Теперь уже Сейди пришлось зажимать мне рот. Внутри у меня все кипело от злости.
– Успокойся! – шепнула сестра. – Или ты хочешь, чтобы мы лишились невидимости?
Я снял ее руку и шепнул в ответ:
– Он ведь собирается освободить Апофиса!
– Слышала.
– И напасть на Амоса.
– Тоже слышала. Лучше помоги мне достать этот чертов свиток – и делаем ноги отсюда!
Сейди поставила свою фигурку на краешек стола. Кажется, это была собака. Вынув стилус, сестра покрыла собачью спину иероглифами.
Мне стало трудно дышать. Сейди была права: мы явились сюда не ради выслушивания планов Меншикова. Но ведь он говорил об освобождении Апофиса и расправе с нашим дядей. Кто из магов пойдет на сделку с Сетом? Мы – не в счет. Мы заключили с ним не сделку, а мировое соглашение.
Внутренности малахитовой вазы сотрясались от смеха Сета.
– Значит, заклинание, связывающее Апофиса, и тайны магической защиты бруклинского дома. И это все, Владимир? Представляю, как удивится твой начальник Дежарден, когда узнает о твоем подлинном замысле и о том, с кем ты водишь дружбу.
Меншиков схватился за посох. Рукоять в виде змеи снова ярко вспыхнула.
– Поосторожней с угрозами, День Зла.
Ваза бешено затряслась. Зазвенели стекла шкафов. Люстра закачалась, как жестяной талисман, какие вешают у входа в дом. Многотонный талисман.
Я испуганно посмотрел на Сейди.
– Неужели он…
– Сам слышал. Он знает тайное имя Сета, – ответила Сейди, продолжая выводить иероглифы.
– Но откуда?
– Вот этого я не знаю. Лучше помолчи.
Тайное имя бога давало полную власть над ним. Узнать это имя было почти невозможно. Даже случайно подслушанное, оно не действовало. Только услышав его от самого бога или от кого-то, близкого ему, маг обретал ощутимую власть над богом. Сейди узнала тайное имя Сета во время наших предрождественских поисков. Но как его выведал Меншиков?
– Я ненавижу это имя! – взревел Сет. – Ну почему меня не назвали Славный День? Или Проворный Красный Жнец? Куда как приятнее. Мне хватало хлопот, когда мое тайное имя было известно тебе одному. Но теперь его знает и девчонка из семейства Кейн.
– Служи нам, и от Кейнов не останется даже воспоминания, – сказал Меншиков. – Ты удостоишься титула заместителя Апофиса. Ты воздвигнешь другой храм, величественнее красной пирамиды.
– Надо же, – с мрачной иронией отозвался Сет. – Ты, наверное, не заметил, что я не очень-то люблю находиться в подчинении. А Апофис, думаю, не нуждается во внимании других богов.
– Учти: мы освободим Апофиса и без твоей помощи, – заявил Меншиков. – Ко дню весеннего равноденствия он будет свободен. Но если ты поможешь нам приблизить этот момент, получишь награду. В противном случае я применю экзекрацию… Знаю: ты сейчас скажешь, что экзекрация не уничтожает богов. Но, зная твое тайное имя, я отправлю тебя в бездну на миллиарды лет. Тогда тебе эта ваза покажется райским уголком. Даю тридцать секунд на размышление.
– Торопись, – шепнул я Сейди.
Она дотронулась до восковой собачки, и та ожила. Собачка принюхивалась, стараясь учуять магические ловушки.
– Что ж, Владимир, ты умеешь делать ошеломляющие предложения. Говоришь, тебе нужно заклинание, связывающее Апофиса? Я помню тот момент, когда Ра заключил змея в темницу из скарабеев. Полагаю, я мог бы поднапрячь память и вспомнить… составные части заклинания. А какой замечательный это был день! Я нарядился в красное. На праздничном пиршестве подавали саранчу, запеченную до золотистого оттенка. Если бы ты…
– Десять секунд, – бесстрастным тоном произнес Меншиков.
– Я готов сотрудничать с вами! Надеюсь, у тебя уже приготовлены перо и бумага? Список весьма длинный… Так, что же Ра использовал в качестве связующей основы? Помет летучих мышей? Скорее всего, да. И сушеные жабы там тоже были. А еще…
Сет стал перечислять остальные, не менее диковинные компоненты. Восковая собачка закончила принюхиваться и улеглась на пресс-папье.
– Никаких ловушек, – шепнула Сейди.
– Тогда это проще простого.
Сейди осторожно выдвинула верхний ящик. Там лежал папирусный свиток, как две капли похожий на найденный в Бруклинском музее. Она сунула свиток к себе в сумку.
Мы успели пройти половину обратного пути к камину, когда случилось то, чего мы никак не ожидали.
Сет продолжал исправно перечислять составные части связующего заклинания, которое правильнее было бы назвать связующим зельем.
– И конечно, змеиные шкуры. Три большие змеиные шкуры, обильно политые горячим соусом…
Сет вдруг замолк, будто на него снизошло откровение. Затем его голос зазвучал намного громче. Из углов зала ему отвечало эхо.
– А еще очень неплохо добавить в качестве жертвы какого-нибудь мага. Например, юного идиота КАРТЕРА КЕЙНА, не умеющего толком накладывать заклинание невидимости!
Я застыл на месте. Владимир Меншиков обернулся, и тут меня охватила настоящая паника. Я уже говорил, что облако невидимости очень восприимчиво к эмоциям.
Из облака с громким треском вылетело полдюжины золотистых искр. В следующее мгновение оно рассыпалось.
Меншиков смотрел прямо на меня.
– Однако… Польщен визитом. Сет, я впечатлен.
– Чем? – корча из себя невинного младенца, спросил Сет. – Никак у нас гости?
– Сет! – рявкнула Сейди. – Если ты мне сейчас не поможешь, то пожалеешь!
– Сейди Кейн? – послышалось из вазы. – Какая волнующая встреча! До чего же жаль, что я застрял в этой вазе и никто не желает выпустить меня наружу.
Намек был не слишком тонким. Вряд ли Сет рассчитывал, что за такую медвежью услугу мы его освободим.
Сейди повернулась к Меншикову, держа наготове посох и жезл.
– Значит, вы заодно с Апофисом? Вы не на той стороне, господин маг.
Меншиков вдруг снял очки. Как и Сейди, я удивился его способности видеть. Глаз там практически не было. Сплошные шрамы, обожженная кожа и осклизлые кусочки роговицы. Словом, не то зрелище, где стремишься вспомнить каждую деталь.
– Не на той стороне? – переспросил Меншиков. – Наивная девочка, знала бы ты, какие силы вовлечены сейчас в игру. Пять тысяч лет назад египетские жрецы сделали пророчество о конце света. Ра состарится и одряхлеет. Апофис проглотит его и ввергнет мир во тьму. Начнется вечное правление хаоса. И этот день неумолимо приближается! Выбор у тебя невелик: или хаос тебя уничтожит, или ты склонишься перед его могуществом и останешься жива.
– Совершенно верно, – загремел из вазы Сет. – Как ужасно, что я заперт в этой проклятой вазе. Иначе я бы принял чью-то сторону и кому-то помог.
