— Да что!.. — он запнулся, заметив слёзы на её щеках. — Что-то случилось, дорогая?
— Севир… — Анника прикрыла рот ладошкой и сокрушённо покачала головой. — Я принесла ему лекарство, а он… Горе-то какое, господин Максиан! Что нам теперь делать-то?
Сонливость как рукой сняло. Не помня себя, он бросился к спальне друга, на ходу врезавшись в стул, оставленный каким-то болваном посреди гостиной. Выругавшись, Максиан пинком отшвырнул досадное препятствие и ввалился в комнату. В мерцающем огоньке свечи на краю прикроватной тумбы лицо Севира казалось вылепленным из воска. Пустой взгляд упирался куда-то в верхний угол, на губах застыла лёгкая улыбка. Но только коснувшись холодной как лёд руки, Максиан полностью осознал, что Севир мёртв. Ублюдок тихо ушёл, даже не попрощавшись! Вот так, с улыбочкой и умиротворением, оставив кучу нерешённых дел: преемник, которого он так и не объявил, всё надеясь вернуть мальчишку, Исайлум, сбежавшие вместе со Сто Тридцать Шестым скорпионы, Ровена, которую он так отчаянно пытался спасти… И Легион, в конце концов! И кому теперь всё это разгребать?
— Нет-нет, ты не можешь так со мной поступить! — Максиан в отчаянии затряс друга за плечи. — Да как ты посмел бросить меня в этом дерьме! Грёбаный скорпион, чтоб тебе спотыкаться до самых Земель Освобождённых!
Его смерть не была неожиданностью, но разве к такому можно быть готовым? Севир был не просто другом, они вместе разделили лучшие годы жизни, служили достойному — нет, великому! — человеку, боролись плечом к плечу за справедливость. А теперь его не стало, и уйдя, он забрал с собой ту блёклую иллюзию, коей тешился Максиан, твердя себе, что не всё ещё кончено, что жизнь, пускай и пошла под откос, но вместе с верным другом и в пропасть катиться не так страшно.
— Даже не попрощался… — слова застряли в горле, глаза защипало, а щёки вдруг обожгло. Максиан и забыл, каково это — рыдать как ребёнок. В памяти смерчем носились застывшие образы: безмерно счастливый Урсус, держащий в руках новорождённую дочь, синие, полные жизни глаза Севира с открытым, немного наивным взглядом, бесконечные ночные беседы о будущем, давно рухнувшие надежды и безмерная жажда перемен, живущая в трёх сердцах, в трёх безумцах, выходцах из совершенно разных миров, но объединённых одной мечтой — добиться справедливости. Какая нелепость! Обыкновенная юношеская дурь. Справедливости не существует, как и истинной правды — у каждого она своя.
За спиной скрипнула половица. Анника, хлюпая носом, нервно мяла в руках платок:
— Он же на поправку шёл, вон какой бодрый был последние дни… Д-да вы сами всё видели!
Севиру действительно стало лучше, даже румянец обозначился. Вчера вон несколько часов нудил о Сто Тридцать Шестом, уговаривая Максиана отыскать мальчишку. Упрямец никак не унимался, всё надеялся, что тот образумится. Похоже, скорпионья наивность умирает только вместе со своим хозяином.
Максиан стыдливо утёр рукавом слёзы и прочистил горло:
— Ну-ну, будет тебе, моя дорогая. Он прожил славную жизнь и умер среди своих. Другие о таком и мечтать не смеют.
— Да, знаю, вы правы, — лекарка горестно вздохнула. — Пойду позову Клыка. Нужно всё подготовить.
От оглушительного раската задрожало стекло в окне. За взрывом тут же последовали выстрелы. Анника вскрикнула и зажала уши:
— Что это?! Кто стреляет?
Максиан бросился к окну, но тут же отпрянул — в сполохах пламени, сверкая сталью, мелькали солдатские доспехи. Королевская армия… Но как?..
