– Да?
Томпсон набрался духу и спросил:
– Как звали вашего пациента, который напоролся на вилы?
Карлсен, утешавший Урсулу, поднял взгляд. И увидел на лице Майкла Джейкобса совершенно новое для себя выражение.
Как ни пытался доктор успокоиться, тревогу выдавала краска, залившая весь лоб, щёки и уши.
Он медленно произнёс:
– Это конфиденциальная информация. Почему вы спрашиваете?
– Вы не хотите рассказывать?
– Я же сказал…
– Его звали Фостер.
Доктор резко обернулся к сестре.
Она продолжала всхлипывать и говорить:
– Хороший мальчик. Ты лечил ему сердце.
– Это врачебная тайна, Урсула! – рыкнул доктор Джейкобс.
– Но ведь не тайна, – продолжал Томпсон, – что мальчик Фостер был тем фермерским сынком, с которым видели Ванессу?
Майкл Джейкобс хотел что-то сказать, но с досадой махнул рукой и закрыл рот.
Карлсен поднялся и заметил:
– А мне вы говорили, что это имя снеговика.
Молчание.
Стук в висках.
– Я и не должен говорить о пациентах, – насупился доктор.
– Разумеется, – кивнул Адам и обратился к Томпсону: – Где вы это выкопали?
– Бульденеж рассказал.
– О, чудно!
И вновь воззрился на доктора.
– А теперь Бульденеж мёртв, и вы надеялись, что никто из нас не узнает?
Доктор закипел:
– Всё не так, как вы говорите! Да, я считал опасным сообщать, что знал этого Фостера…
– Опасным для кого?
Джейкобс напрягся и выкрикнул:
– Для себя, разумеется! Для себя! Но это вовсе не значит, что я из ревности кого-то убивал!
Повисла пауза – секунды две или три, после которой произошло очень странное событие: в парадную дверь постучали.
Урсула – её заплаканное лицо засияло, голос просветлел – сказала:
– ПАПА РОЖДЕСТВО!
4
Казалось, уже ничто не смогло бы удивить четверых живых, оставшихся в этом доме.
И всё же.
Сердце колотилось у каждого.
Урсула вскочила с дивана и побежала в коридор.
– Стой! Урсула!
Майкл Джейкобс поймал сестру в дверном проёме. Она оглянулась. Его перепуганный взгляд вонзился ей прямо в душу.
– Успокойся, дорогой! Не нервничай. Всё будет хорошо, вот увидишь.
Доктор качал головой, руки сестры заботливо трогали его скулы, гладили его по голове.
– Ты не должна открывать дверь без взрослых, – вымолвил он, уголки его рта устало повисли.
Урсула отскочила от него.
– Я и не собиралась! Я бежала к себе в комнату! Эй, мистер, как вас…
– Адам.
– Дайте ключи. Скорее!
Она вырвала связку ключей из рук Карлсена.
– Я должна надеть своё лучшее платье!
Урсула понеслась наверх.
Постучали ещё раз. Очень терпеливо, отчётливо.
Трое мужчин вышли в холл.
Доктор Джейкобс взялся за ручку двери. Вдоль позвоночника пробежали мурашки.
– Смелее, док, – подбодрил его Томпсон. – Открывайте уже.
5
На Майкла смотрели три новых пары глаз.
У того, что стоял посередине, глаза не моргали, хотя казались добрыми.
Доктор открыл рот, но ничего не сказал.
– Доктор Майкл Джейкобс? Старший инспектор Доусон, полиция Эйра.
Доктор, кашлянув, произнёс:
– Как вы узнали?
Доусон – коренастый, на вид ему было за пятьдесят, – поглядел за его плечо.
Джеффри Томпсон не выдержал:
– Как результаты?
– Для вас – крайне неутешительные, сержант.
Доктор Джейкобс обернулся, поглядел на Томпсона, потом на Карлсена – тот совсем не выглядел удивлённым.
– Вы знали?
– Что в доме полиция? Да, – сказал Карлсен и добавил: – Но что это меняет?
– Как что? – доктор занервничал. – Я бы очень хотел знать, что в моём доме целые сутки делает полиция.
– Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, инспектор и двое помощников вошли в дом.
Доусон огляделся.
– Отличный портрет, – сказал он. – Очень похоже.
– Так что с результатом? – повторил вопрос Томпсон.
– Пари вы проиграли.
– Что там было?
– Сахар.
– И?
– Что – и? – Доусон обаятельно улыбнулся. – Обычный сахар, сержант. Тот, что вы добавляете в чай по утрам.
Томпсон перевёл озадаченный взгляд на доктора и осторожно спросил:
– Вы дали мне обычный сахар?
Джейкобс усмехнулся.
– А вы думали, вы под воздействием ЛСД? Ну, вы, конечно, так и должны были думать, – голос стал прежним: тихим, спокойным.
Томпсон не припоминал случая, когда бы он оказывался в более глупом положении.
На утёсе, держа руки в карманах, он отломил кусочек сахара! Его же потом кинул стоявшему под его окном МакДугалу.
Всё ради сахара…
Переждав неловкую паузу, доктор сказал:
– Вы проникли в мой дом, чтобы найти наркотики?
– Боюсь, это так, сэр, – смущённо признал Томпсон.
– В таком случае вы действовали не по закону.
– Вообще-то да, сэр. Но вы меня сами пригласили.
Повисло молчание.
Доусон взял слово:
– Ну, вы, Томпсон, конечно, покуролесили. Харт и МакДугал задубели, пока следили за вами.
Он посмотрел – а за ним и остальные – в открытые двери. Далеко, у гаража, рядом с грудой металла стояли, перетаптываясь, два офицера полиции.
У Томпсона промелькнула улыбка.
Он сказал:
– Во время игры в прятки я обыскал весь дом, кроме чердака, но не нашёл следов чего-то запрещённого…
– Игра в прятки? – инспектор подмигнул констеблям, те ухмыльнулись в ответ. – А мы думали, в пабе Рождество весёлое!
– Что говорить, вечеринка удалась, – с сожалением признал Томпсон. – В итоге в доме четыре трупа и ещё один в гараже. А у вас?
Живость в голосе Доусона моментально улетучилась. Он, оторопев, сообщил:
