Карлсен качал головой.
– Урсула не выходила, я запер её дверь. Мы с Томпсоном были вместе.
– Благодарю за доверие, – иронично отвесил поклон Джеффри.
Они взглянули на доктора.
Карлсен сказал:
– Вновь остаётесь вы.
У Майкла Джейкобса вспотел лоб.
Он сел на край кровати и уставился на угли в камине.
И начал по новой:
– Я не убивал Барбару! Она застрелилась, это очевидно.
– Боюсь, не для всех, – произнёс Адам.
– Вы действительно не понимаете, что между нами произошло? Она ни разу в жизни не испытала любви. Её муж был исчадием ада. Она рассчитывала на меня. Я повёл себя крайне глупо, поддавшись эмоциям.
Он закрыл лицо ладонями.
– Господи, она стояла голой, выворачивала душу передо мной… А я её высмеял! Это моя вина!
– Прекратите истерику! – сорвался в конце концов Карлсен.
Доктор протрезвел и открыл глаза: норвежец что-то доставал из камина.
– Что вы делаете?
– Поглядим…
Карлсен выпрямился. Кончиками пальцев он держал обугленный кусок бумаги.
– Ну что это, если не то, что мы ищем?
Томпсон положил кусочек на ладонь.
– Рисунок.
– Та же бумага, что и в гараже.
Томпсон протянул:
– Э-э… это может быть фиалкой?
Карлсен пожал плечами и сказал:
– Во всяком случае, это эскиз Ольги, вне всяких сомнений. А эти уцелевшие линии могут быть лепестками какого угодно растения. У Ольги был своеобразный подход…
– Вы видели это раньше? – Томпсон показал находку доктору.
Тот, взглянув, покачал головой.
– Впервые вижу, – отозвался он.
Карлсен снова поворошил пепел в камине.
– Вопрос: как этот эскиз оказался в комнате Барбары?
– Она нашла его и…
– Нет, нет, сама она не могла сжечь улику, – горячо возразил Карлсен. – Она намеревалась пойти в полицию, потому что, понимаете… – он ухмыльнулся, – она внезапно поняла, кто убийца.
Томпсон и Джейкобс посмотрели на него и поспешили отвести озадаченные взгляды. Томпсон уставился на тело, Джейкобс – на замок в двери.
– Об этом она заявила мне на кухне меньше часа назад. Сказала, что соберёт вещи, дойдёт до полицейского участка и расскажет правду о смертях в этом доме.
– Как она могла догадаться? – спросил Томпсон.
Двое других странно на него посмотрели.
– В смысле, как она вычислила преступника?
– Держала в руке стакан, – объяснил Карлсен.
Доктор нахмурился.
– Какой ещё стакан?
– Из которого пила Урсула. Любопытно, – протянул Адам, – она сказала, что удивлена, как не узнала «фиалку» сразу.
– И что, по-вашему, это могло значить? – озадаченно произнёс Джейкобс.
– Полагаю, то, что она знала этого человека. Или, во всяком случае, видела раньше, – Карлсен перевёл взгляд на Томпсона.
Тот, поморщив лоб, вернулся к вопросу о стакане:
– А что со стаканом?
– Он упал и разбился. В любом случае это был самый обычный стакан. За секунду до этого Барбара что-то увидела в окне. А может, кого-то. Хотя тогда ещё не светало…
Адам Карлсен посмотрел в окно и задумался.
Бурое небо освещало утёс.
Ночь ушла, снег не сыпал, ветра не было.
Стало тихо и спокойно.
7
Наглядевшись на пейзаж, молодой человек повернулся и сказал:
– Ну что ж, я поздравляю того, кто это сделал. Единственная улика, указывающая на конкретное лицо, найдена и уничтожена.
Томпсон виновато положил обгоревший кусок на камин.
– Кому был подарен рисунок и была ли на нём фиалка – остаётся только догадываться. Посмотрим, к чему подведут нас остальные улики.
Доктор встревоженно произнёс:
– Обыщите меня, обыщите ванную, мою спальню, коридор. Эту комнату, наконец! У меня нет плоскогубцев, я не убивал Барбару и не закрывал эту дверь снаружи ключом, который вставлен изнутри.
– В обыске нет нужды, – успокоил его Карлсен. – Вот ещё кое-что, найденное мной среди углей…
Перед Томпсоном и доктором Джейкобсом предстала разорвавшаяся петарда.
Доктор вздохнул.
– Сразу выкладывайте, о чём это нам говорит, – настоял Томпсон.
– Очень просто. Выстрел, которым убили Барбару, глушат какой-нибудь тряпкой. В камине сжигают эскиз. К петарде привязывают длинный фитиль. Пока он горит, убийца закрывает снаружи спальню, прячет плоскогубцы и тряпку где-нибудь подальше, а затем притворяется, что его там и близко не было. Длинный фитиль даёт уйму времени.
Он посмотрел в лицо доктора.
– Проделать это, мистер Джейкобс, не составило бы вам труда.
Доктор промолчал. Слова Карлсена звучали логично, как ни взгляни. Сейчас они разъедали ему мозг, как самая опасная кислота.
– Вы не станете отрицать? – удивился Томпсон.
– Что я могу отрицать? Я действительно мог это проделать.
– А вы, мистер Томпсон? Вы хорошо лазаете, не так ли?
Джеффри Томпсон опешил от такого выпада.
– Верёвки, привязанные к батарее, исчезновение из закрытой комнаты в состоянии полного отключения и не менее таинственное возвращение… Гастон Леру вами восхитился бы! Судя по всему, вам ничего не стоило вновь ненадолго исчезнуть и появиться, скажем, в этой комнате.
– Да вы с ума сошли! – взорвался Томпсон. – Что за чепуху вы несёте?
– Огонь сжигает фитиль, превращая его в пепел – попробуй заметь его в углях, – доходит до петарды, хлопок. А вы уже в комнате наверху.
– Прекратите! Это нелепо. Я не знал Ванессу. Я не был тут никогда!
– А Барбара сказала, что удивилась, как это она сразу не узнала «фиалку». Вы чувствуете, как по-разному трактуются её слова? Она могла не разглядеть «фиалку» в ком-то из домашних. Но, может, она имела в виду кого-то, кто когда-то уже бывал в этих краях?
– Это смешно!
– Вы помните, что сказала Урсула? Она вас уже видела!
– Да она же сумасшедшая! – Томпсон резко обернулся. – Извините, док. Я не то имел в виду.
– А это мысль, – Джейкобс отнял ладонь от лица. – Спросим у моей сестры, где и когда она вас видела.
За окном что-то повисло, какая-то серая ткань.
