— Самое сложное было следить за особняком, — признался Спайк, устраиваясь у огромного клёна. — Один раз даже чуть не попался полицейским. Хорошо, что агент помог — стерёг вас, пока я отсыпался. Так что вам крупно повезло, а то назавтра украшали бы ваши бошки Площадь Позора.
— Ну и дела! — протянул Морок. — А Севир-то крутой малый! Как он догадался?
— Опыт подсказал, — ухмыльнулся Косой. — Сопливая девка и кучка тупорылых желторотиков, да от вас горелым за километры смердело.
— А мы уже ни на что и не надеялись, — признался Нудный. — Значит, не время нам ещё.
— А что с принцессой? Где она? — спросил Харо. Где-то в глубине затеплилась робкая надежда: возможно, её тоже спасли.
— Какая там принцесса! — отмахнулся Спайк. — Я как узнал, что она вас в Регнум отправила, двое суток с седла не слезал.
— Не она, — значит, Ровена осталась там, в лапах ублюдка.
— Ладно, расскажете всё, когда в себя придёте, — Спайк задумчиво потёр затылок. — Ноги мы вам освободим, а вот руки пока так оставим. Уж простите, братья, но налажали вы по полной, так что не мне решать, что с вами делать. Как только до лагеря доберёмся, отправим гонца за Севиром, а дальше видно будет.
Выходит, ситуация ни черта не изменилась, для Пера они такие же пленники, разве что отсрочку казни выиграли. Харо настолько вымотался, что голова отказывалась соображать. Лучше и впрямь дождаться, когда пройдёт действие транквилизатора, тогда можно подумать, как быть дальше. Но в какой бы заднице они сейчас ни находились, сложно отрицать, что это и есть тот самый шанс, о котором он совсем недавно мечтал. А вдруг получится хоть что-то исправить?
Глава 16
— Всё равно не понимаю, почему бы просто не убить её, и делу конец! — Альмод закрепил седельную сумку и подёргал потёртый ремень, проверяя на прочность. — Не по чести мы поступаем, шаман, не по-уруттански.
— Даже если тебе удастся её убить, сын Гарда, в чём я сильно сомневаюсь, отсюда живыми нам не выбраться, — Орм огляделся в поисках Агот, но девчонка как сквозь землю провалилась.
— Я могу вернуться тайком, никто не узнает, чьих рук это дело.
— И оставить свой народ без вождя, случись что? Почему тогда не пошлёшь Бродди с Лейвом? Они славные воины.
— Никого замест себя я отправлять не стану! Я воин, Орм, а не ссыкливый прибрежец!
Орм одобрительно крякнул и хлопнул отважного вождя по спине:
— Твой отец гордился бы тобой! Но не всегда простой путь означает верный. Тебе не убить танаиш, она под защитой, я чую. Но мы можем предотвратить грядущую беду.
Огромный вороной жеребец с густой гривой громко захрапел и замотал мордой. Перехватив поводья, Альмод любовно погладил животное по блестящей массивной шее.
— Не знаю, Орм, услышит ли меня хоть кто-нибудь, а без помощи других племён мы сгинем в этих проклятых землях раньше, чем девчонка доберётся до врат Калайхара.
Орму хотелось подбодрить молодого вождя, но он и сам не знал, выйдет ли у них объединится хотя бы с одним племенем. И всё же это не означало, что нужно сдаться.
— Верь в своё дело, Альмод, и тебя услышат.
Сын Гарда печально ухмыльнулся и осмотрел хозяйским взором свой народ, неохотно оставляющих Исайлум. Гомон почти стих, не слышно было более детского визга и смеха, не пахло араком и жареным на костре мясом. Без уруттанцев поселение застыло, омертвело. Несчастные жители провожали последних уходящих хмурым молчанием, а уруттанцы в свою очередь старались не смотреть по сторонам. Перечить вождю никто не решился, и теперь с понурыми головами они покидали тех, с кем уже успели побрататься, тех, кто приютил их в тяжёлые времена, дал кров, защиту и еду. Орм понимал, что поступил бесчестно, уговорив Альмода уйти из Исайлума, но порой приходится жертвовать многим ради чего-то более важного. Что может быть важнее сотен тысяч человеческих жизней! Жизни всей страны, пусть она и неласкова к уруттанскому народу.
— Нужно отыскать Агот, — он отрешённо вздохнул, представив, какой вопль поднимет девчонка, когда последняя надежда остаться рассеется как утренний туман над озером.
— А чего её искать-то! Будто сам не знаешь, где она, — Альмод потянул за поводья, и конь, грузно ступая по утоптанной земле, послушно побрёл за своим хозяином.
Названная дочь нашлась сидящей на крыльце вместе со своим танаиш. Она что-то торопливо говорила ему, всё утирая рукавом нос, а заметив их, подскочила и нырнула за спину своего друга:
— Я останусь здесь, Орм! Я большая, я уже могу выбирать сама!
Танаиш исподлобья глянул на вождя и что-то ей шепнул. Агот замотала рыжими кудряшками и ещё сильнее прижалась к нему.
— Слышал? Выбирать она может! — Альмод раздосадованно сплюнул. — И чего она в него впилась, что пиявка?
— Будто ты не влюблялся! — отмахнулся Орм. — Или забыл, как за Астрид хвостом бегал?
— Так мне было уже тринадцать, а у этой пигалицы даже титьки не выросли.
Орм грозно стукнул посохом оземь так, что тот зазвенел на всё селение:
— А ты на титьки её не заглядывайся! Ишь ты!
Альмод что-то буркнул себе под нос и в приветствии кивнул танаиш:
— Севир у себя?
— Где ж ещё, — угрюмо бросил тот. — Почему уходите? А как же договор?
— Нет принцессы, нет и договора, — вождь старался говорить твёрдо, но глаза виновато забегали. — Мы попрощаться пришли.
— Никуда я с вами не пойду! — не унималась Агот. — Я тоже танаиш, моё место здесь.
— Твоё место среди уруттанцев, упрямая ты ослица! — гаркнул Орм. — Я твой отец, и ты будешь делать, как я велю!
— Не отец ты мне! — выкрикнула она, но сразу сникла под его тяжёлым взором. — Я просто хочу остаться. Пожалуйста, Орм, прошу тебя!
В иной раз он бы разозлился на дерзость девчонки, но сам понимал, как она привязалась к этому танаиш, совсем не замечая, что он вдвое старше. Она ещё ребёнок, и каждая неудача, каждое расставание для неё превращались в безутешное горе. Душа ещё не огрубевшая, чутко отзывающаяся даже на самые незначительные, едва уловимые перемены.
— Ты должна быть со своей семьёй, Агот, — танаиш ласково потрепал её по волосам и поднялся, уступая дорогу.
Севир встретил их сидящим на лежанке. Окинув Альмода холодным взглядом, он протяжно вздохнул и потёр шрам над бровью:
— Отговаривать вас не стану, наотговаривался уже. Могу только пожелать удачи в поисках нового дома. Что-то мне подсказывает, без неё вам не обойтись.
Альмод виновато отвёл взгляд:
— Я никогда не забуду, что ты сделал для моего народа. Если понадобится моя помощь…
— Уже понадобилась! — рявкнул тот и скорчился, захлёбываясь хриплым кашлем.
