– А ты умеешь? – запоздало поинтересовалась Рокси. – Может, просто перевяжешь?
– Конечно, умею, – успокоил Илья. – Чего тот уметь… И вообще, у меня мама врачом была!
– Папа – инженер, мама – врач, а дедушка у тебя кто? Волшебник?
– Ты не поверишь, – усмехнулся Илья. – Почти угадала. Академик Лебедев. Илья Николаевич. Известнейший генетик, его даже в школе проходят.
– Кто? – Рокси даже приподнялась и попыталась оглянуться. – Академик Лебедев твой дед?
– Ну да, у меня фамилия отца. А назвали в честь деда. – Илья подцепил пинцетом губку. – Удивляешься, как в такой семье умудрился родиться тупой чистильщик? Так ваши и помогли… Все, поехали, терпи давай, железный человек.
Дед был гордостью их семьи. Великий ученый, гениальный врач, убежденный гуманист, посвятивший свою жизнь единственной по-настоящему благородной цели: спасению людей. Илья его помнил: большой, шумный, он занимал собой всю комнату, стоило ему появиться, и его слово всегда было окончательным. С ним не спорил даже отец, а мать и бабушка просто боготворили деда. Он был тем самым стержнем, что собирал вокруг семью. И он бы не сломался, как отец. Именно память о деде позволяла держаться на плаву, когда не оставалось сил, и не давала опуститься до уровня равнодушного, подчиненного примитивным желаниям большинства.
Степлер под рукой чуть шевельнулся, выбирая правильное положение, и высветил на экране режим, в котором решил работать. Илья спорить не стал, степлеру виднее, а задача человека подкладывать желтоватую губку и брызгать антисептиком.
Рокси честно терпела, ни разу не дернувшись и не вскрикнув. Илья даже позавидовал: ему бы так ДНК подправили, чтобы боли не чувствовать, а то бок до сих пор ноет. Хотя если к подправленным генам бесплатным бонусом идет работа в СБ, то он лучше так походит, не так уж сильно и ноет.
– Все! Сейчас забинтую, и все. Ты там как?
Илья наклонился, заглядывая в лицо Рокси, и осекся. Та лежала, закусив губу и крепко зажмурившись. И плакала.
– Ты чего? Ну не реви… Ты же у нас штурмовик, а штурмовики не ревут.
– Я не ре… – Рокси подавилась всхлипом, но упрямо договорила: – Не реву!
– Ты же сказала, что не больно!
– Нет. Я сказала, что лучше переношу боль. И я не кричала.
– Лучше бы ты кричала! Я бы мог… да хоть лед достать из морозилки! Было бы легче! Зачем ты так…
– Хватит. – Рокси уперлась руками в стол и начала подниматься. – Бинтуй и иди чини. Время.
Время было самым ценным ресурсом, и Илья почти физически чувствовал, как оно утекает сквозь пальцы, понимая, что с каждой минутой индикатор анализатора воздуха все сильнее меняет цвет с изумрудно-зеленого на грязно-желтый. И заставлял себя не думать об этом. Он не мог бросить Рокси без помощи. Дело даже не в том, что вернуться в Город с трупом безопасника равносильно подписанному приговору о пожизненном сроке. Он даже не был уверен, что они смогут вернуться. А если смогут, то не факт, что выйдут из транспортного шлюза. Но это не важно, просто не мог бросить, и все. Дед бы точно такого не понял.
Илья вспомнил, что забыл посмотреть руку Рокси (а там должен был остаться неслабый ожог), и чуть не застонал. Ну не врач он. И обезболивающих нет! Боли она не чувствует, дурища…
Кисть Илья просто залил антисептиком и забинтовал, стараясь не смотреть, как Рокси кусает губы. Ничего больше он сделать не мог, если они доберутся до Города… Нет. Когда они доберутся до Города, то там будут врачи и правильные лекарства, и главное побыстрее туда добраться.
– Все. – Илья поправил закрепленный под грудью бинт. – Теперь ты отдыхаешь, а я работаю.
– Верни мне тазер…
– Верну, – пообещал Илья, подхватывая Рокси на руки. – Тебе прямо сейчас?
Рокси не ответила, уронив голову Илье на плечо.
В каюте Илья, взглянув на чистую простынь и вспомнив, сколько было крови, сажать Рокси на кровать не стал. Осторожно поставил перед собой и, придерживая за спину, принялся расстегивать ремень на брюках.
– Что ты делаешь? – безразлично поинтересовалась Рокси, когда Илья уже справился с молнией и начал стягивать с нее штаны.
– Домогаюсь, – учтиво пояснил Илья. – Самое время.
– А… Ладно тогда, только принеси попить сначала…
Илья хмыкнул: если чувство юмора прорезалось, значит, жить будет. Наверное.
– Или у нас нет?
– Почему нет, должна быть.
Вода на кухне была: помимо полного чайника, имелся еще аварийный, двадцатилитровый запас – от жажды не умрут точно. Не успеют. Илья залпом выпил стакан, но второй, для Рокси, наливать не стал – просто отнес в каюту чайник.
Сразу в рубку Илья не пошел, сначала вернулся на камбуз. Одну пачку таблеток он опознал – Ян такими баловался, когда набирал заказов больше, чем мог сделать.
– Искин, инструкцию к этим таблеткам.
– Стимулятор центральной нерв…
– Стоп. – Илья сообразил, что ему сейчас опять прочтут маленькую лекцию. – Просто скажи, сколько длится эффект и какая максимально допустимая доза.
– Два часа. Не более пяти капсул в сутки. Но я должен предупредить, что без консультации с врачом…
– Утихни. – Илья выдавил из блистера одну капсулу. – Напомни мне через два часа еще одну съесть.
За спиной был полноценный рабочий день на глубине, небольшая драка, почти час непривычной работы медика, и усталость уже подступила вплотную. Вот что стоило лодке сломаться с утра, когда он был бодрый и отдохнувший. И после завтрака.
На выходе из медкаюты Илья притормозил, окончательно смирившись с тем, что его мозг решил сегодня взять все призы за тупость, а умная мысль никогда не приходит вовремя. Перчатки от гидрокостюма. Неопрен, конечно, средненький диэлектрик, но все же диэлектрик. Была бы Рокси в перчатках – так сильно не пострадала бы. Он идиот.
Илья забрал перчатки Рокси – они были немного малы, но свои еще не успели просохнуть. Затем перетащил в рубку ящик с инструментами и только после этого задумчиво уставился на внутренности компьютера, прикидывая, с чего начать.
Крайняя стойка была выдвинута сантиметров на десять, похоже, Рокси только успела дернуть за нее, а значит мысль, что лейтенант случайно зацепила голой рукой контрольную точку, была неправильной. Илья осторожно прижал щуп мультиметра к корпусу стойки и присвистнул: он бы после такого удара вряд ли поднялся, даже прорезиненное покрытие под ногами не спасло бы. Странно… Он, конечно, не сильно во всем этом разбирается, но напряжение однозначно ненормальное для компьютерных плат, это же не генератор нейтрино, и даже не маневровый двигатель…
– Искин, можно обесточить стойку А1? Полностью?
– Возможно, но будет отключен модуль внешней связи.
– Да и черт с ним, обесточивай, – приказал Илья. – А я пока другие проверю.
