Лишь стоило вспомнить наш последний разговор, как решимость звонить тут же испарилась. По счастью, скрип ржавого кремальерного затвора избавил меня от необходимости убеждать себя в необходимости услышать мамин голос прямо сейчас.
Лендер принёс чёрный рюкзак, завёрнутую в кусок экранирующей ткани Лазерную ДНК-установку, ноутбук и ящичек с образцами аптамеров — самое ценное из нашего имущества. Продолжить исследования вне лаборатории, конечно, не получится, но в них вложено слишком много трудов, чтобы отдавать в руки героев.
— Здорова, крошка. Ты как?
— Об этом я должна тебя спрашивать. Всё прошло хорошо?
— Отлично! Пристроил двухвостых тварей в заботливые женские ручки. Говорят, домашние питомцы положительно влияют на психику.
— Наши ещё как влияют. Марина не была против?
— Я убедителен, — заявил Ленд. Подойдя к спящему беспробудным сном Юлиусу, он громко постучал костяшками пальцев по трубе над его головой. — Просыпаемся, док!
— Отстань...
— Землеройка выполз на поверхность. Хочешь поприветствовать его?
— Землеройка? Прекрасная новость, — Юлиус тут же вскочил со скамьи, заискрив статическим электричеством.
На ум пришла ассоциация с батарейкой. Вот бы и мне обладать способностью быть такой же бодрой после двух часов сна!
— Наши друзья видели его в Южном районе буквально час назад.
— Чудно, чудно! Ты принёс их?
Криво ухмыльнувшись, Лендер подкинул боссу рюкзак. Что-то звякнуло. На лице Юлиуса расплылась точно такая же злодейская улыбка. Они меня пугают, вот серьёзно — точь-в-точь, как в комиксах перед очередной грандиозной пакостью.
Юлиус достал из рюкзака свои знаменитые перчатки. Я видела их бессчетное количество раз на страницах комиксов и на том картонном макете в магазине Флавиуса, но в жизни, как бы банально это не звучало, они в десяток раз лучше. Металлические и громоздкие, напоминающие звериные лапы с кучей обгорелых проводов. В них не было ни капли стиля, только огромная смертоносная мощь. С непередаваемым удовольствием доктор надел их и сжал пальцы. Раздался лязг защёлок, контуры пластин подсветились голубым сиянием.
— Погнали, Ленд! У нас есть машина?
— Как выйдем, выберешь любую, док.
— Я хочу белую.
— Чёрную.
— Ты сказал «любую».
— Любую чёрную.
Электрик недовольно фыркнул. Сам он не водил автомобиль; считал глупостью тратить своё время на изучение навыков того, что за него могут сделать другие. Длина этого списка вызывала сомнения в том, что он вообще способен выжить без своего друга.
Сияние в перчатках усилилось, в воздухе разлился запах озона.
— Мне остаться здесь, да?
Мужчины обернулись ко мне. Могла бы и не спрашивать.
— Поиски, погони, пытки... тебе не понравится, — Юлиус махнул рукой, будто каждый день так проводит. Какой всё-таки разительный контраст с тем учёным из лаборатории, помешанном на телепортации ДНК.
— Мне не нравится даже то, как это звучит.
— Мы не будем пытать Землеройку, — решил нужным пояснить Лендер. — Слишком сильно.
— Он прав, — Юлиус легко отказался от своих слов. — Тридцать миллиампер нельзя считать пыткой.
Проверив барабан в одном из своих револьверов, Ленд взвёл курок и сунул его в мои руки.
— Ты знаешь, что делать, крошка.
Конечно, знаю: аккуратно положить заряженное оружие на стол и понадеяться, что меня не бросят в этом бункере.
— Справлюсь, не переживай.
Лендер ободряюще улыбнулся, не как злодей, возле которого нельзя расслабляться, а по-домашнему. Хоть немного спокойствия.
— Отчаливаем, док.
Они ушли, а я снова осталась один на один с телефоном. Оттягивая звонок маме, поправила фитиль масляной лампы; сложила ящичек с образцами ДНК и ноутбук в рюкзак так, чтобы они не повредились, если вдруг придётся срочно перебираться в новое место; Установку аккуратно уложила на стол; умылась и привела волосы в порядок. Серая блузка выглядела вполне прилично, даже не порвалась.
Всё, дальше тянуть нечем. Уровня приёма сети в семь процентов должно хватить для звонка в Мелград.
— Привет, мам!
<Ники, вот нет у тебя совести, да?>
Я ткнулась головой в трубу позади себя, такую же холодную, как голос мамы. У неё хорошо получается выбивать почву из-под ног: одна фраза и я уже чувствую уколы той самой совести, в наличие которой она усомнилась.
— У меня было очень много дел. Ты ведь знаешь, каково буквально жить на работе.
<Знаю, птичка моя, и не стану винить тебя за это, если ты сейчас же скажешь мне, что вы с Дариусом наладили отношения.>
— Разве он ещё не сочинил жалостливую историю о том, как я разбила ему сердце в очередной раз?
<Не вижу повода для издёвок. Я ведь приеду к тебе!>
— Если бы ты хотела приехать, то была бы в Стограде уже на следующий день.
Мама замолчала, не ожидая такого поворота.
<Я играю Катерину и не могу уехать в другой город посреди сезона.>
— Катерину? Мама, ей не больше двадцати, а тебе пять...
<Ай, не произноси эту цифру! Слова материальны.>
— В некоторых случаях это не работает.
Надо подготовить маму к шокирующей новости, что её дочь пособница злодеев, и театр идеальная тема для смягчения будущего удара.
— Уверена, публика как всегда в восторге от твоей роли. Шекспировские героини удаются тебе на славу.
<Птичка,> — тон мамы сменился на деловой. — <Мне всё понятно: у тебя неприятности. А я ведь знала, что однажды он тебя бросит без стога в кармане, и вот пожалуйста!>
Я так сильно ударилась головой о трубу, аж слёзы навернулись, поэтому решила сразу выложить всё, как есть:
— За моим работодателем, его приспешником и мной гоняются все герои Стограда по обвинению в... по многим обвинениям.
Можно обойтись без имён, мама всё равно не интересуется супериорами.
<Герои — это те клоуны в цветном трико из твоих комиксов?>
Её только это заинтересовало? Ну, я честно предупредила.
Мама по-своему истолковала моё молчание:
<Ники, птичка, не бойся, мы не дадим тебя в обиду. Кем бы они не были, ты ни в чём не виновата. Дариус во всём разберётся, он же юрист. Не переживай, мы с Аугустой сами поговорим с ним.>
Вряд ли мой бывший хотя бы пальцем пошевелит в помощь. Если меня посадят, ему не придётся искать способ отделаться от навязанного брака, но нашим мамам скажет, что сделает всё возможное. Как и всегда — он гордость родителей, надежда начальников и вообще рыцарь в сияющих доспехах!