Времени гадать, как прихвостни Юстиниана вышли на Исайлум, совсем не осталось, и, схватив перепуганную женщину за руку, Максиан потащил её за собой, в соседнюю комнату, окна которой выходили на частокол. Если пойти в обход, в тени домов, возможно, удастся спастись.
— Максиан, не молчите! Кто они?
— Наша смерть, — он распахнул оконные створки. — Вылезай, Анника, скорее!
— А вы?
— Я сразу за тобой.
Лекарка недолго помялась, затем, поняв, что только тратит драгоценное время, суетливо подобрала юбку и, опёршись на плечо Максиана, выбралась наружу. У соседнего дома раздался выстрел, за ним последовали крики — кто-то из жителей оборонялся.
Чёрт, оружие!
— Жди меня здесь и не высовывайся! — он ринулся обратно в комнату Севира. В прикроватной тумбе, кажется, должен был храниться револьвер.
Нескончаемый грохот сбивал с толку. Максиан всегда с трудом переносил этот звук — от него в голове становилось пусто, и он терялся, забывая обо всём на свете, но теперь эта особенность могла стоить ему жизни. Сосредоточившись на последней беседе с Севиром, прокручивая в голове ничего не значащие сейчас фразы, он ползком — от шальной пули стекло со звоном разлетелось на мелкие осколки, — подобрался к тумбе и, обливаясь холодным потом, рванул дверцу на себя. Стон невыразимого облегчения вырвался из его груди, когда револьвер обнаружился там, где и ожидалось. Дрожащими руками, поглядывая на дверь в страхе увидеть королевских палачей, Максиан проверил барабан. Полный! В глубине тумбы нашёлся ещё один, запасной, и россыпь около дюжины патронов. Торопливо распихав всё по карманам, он бросил прощальный взгляд на друга и пополз обратно.
— Сюда, это здесь! — входная дверь распахнулась, и в дом ввалились два алых льва.
Он судорожно взвёл курок и выстрелил. Пуля угодила ближайшему гвардейцу в голову, прямиком меж нащёчников. Меткостью Максиан никогда не отличался, но, видимо, в этот раз удача была на его стороне: тело гвардейца с лязгом рухнуло на пол, второй успел пальнуть, но промазал всего на пару сантиметров от головы, и от ответного выстрела со стоном завалился на бок, рядом с павшим товарищем.
Дрожащими пальцами Максиан снова взвёл курок, при этом едва не выронив револьвер. Нет, так дело не пойдёт! Паника — не лучшая помощница. Он набрал полные лёгкие воздуха и медленно выдохнул. Дрожь в руках не унялась, но мысли перестали испуганно метаться.
«Нужно уходить, Анника ждёт. Ну же, вставай… Вставай, Тейлур тебя подери!» Стараясь не смотреть на убитых, Максиан тяжело поднялся и на негнущихся ногах, пошатываясь, как после бутылки креплёного вина, выпитой в одиночку, побрёл к спасительному окну, но внезапный выстрел заставил его замереть на полпути к спальне.
— Одно резкое движение и ты труп! — рявкнули в спину. — Брось оружие на пол и подними руки.
Не видя другого выхода, Максиан выполнил приказ. Гадать, что с ним сделают, бессмысленно: если не убьют здесь — казнят на Площади Позора, но пока есть шанс спастись, на рожон лучше не лезть.
— А теперь медленно повернись.
Рядом с телами львов стоял коренастый человек в гражданском. Держа Максиана на прицеле, незнакомец небрежным жестом приказал подойти ближе, и когда он оказался в пятачке слабого света, торжествующе оскалился:
— Какая встреча, господин бывший принцепс! Чёрт, да это настоящий джек-пот!
— Мы знакомы? — Максиан старательно всматривался в лицо говорившего: нос картошкой, тонкие губы, цепкий взгляд из-под тяжёлых бровей. Нет, определённо, они никогда не встречались.
