Неаполь просыпался, людей на улицах становилось всё больше, а вместе с ними и способов нарваться на серьёзную неприятность. Меня бесило абсолютно всё: солнечные блики, отражающиеся от мраморных колонн; торговцы, слишком громко приветствующие друг друга; игроки, спешащие по делам; и даже кошки, вышедшие размять лапки. Два раза я чуть не завязала драку, не захотев уступить дорогу телегам, и лишь великодушие неписей спасло меня от разбирательств со стражей. Очень неловко.
Настоящим спасением стало умение Меркурия. Я перекинулась в лиса, бешеного лиса, рычащего на всех подряд, и таким образом добралась до храма Фортуны в относительной безопасности… безопасности для окружающих.
Посетители храм не жаловали. Меня встретили величественная пустота и прохладная красота мраморных статуй. Римские боги выстроились шеренгой на пути к главному залу, где курился фимиам. Они выглядели печальными, а их алтари могли похвастать в лучшем случае одним-двумя медяками. Я не оставила им денег даже из вежливости. У меня свои боги, не хочу их гневить.
— Утро в хату, дамки, — поздоровалась с юными прислужницами, скоблящими пол до зеркального блеска у статуи Амура.
Девушки тихонько захихикали, но быстро заткнулись, вовремя заметив моё покрасневшее от гнева лицо. Самая старшая из них поднялась на ноги и вытерла руки о край бледно-голубой туники.
— Здравствуй, — сказала она. — Тебе помочь?
Выдохни, Машка, никто над тобой не смеётся. Посмотри на потолок, скучный, серый и равнодушный, бери с него пример.
— Верно усекла. С кем тут не в падлу потравить базар по жили-были? Мурика одного выловить надо, адресок его хочу пробить. Гроши корячатся.
— П-прости? — прислужница захлопала глазами.
Великий Ка, неужели так сложно догадаться, чего мне надо, хотя бы по словам «адресок» и «пробить»? Я бы на пальцах объяснила, да не ровен час оскорблю неприличным жестом. Буду предельно краткой:
— Надо цапнуть фраера на катушках по кликухе Байкер-Из-Склепа. Как замастырить дело?
— Иди за мной.
Девушка так и не поняла желаний странной посетительницы, но верно рассудила, что понадобится помощь старших. Она привела меня в один из закрытых залов храма к пожилой жрице по имени Крискентия. Хрупкая старуха сидела возле круглого зеркала из полированного серебра, отражавшего грозовое небо далёких земель. Всплывающая информация подсказала, что это Зеркало Мира. В отличие от девчонок, Крискентия на раз смекнула, чего возлюбленная богами забыла в храме Судьбы:
— Золотых плати десять, и человека желанного увидеть сможешь в его настоящего момент. Спит ли сном божественным он али в ободрённом пребывает духе.
— На этой неделе у нас большие скидки, — шёпотом пояснила прислужница.
Десять золотых это со скидкой? Натуральный грабёж! В моём воспалённом мозгу закрутилось только два слова: «неоправданно дорого». Квест едва отобьётся в финансовом плане. Потребовалась целая минута, чтобы справиться с жабой жадности и отдать деньги алчной жрице. При этом пришлось больно прикусить язык, чтобы не пожелать Фортуне подавиться. Дрожащей рукой старуха опустила монеты в копилку, а взамен протянула мне дощечку с пером. Едва я написала на ней имя искомого человека, как грозовое небо в зеркале исчезло, сменившись видом уличного кафе под названием «Дом Медичи». Байкер-Из-Склепа сидел за одним из его столиков в компании друга и ел шашлык.
Вот ты где, блудный сын. Попался!
— Ништяк. Добро, бабец, — поблагодарила Крискентию.
Перенастроив навигацию на карте, бегом поспешила из храма. «Дом Медичи» отсюда в трёх кварталах, вообще не расстояние. Успею встретиться с Байкером до того, как он закончит завтракать и решит отправиться куда-нибудь ещё. Но если даже уйдёт, проблемой это не станет. Уровень моего «Восприятия» далеко не маленький, сумею выследить того, кто не прячется.
Нужно потерпеть всего лишь час. Чем меньше времени оставалось действовать дебаффу, тем лучше я себя чувствовала. Злость уже не была чем-то постоянным, теперь она накатывала волнами, как приступы тошноты. Если закрыть глаза и подумать о синем небе над головой, можно справиться за минуту и продолжить путь без дикого желания докопаться до прохожих. Далай-лама гордился бы моей выдержкой!
Кафе расположилось на маленькой живописной площади с фонтаном по центру и лупанарием(29) напротив. Стайка симпатичных куртизанок зазывала посетителей не криками, а игрой на флейте и развратным внешним видом. По установленному закону бордель открывался лишь в три часа по полудню, но ведь можно подружкам помузицировать просто так, правда? Только помузицировать, господин проходящий мимо легионер, честно-честно.
/29 — Лупанарий — публичный дом в Древнем Риме, от латинского слова «волчица» (lupa) — так называли проституток./
Официанты вынесли столики на улицу и натянули лёгкий навес, защищающий от ярких солнечных лучей. В воздухе пахло кипарисами, поздними цветами и свежей выпечкой. Уютная атмосфера. Не удивительно, отчего Байкер и его друг с ником Сникерсни выбрали именно это место, чтобы перекусить. Основательно перекусить, как посмотрю. К уже съеденному они заказали по пицце и кувшину вина каждому. Из громкого разговора стало понятно: друзья празднуют завершение какого-то сложного квеста с обалденной наградой — уникальным Адриатическим трезубцем.
Парни не торопились. С одной стороны хорошо — не придётся играть в шпионку и ходить за ними хвостиком по всему Неаполю, но с другой — они пили, пили много и быстро хмелели. Это плохо. Не хотелось связываться с пьяными, но нельзя так просто положить письмо на стол перед Байкером и молча уйти. Согласно заданию, я должна убедиться, что он прочёл весточку, а пока на мне «Блатные уста», даже пытаться не буду что-либо объяснять. Сейчас меня трезвый не сразу поймёт, чего уж говорить о выпившем. Не ровен час, назову Байкера по фене и абзац конструктивному диалогу. Нет, я не солью десять золотых так глупо. Просто понаблюдаю пока, сидя за соседним столиком.
Сообразительный официант принёс мне кусок пиццы и стакан медового пива, с которыми я расправилась в первые десять минут, и потянулось выводящее из себя ожидание. Не легко сидеть на одном месте без какого-либо интересного занятия и делать вид, будто не замечаешь косых взглядов. Дебафф многократно усиливал мнительность, настойчиво толкая встать и пригрозить выколоть глаза каждому, кто хоть раз посмотрит на меня.
В некоторой степени повезло, что посетителей у «Медичи» не много с утра пораньше. Кроме нас тут находился ещё один парень, залипший в свою табличку и с кем-то беспрестанно чатившийся. Официант не торопил меня и позволил в одиночестве цедить давно согревшееся пиво столько времени, сколько захочу.
Когда до истечения дебаффа оставалось пять минут, я принялась считать секунды. Четыре пятьдесят восемь, четыре пятьдесят семь…
И надо же было Байкеру именно сейчас нарушить идиллию:
— Эй, Принигонда, — он вульгарно свистнул. — Ты всё утро пялишься на меня. Влюбилась или ищешь проблем?
