Женщина не шевелилась.
Доктор присел на корточки, схватился за голову, потёр виски.
– Как это произошло? – спросил он очень тихо.
Барбара приоткрыла рот, слова – еле слышный шёпот – не сразу слетели с её губ:
– Я шла по следам… и нашла…
Она прислонила ладонь к ключице и тут же отняла. Вернулся её привычный взгляд, лицо обратилось в камень.
Твёрдый голос произнёс:
– Я отомщу, где бы он ни был.
Она подняла лампу и вышла, направилась к дому. Огонь быстро задул ветер.
Адам глядел ей вслед.
– Вы заметили нож в её руке?
Доктор ничего не увидел. Он скорбно приговаривал:
– Патрик… я же сказал ему, чтобы никому не открывал… Как глупо!
Адам Карлсен присел рядом с телом. Топор вошёл глубоко, для такого удара требовалась недюжинная сила.
– Объясните мне, Карлсен, – произнёс доктор, качая головой.
Норвежец сдвинул брови. Патрик лежал в одной перчатке, второй нигде не наблюдалось. Карлсен нагнулся, заметив что-то, зажатое в голых пальцах правой руки. Он осторожно высвободил обрывок бумаги.
– Что это? – спросил Майкл Джейкобс.
Адам осмотрел уголок бумаги жёлтых тонов, затем передал доктору.
Джейкобс покрутил его и сказал:
– Обычная писчая бумага?
– Не обычная, нет же! – возразил, и довольно резко, Карлсен. – Рисовальная. Взгляните, с одной стороны карандаш…
– Заглавная «О»?
– Да. Понимаете теперь?
– Напротив.
– Так Ольга подписывала свои работы. Вы помните – «эскиз»? Бульденеж перед смертью сказал… Эскизы рисуют на бумаге, не на холсте.
Молодой человек фыркнул.
Ситуация вынудила его рассказать про теорию с картинами.
Доктор поднёс к подбородку руку и произнёс:
– По-вашему, на остальной части изображена фиалка?
– Я буду удивлён, если окажется иначе, – сказал Карлсен, не смягчая строгости в лице.
Майкл Джейкобс в полном недоумении произнёс:
– Как это могло попасть в руки Патрика?
– Ну это же понятно, – раздражённо тряхнул головой Карлсен. – Патрик находит эскиз и держит его в руке, убийца это видит и заносит топор, Патрик падает, убийца вырывает из рук жертвы улику, не заметив крохотного кусочка.
– Когда я уходил, он и словом не обмолвился, что нашёл что-то…
Карлсен запустил пятерню в волосы. В его глазах отразилась работа мысли.
После некоторой паузы он сказал:
– Предположим, Патрик случайно нашёл эскиз в гараже, когда вы уже ушли.
Доктор удивился.
– Почему здесь?
– Я изучил следы, ведущие от дома. Первая пара вела в сарай, но это были свежие следы, не Бульденежа. Значит, он бегал либо в гараж, либо куда-то в гущу тьмы, где на несколько миль нет ничего, кроме снега. Тьму я ещё не исследовал, – сообщил Карлсен.
Доктор Джейкобс тихо качнул головой.
– Патрик, найдя эскиз, хочет немедленно поделиться этим с вами или с матерью. Он открывает дверь, но убийца уже поджидает.
– Нет, всё равно не понимаю. Зачем оставлять рисунок в моём гараже? Лучше спрятать в кармане, а ещё лучше – сжечь. Вот первое, что приходит на ум.
Карлсен продолжал стоять на своём:
– Должна быть веская причина! В конце концов, карманы можно обыскать, а остатки сгоревшей бумаги при надлежащей дотошности обнаружить.
Джейкобсу пришлось согласиться.
Молодой человек напряжённо подумал и сказал:
– Есть ещё вариант, он кажется более верным, но и с ним что-то не то.
И спросил:
– Вы знали, что Патрик подворовывал?
Доктор задумался и произнёс:
– Как-то не замечал.
– Но я заметил. Патрик любил деньги?
– Корыстолюбие точно не его порок, – горячо возразил Джейкобс.
– Значит, предположить, что Патрик нашёл эскиз где-нибудь раньше и собирался им шантажировать известного ему человека, будет неправильным?
– Исключено. Патрик был смел, как апостол Пётр.
Карлсен озадаченно уставился на Джейкобса.
Доктор, обратив лицо к потолку, сказал:
– Новый Завет. Когда арестовывали Христа, ученик Пётр со страху его предал. Патрик боялся собственной тени.
– Откуда взялись эти страхи? Он боялся кого-то определённого?
– Можно сказать и так, – сухо кивнул Джейкобс. – Он боялся своего отца.
– Но ведь он умер?
– Да. Физически он умер. Но в голове Патрика он был живее всех. Отец оставил ему воспоминание, забыть о котором даже я не в силах был помочь.
– Вы говорите об избиении? – спросил Адам.
– Хуже. Об изнасиловании. С тех пор парень боялся любого шороха.
– Понятно. Что ж, – Карлсен убрал прядь со лба, – в таком случае возвращаемся к первому варианту.
Он подобрал фонарик Патрика и принялся исследовать гараж. Проверил полки с инструментами и множеством банок, заглянул в багажник и под машину.
– Что вы ищете? – спросил Майкл Джейкобс.
Но Адам Карлсен был слишком обеспокоен.
До Джейкобса доносилось невнятное бормотание:
– Разумеется… в противном случае какой в этом смысл… иначе вообще бессмыслица… Ага! – возглас ударился о стены помещения, в ушах загудело.
– Что там?
Карлсен открыл пассажирскую дверцу.
Доктор встал и посмотрел. На полу валялась вторая перчатка.
– Вы её искали? – спросил он.
– Да.
Адам посветил на перчаточный ящик. В нём было пусто.
– Я велел ему взять мои перчатки, его руки были синими от холода, – сказал доктор.
– А больше в ящике ничего не было?
Вопрос резко накалил атмосферу.
Доктор смотрел на Адама, Адам смотрел на доктора.
– Там не было листка с фиалкой, если вы об этом, – произнёс Майкл Джейкобс.
Юноша пожал плечами.
– Не только вы могли его там спрятать. Доступ к ключам имел каждый.
– Тогда с тем же успехом это мог сделать посторонний.
– Почему вы настаиваете на этом?
– Просто не верю, что это совершил человек, живущий под моей крышей.
– А я не просто верю, мистер Джейкобс, я думаю, человек, живущий под вашей крышей, хочет вас подставить.
