донный ил, и видимость упадет до нуля. Лучше поработать руками и ногами.
Еще один люк нашелся под лестницей рядом с камбузом. Точнее, если учесть, что корабль лежал на боку, сбоку от лестницы. Илья, понадеявшись, что это не вход в машинное отделение, скользнул в черный провал.
Мимо метнулась бесцветная абиссобротула, и Илья проводил рыбку взглядом: так себе ужин, на сковородку таких штук тридцать надо, вот если бы жирненький бассогигас… Хотя арбалет все равно остался на байке, а с ножом пусть модификанты на рыб прыгают.
Груз в трюме был. Илья медленно проплыл вдоль опрокинутых стеллажей, рассматривая одинаковые кофры из биополикарбоната. Ничего необычного, у них в таких же грузы перевозили на дальние фермы: прочные, герметичные и достаточно легкие. Странно, что их так много, ему вроде говорили про один ящик… Или их надо все достать? Так тут недели две возиться придется, если не больше. Хозяева корабля, похоже, наткнулись на целую граалевую фабрику, и забрали оттуда все чайные сервизы. Илья досчитал до двадцати пяти, сбился и перестал заниматься ерундой. Все или один, какая разница, пока не понятно, как их вообще вытаскивать. В открытый люк ящик явно не пролезет, лестница еще мешается, и руками его вряд ли удастся вытащить. Илья примерился и попробовал сдвинуть ящик. Не получилось, тут надо было байком дергать.
На экране мигнул запущенный сорок пять минут назад таймер, меняя цвет цифр с зеленых на красные. Надо было выбираться, пока лейтенант и правда не рванула его спасать… или докладывать о потерях среди гражданского населения.
– Рокси, я наверх, – доложил Илья, отстегивая байк от скалы. – На борту все расскажу… Кстати, а резак у нас есть какой-нибудь?
– Есть плазморез небольшой и газокислородный, он побольше.
– Годится.
– Что-то еще?
– Ага… – Илья крутанул ручку, прибавляя газа. – Сделай еды какой-нибудь, а?
Подъем наверх занял около часа и никаких неприятных (приятных, впрочем, тоже) неожиданностей не принес, зато в техническом отсеке его встречала госпожа лейтенант собственной персоной. С таким видом, словно только что узнала о том, что на планете разразилась новая катастрофа и на этот раз умерли все, а ей теперь придется остаток дней провести в этой крошечной субмарине, и что самое ужасное – в его, Ильи, компании.
– Не надо меня бить, – пробормотал Илья, растягивая гидрокостюм. – Лучше покорми, жрать хочу, как та акула.
Рокси вместо ответа резко крутанулась на пятках и молча выскочила из отсека.
– А что я такого сказал, – опешил Илья. – Не хочешь готовить – не готовь…
Когда Илья пришел на камбуз, Рокси с остервенением драила кастрюлю, а рядом с ней на столе стояла тарелка с чем-то очень похожим на пудинг. Кособоким, пригоревшим и слегка лохматым. Илья, изучив кулинарное нечто, с осторожностью, подкрепленной жизненным опытом (Женька еще те эксперименты на кухне устраивала, уничтожая запасы продуктов), поинтересовался:
– Ты собиралась сделать тортик?
– Это лапша.
– Правда? – восхитился Илья и, взяв вилку, отковырял кусочек лже-пудинга. – Ну, судя по количеству соли, это точно не тортик…
– Я про нее забыла.
– Бывает… Ты не против, если я пельмени сварю? Нет, я могу и это съесть, если ты настаиваешь…
– Не настаиваю.
Утилизатор довольно чавкнул, принимая подношение, и даже немного заурчал – особым гурманством он, в отличие от Ильи, не страдал, и к уваренной до состояния кирпича лапше отнеся благосклонно. Рокси с видимым облегчением уступила место у плиты, но от предложения порезать салат не отказалось.
– Это было глупо, одному ходить нельзя.
Илья кинул последний пельмень в кастрюлю и обернулся. Рокси резала водоросли с такой злостью, словно те были приговорены к смертной казни за особо тяжкие преступления, а Рокси выпала честь привести приговор в исполнение.
– Предлагаешь повторить? Думаешь, я с дыркой в груди буду смотреться лучше? И салат не виноват, хватит делать из него фарш.
Темно-бордовые узкие листья были даже не порезаны, а изорваны ножом в мелкое крошево. На Илью Рокси не смотрела, продолжая издеваться над их будущим салатом.
– Слушай, не расстраивайся ты так, со всеми случается. Я тоже не сразу смог спуститься, ты гораздо лучше держалась, чем я в первый раз, честно. А я спокойно один могу ходить.
– Не надо… – Рокси отодвинула от себя доску с изуродованным салатом и, сердито прищурившись, уставилась на Илью. – Вот только утешать меня не надо. Ты все уже сказал, я балласт, и я чуть не запорола всю операцию.
Илья поболтал ложкой в кастрюле, наблюдая, как пельмени начинают лениво всплывать. Не то, чтобы он общался раньше с безопасниками, но общее представление о них имел и был уверен, что более равнодушных тварей найти сложно. К тому, что сотрудники самой могущественной и опасной организации Города окажутся нежными и ранимыми, он был не готов.
– Извини, это было слишком грубо с моей стороны, и я был не прав.
Рокси молчала. Илья вздохнул: ну как Женька, честное слово, иголки во все стороны выпустила, а глаза обиженные. И как она только в штурмовики попала…
– Черт, Рокси, да я ляпнул первое, что пришло в голову. Никакой ты не балласт, с акулой здорово разобралась, у меня бы так никогда не получилось.
Не помогло. Рокси продолжила мрачно изучать стол, зато булькающие пельмени посовещались и, решив, что на свободе лучше, вскипели белой шапкой, собираясь сбежать из кастрюли. Пришлось отвлечься на еду – еще раз кормить утилизатор Илье не хотелось.
– Слушай… – Илья поставил на стол две тарелки и потянулся за бутылкой с маслом – заправить останки салата. – Тебя просто к этому не готовили. Представь, что тебя первый раз посадили за рояль и предложили сыграть фугу Баха, то же самое.
Рокси зло ткнула вилкой в пельмень.
– Понял, слишком сложно. Представь, что тебе первый раз дали нож и предложили сразу попасть в центр мишени. Ты же не будешь страдать, что не попала.
– Если мне дадут нож, я буду тренироваться, пока не попаду.
– Так и тут надо тренироваться!
Справиться с нереальной картинкой вокруг можно было только одним способом: надо вытащить из закутков памяти другую. Привычную. Зацепиться за что-то, что поможет вернуться в реальность, и держать перед собой, пока мозг не научится делать это автоматически. Например, вспоминать кружку с крабиком.
– Надо якорь найти, понимаешь? Но этому учиться надо, так что плюнь. Кстати, я нашел груз, там ящиков много. Целая куча, представляешь?
– Сколько?
Вопрос был задан настолько равнодушно, что возникали некие сомнения в озвученных ранее границах модификации. Илья заподозрил, что Рокси не только мышцы подправили, но и на всякий случай отключили полностью любопытство. Во избежание.
