– Терпимо, вроде не сломано.
– Уверен? Обычно я ломаю.
– Нет, – признался Илья. Бок ныл, но медсканнера на борту не наблюдалось, и рефлексировать по поводу (какой кошмар!) треснувших ребер было нецелесообразно. Наружу не торчат, и ладно. – Дома проверю. Как плечо?
– Ерунда, – ухмыльнулась Рокси. – Бьешь как ребенок.
– В следующий раз постараюсь сильнее, – пообещал Илья. – Как я могу отказать такой очаровательной леди?
– Средненький подкат, Астахов. На меня не действует.
– Тогда пошли, спину бы тебе обработать еще раз.
– Позже. Надо с нашими связаться. – Рокси уперлась левой рукой в пол и поморщилась. – Поможешь встать?
– Нет.
Рокси удивленно вздернула брови, и Илья торопливо добавил:
– В смысле, встать помогу, но связываться мы пока ни с кем не будем.
Рокси вздернула брови еще выше, но объяснять логику своих рассуждений Илья был совершенно точно не готов. Слишком все было хорошо, чтобы портить момент скандалом (и оттаскивать Рокси от пульта). Они живы, и будут живы ближайшие сутки, – пока этого достаточно, а со всем остальным он разберется завтра.
– Зачем связываться? У нас все еще дохлый навигационный блок, координаты мы все рано сообщить не сможем. Я немного посплю и попробую разобраться с ним.
Судя по недовольному лицу Рокси, дар убеждения Ильи не сработал. Пришлось напрячься.
– У нас работает только второй контур, и никаких гарантий, что он не накроется. Мы не победили, время немного выиграли, и все. Они плывут? Вот пусть и плывут, не надо их… расхолаживать. Если бы они были рядом, сами бы уже связались.
– Так неправильно. Они все волнуются. И Борис Евгеньевич…
– Я тебя умоляю. Он волноваться начнет через тридцать с лишним часов, а пока он совершенно спокоен.
– Зачем ты так…
– Нет, если ты настаиваешь, я могу сейчас попробовать починить… – устало протянул Илья, впрочем, не делая попыток подняться, – но мне бы поспать, а то я скорее доломаю, чем сделаю.
Почему Рокси согласилась, Илья знал точно: недостаток кислорода, слабость и лихорадка, а вовсе не серьезность аргументов и сочувствие к уставшему напарнику. Была бы лейтенант в порядке, никакие бы доводы не помогли – она бы его в сторону отодвинула и пошла к пульту, проигнорировав незначительное препятствие на пути выполнения регламента.
Илья, собрав остатки сил, все-таки заставил Рокси дойти до их филиала хирургии на камбузе и заново наложить повязку, попутно убеждая, что единственно разумное решение – это пойти спать. Не роботы они, и запас сил у них не бесконечный.
Но сам, удостоверившись, что Рокси легла, вернулся в рубку и аккуратно прикрыл за собой дверь.
– Искин, внешние вызовы были?
– Нет.
Илья кивнул – что-то подобное он и ожидал – и провел рукой по пульту, активируя навигационную панель. Пару секунд ничего не происходило, а потом бесшумно развернулся экран. Илья быстро оглянулся, убеждаясь, что дверь закрыта плотно. Похоже, лейтенанта ударило током сильнее, чем он думает, вряд ли она от природы такая доверчивая… На экране высветились их координаты.
По-хорошему, им надо не тормозить и идти в Город, и можно было попробовать сесть за пульт самому, если бы так не шумело в голове и не двоилось в глазах. В таком состоянии и с богатым опытом управления виртуальных подлодок, это было бы чистой воды самоубийством. Да и почему-то была уверенность, что в ближайшее время к ним никто не сунется. Выждет полковник, чтобы уж наверняка не пришлось применять силу, потом аккуратно заберет груз и переправит в Город. В целом понятно, почему не было приказа вытащить все ящики – зачем полковнику сразу светить такое богатство, незаметно протащить в Город содержимое целого трюма очень сложно. Ему пока и одного ящика хватит, а через пару лет можно еще двух идиотов послать.
Илья, чувствуя, как накатывает злой кураж, протянул руку и ухватил темный шарик голосового модуля. Магнитное поле держало крепко, и Илья даже зарычал, выламывая сферу из держателя. А потом подкинул шарик на ладони и сунул его в карман.
– Один-один, господин полковник.
Главное, чтобы Рокси начальника раньше времени не расстроила, а дома он попробует выкрутиться.
– Искин, отключить свет в рубке и каютах, кроме коридора. Внешние вызовы не принимать, оповещение не включать. Никаких внешних команд не принимать. Каждые три минуты контроль воздушной системы. Контроль за состоянием лейтенанта. Если что – буди.
***
Илья все проспал. Честно собирался поспать часов шесть, а в результате получилось десять с лишним – нечего было стимуляторы в таких количествах глотать, прав был искин, хорошо хоть сутки не провалялся. Зато воздух за это время успел очиститься до нормальных значений. Илья полюбовался на зеленый индикатор и пошел в душ: раз уж они не умирают, то лучше не умирать с комфортом.
Рокси еще спала, и Илья, стараясь не шуметь, направился на камбуз. Есть хотелось так, что от мысли о бездарно брошенной акуле начинал урчать желудок: он бы ее сейчас целиком слопал, и можно не жарить.
Позавчерашний ужин ненормальный температурный режим не выдержал, пришлось все выбросить. Рисковать и проверять, выжили ли за тринадцать часов в отключенной морозилке продукты, Илья тоже не стал – нашел хлеб, консервы и просто настрогал бутербродов. Урча от удовольствия, откусил от гигантского сэндвича с тунцом сразу треть, и только потом повернул голову к двери, заслышав шаги.
– Проснулась? Как ты?
– Почти нормально, – не стала отвечать на очевидную часть вопроса Рокси. – Жить буду.
С «почти нормально» Илья бы поспорил. Черные тени под глазами, восковая бледность и заострившиеся черты делали лицо совершенно неживым, напоминая о восставших из морской пучины зомби. Из одежды на Рокси была одна футболка – ага, «нормально», чтоб она, да форму свою не натянула? И стояла Рокси привалившись к стене, словно решая, хватит ли ей сил дойти до стула.
– Кофе? Бутерброд? Могу попробовать каши сварить, если молоко не скисло.
Рокси резко прижала ко рту ладонь и выдавила сквозь пальцы:
– Астахов, заткнись.
– Ладно, – пожал плечами Илья, откусывая еще кусок. – Но тебе бы поесть.
– Мне бы с нашими связаться, – буркнула Рокси, разворачиваясь и выходя в коридор.
Илья грустно посмотрел на недоеденный бутерброд и тоскливо протянул:
– Может, все же каши?..
– Астахов! – тут же добила надежду спокойно поесть Рокси. – Сюда иди!
Илья запихал в рот остатки бутерброда, глотнул кофе и потянулся за вторым сэндвичем: говорят, в древности приговоренные к смертной казни имели право на последний ужин, а поскольку его сейчас будут немного убивать, то он может получить хотя бы завтрак!
