– Дин, – спросила я с серьезным лицом, – а ты реально готова выйти за этого зануду замуж или он тебя чем-то шантажирует? Моргни два раза, если я права.
Дина фыркнула, а Илья гневно на меня воззрился.
Но если я думала, что он промолчит, то явно ошиблась.
– Лика, неловко задавать такие вопросы, но тебя папа не на улице случайно подобрал? – задумчиво спросил он. – Просто это неприкрытое хамство и отсутствие манер…Эй!
Я попала свернутым шариком из салфетки прямо ему в лоб. Дина захихикала, а Макс выразительно на нас посмотрел:
– Я сейчас скажу ужасную фразу, но… Дети, не ссорьтесь!
Тут уже заржала я. Соблазн назвать Макса своим «сладким папочкой» был неимоверный, но, боюсь, в этот раз шутка бы не зашла и я бы потом огребла по полной.
– Лика, ну правда, хватит! – со смехом попросила меня Дина. – Вообще я о таком не распространяюсь, но поверь: Илья только производит впечатление хорошего мальчика. А на самом деле… На самом деле мне можно только позавидовать.
– Я этого не слышал! – тут же среагировал Макс.
А Илья наконец улыбнулся – легко и свободно, и хоть эта улыбка и была обращена не ко мне, я ею залюбовалась. Кажется, я начала понимать, что в нем нашла Дина. В отличие от яркой хищной ауры Макса его сын обладал более спокойным обаянием, не таким заметным, особенно с первого взгляда. Но в нем безусловно чувствовалась харизма, а еще такой же титановый стержень, как и в самом Максе.
Особенно это стало заметно, когда началось обсуждение свадьбы, и Илья вежливо, но твердо отклонял почти все папины предложения.
– Нет, так много гостей мы звать не планировали.
– Нет, пап, звезд на программу тоже не надо.
– Нет, я не хочу, чтобы это было событием года в вашей тусовке.
– Нет, ты шутишь что ли? Конечно, я все сам оплачу. Это же моя свадьба. Вот будет у тебя своя – ее и оплатишь.
Динка в этот момент лукаво на меня покосилась, но я сделала вид, что ничего не заметила. Такие намёки меня несколько смущали. У нас все было не настолько серьезно, чтобы я могла адекватно воспринимать разговоры про свадьбу.
– Какой же ты упрямый, – наконец выдохнул Макс, откидываясь на спинку стула. Но в его голосе звучала неприкрытая гордость.
– Весь в тебя, – парировал Илья. И они улыбнулись друг другу. – Что, оплачиваем счет и идем к нам? Пить чай?
Правда, тут вышло небольшое недоразумение: оказалось, что у ресторана поломался терминал, и оплату они сегодня принимали только наличными.
– Черт, а у меня кэша нет, только карта, – с досадой сказал Илья.
– Я оплачу, у меня есть, – откликнулся Макс.
– Но я потом тебе переведу!
– Конечно, переведешь, – усмехнулся он тепло и, не удержавшись, потрепал сына по светлой макушке.
Мы с Максом остались ждать счет, а Илья с Диной вышли на улицу типа подышать, но по их глазам было видно, что на самом деле они там будут целоваться и тискаться, как малолетки.
И, честно говоря, я им ужасно завидовала.
Тут у Макса зазвонил мобильный, он глянул на экран и помрачнел. По его лицу стало ясно: звонок такой, что не взять трубку нельзя.
– Лика, заплатишь, ладно? – Он положил передо мной свой бумажник, а сам, прижимая телефон ухом и хватая куртку, стремительно вышел из ресторана.
«Вот тебе и выходной», – с грустью подумала я.
Официант принес книжечку с чеком, я мельком глянула на цифры, ужаснулась, но послушно раскрыла кошелек Макса. И тут я то ли повернула его как-то не так, то ли зацепила, но вдруг из внутреннего кармашка бумажника на стол вылетела маленькая черно-белая фотография. Как на паспорт. Я взяла ее, честно планируя положить на место, но увидела это лицо – и застыла. На фотографии была я. В точности.
Но там не могла быть я! Я никогда не носила кос и у меня никогда не было такой ужасной старомодной блузки с таким дебильным воротничком. И я никогда не делала на паспорт черно-белую фотографию, только цветную.
Тогда кто это, вашу мать? И почему Макс держит эту фотку у себя в бумажнике?
Пазл сошелся с таким громким щелчком, что мне чуть дурно не стало. И в этот пазл прекрасно уложилось и то, как резко на меня поначалу реагировали Илья и Марина, и наше с Ильей странное сходство, и внезапная влюбленность Макса в меня и даже его грубое агрессивное поведение при первой нашей встрече.
Господи, какая же я дура! Как я могла не замечать таких очевидных вещей?
Меня затошнило, и я быстро сунула фотографию обратно. Расплатилась и вышла из ресторана.
– Лик, прости, родная, мне надо срочно на студию, – виновато сказал Макс, как только я его увидела. – Ничего, если ты одна пойдёшь пить чай к Илье? Вы же вроде с Диной нашли общий язык.
– Если они не обидятся, я бы лучше сразу домой поехала, – пробормотала я, изо всех сил пытаясь делать вид, что все хорошо. – Голова вдруг заболела.
– Да, я вижу, что ты побледнела, – он озабоченно коснулся моего лба губами. – Сочувствую, моя хорошая. Давай я тебе такси вызову.
Было почти физически больно и улыбаться Максу, и вяло отшучиваться от Ильи, и кивать Дине, которая и правда выглядела расстроенной и все пыталась взять с меня обещание сходить с ней как-нибудь на кофе.
Я хлопнула дверцей машины и закрыла глаза, чтобы не видеть. Чтобы ничего и никого не видеть. Больше всего на свете мне сейчас хотелось остаться одной. И, может, тогда я пойму, что делать дальше.
* * *
Когда я зашла в нашу квартиру (не «нашу», надо отвыкать от этого слова!), я уже немного успокоилась и четко понимала, что сейчас буду делать очень некрасивые вещи. И что мне даже не будет стыдно, потому что если бы Макс хотел, чтобы я знала правду, он бы мне ее сказал. Время было. А раз не сказал, значит, мое право – самой найти информацию. Даже если для этого придется покопаться в его личных вещах.
Я зашла в его кабинет и стала поочередно открывать ящики стола. Ничего особенного: квитанции, договора, какие-то книги, разве что в нижнем ящике нашлось свидетельство о браке, а под ним – о смерти. Я на всякий случай глянула имя и девичью фамилию бывшей жены Макса, на которую я по странному совпадению оказалась так похожа. Светлана Анатольевна Заборонок. Никаких ассоциаций, ничего общего со мной – первый раз в жизни вижу эту фамилию.
Но где же фотографии?
Я методично перебирала содержимое шкафов, пока не наткнулась на большую коробку. И села с ней прямо на пол, вытаскивая и раскладывая вокруг себя неопровержимые доказательства того, что я заняла чужое место. Вот те самые рамки, которые сняли со стены перед моим приходом: трогательно юный Макс в дешевом и не идущем ему костюме, а рядом с ним… как будто я. Я в белом платье и с цветами в волосах. Я смеющаяся в каком-то летнем сарафане. А вот на руках у меня маленький Илья с круглой лысой головой и обиженно поджатыми губками. А вот все втроем. Такие счастливые!
