– Вы кто? – спросила Ольга.
Томпсон поёрзал.
– Я…
– У вас рана! – Урсула схватилась за свою шею.
– Ах, это… – Томпсон неловко хмыкнул. – Ерунда.
– Это волк? Вы встретили волка?
– Как же! Волка в юбке, – Ольга прищурилась, цедя дым сквозь зубы.
– Нет, нет… всё в порядке. Скажите, – Томпсон перескочил с опасной темы, – а куда направляется этот ваш поезд?
– В морг, – прозвучало после затяжки.
– Нет! Только не туда! – Урсула обняла себя за плечи. – Он едет к северной звезде.
– Один чёрт, – выдала Ольга с облачком дыма.
Урсула, вытирая слёзы, сказала вполголоса:
– В морге мой муж… Но я хочу от него уехать… я не знаю… не знаю, как лучше поступить…
– На звезде холодно, – сказал доктор. – Взгляни на себя, глупышка, в этом платье ты замёрзнешь.
– Я надену пальто! Сегодня утром я взяла твоё пальто – очень тёплое! – и хотела успеть… я хотела успеть…
Урсула вздохнула, а затем жалобно простонала:
– Я так устала! Я устала опаздывать на этот чёртов поезд!
Ольга поднялась и резким движением ткнула окурок в шею Урсулы. Комнату пронзил дикий вопль.
Томпсон подскочил, но доктор жестом его задержал. Барбара уволокла зачинщицу скандала обратно на место.
– Ещё одна выходка – и будешь снег разгребать, пока поезд не приедет!
– Господи, как мне больно! – рыдала Урсула.
– Она же притворяется, эта маленькая сучка! – ядовито пропела Ольга.
Сара принесла мазь и бинты. Перед этим доктор привёл сестру в чувство, отвесив пощёчину. Горемычная вдова как по волшебству успокоилась. Сара ловко обработала ожог и в довершение замотала Урсуле шею.
Урсула и Томпсон – у них были теперь одинаковые повязки – посмотрели друг на друга.
4
Барбара внесла поднос со стаканами. Гостиную наполнил терпкий запах сена.
– Опять? – негромко удивился Томпсон.
– О, эта вещь вам понравится! – шепнул Бульденеж. – Игровое снадобье! Пока не начнёт действовать, игра не начнётся.
Сара разнесла напитки.
Томпсон сделал глоток и почувствовал, что не может вдохнуть. Его скрючило с непривычки, горло разразилось кашлем.
– Это улучшит обмен веществ, – сказал Майкл Джейкобс. – Пейте маленькими глотками.
С минуту все потягивали отвар.
Когда доктор отвлёкся, Бульденеж сказал Томпсону на ухо:
– Выварка горькой полыни. Знаете, что такое?
Джеффри Томпсон покачал головой.
– Сыворотка правды!
Томпсон, осушив к тому моменту полстакана, резко остановился.
Бульденеж сипло засмеялся.
– Что так испугались? На вас лица нет! Шучу. Это природный галлюциноген! Будете видеть чёртиков. Пейте смело.
5
Майкл Джейкобс достал тетрадь.
– Леди и джентльмены, давайте поприветствуем нашего нового гостя, мистера Джеффри Томпсона.
Зазвучал неуклюжий хор:
– Здравствуйте, мистер Томпсон!
Мужчина, чьё лицо в ту минуту горело от смущения под общими взглядами, настороженно сжался.
– Мистер Томпсон, как и все мы, оказался здесь в переломный момент жизни, следуя за своей звездой, когда ему показалось, что она исчезла…
Господи, ну и мелодрама!
Своё намерение прыгнуть со скалы Томпсон воспринимал куда глубже, интимнее, чем этот дешёвый, как он считал, педсовет.
– … небо заволокло тучами…
– Дайте ещё одну, – по-тихому вклинилась Ольга.
Томпсон протянул открытую пачку. Доктор не спеша клевал ему мозг.
От задушевной теплоты, с которой всё это говорилось, заныли зубы.
– … и в доме, как на перевале, где мы можем переждать грозовую гряду и дождаться просветления…
– А если оно не наступит? – вставил Томпсон. Вышло совсем некрасиво.
Доктор Джейкобс остановил на нём увлечённый взгляд.
– Спросим мнение остальных, вы не против?
Томпсон пожал плечами.
– Бульденеж, что говорят руки?
И, повернувшись к Томпсону, доктор добавил:
– Руки Бульденежа – метеозависимы, они предсказывают погоду. Мы вверяем в них себя.
Старик расплылся в морщинистой улыбке.
– Томпсону недоставало хорошей компании!
Майкл Джейкобс ответил кивком и добавил:
– Я того же мнения. А что скажет мистер Карлсен?
Адам мрачно взглянул на предмет обсуждения.
Пока он обдумывал ответ, Томпсон искоса посмотрел на Барбару. Она стояла поодаль у стены, не мигая, водя по всем своими маленькими серыми глазками надзирательницы.
– Я бы не мучил его и дал прыгнуть, – произнёс наконец Карлсен.
– Вот это правильно, – оценила Ольга, кивнув.
Вопрос Томпсона после её слов звучал как-то неловко:
– Вы бы за меня не боролись?
Карлсен отрезал:
– Нет.
Урсула с нажимом укорила его:
– Вы – жестокий человек!
– Никто не в силах излечить человека, если он однажды уже дошёл до обрыва. Даже вы, доктор.
Замечание Карлсена застало врасплох Джеффри Томпсона: уже второй человек ставил под сомнение деятельность Джейкобса.
Доктор тронул очки и спросил:
– Вы не верите в психоанализ?
– Я верю в изучение проблемы, но не в лечение, – пояснил Карлсен. – Если в первый раз попытка покончить с собой не удалась, человек будет подсознательно создавать себе ситуацию, в которой ему повезёт завершить начатое.
Томпсону стало интересно, что за этим крылось: душевная чёрствость или же нечто противоположное.
– Вы имели опыт общения с самоубийцами? – спросил он.
Адам Карлсен охотно кивнул в ответ.
– Из-за меня погибло несколько человек, – с гордостью викинга сообщил он.
– Из-за вас?
– Все они были убийцами.
В пальцах у Ольги крошилась забытая сигарета. Девушка с интересом наблюдала за лицом Томпсона.
Тот сидел прямо и не замечал собственной отвисшей челюсти.
– Мистер Карлсен их не убивал, – уточнил доктор Джейкобс. – Он лишь доказал их виновность, а затем великодушно дал им возможность покончить с собой, чтобы за них это не сделала виселица.
