— Забирайте сынка! — рассмеялся
таксист.
В аэропорт мы приехали, когда уже началась
регистрация. Я увидела обеспокоенного Тина, стоящего в очереди у стойки, и
помахала ему рукой. Он заулыбался, но, когда я подошла, начал выговаривать мне
за опоздание.
— С друзьями до утра засиделась! —
пояснила я. — Но ведь успела!
— Я отвечаю за тебя, — сердито
ответил он.
— Да все в порядке! — улыбнулась я,
глядя в его зеленые раскосые глаза. — Повидался с родителями?
— У них все благополучно, — сказал
он и погрозил мне пальцем. — А ты не переводи разговор на другую тему! В
самолете буду пытать, как ты провела вчерашний день! А потом все доложу Владу!
— Да я и сама ему все по телефону
расскажу! — засмеялась я. — Тайн никаких нет!
Мы прилетели во Внуково около полудня, хотя
покинули Благовещенск в десять утра.
Восемь часов в самолете и разница во времени
давали о себе знать. Я чувствовала себя уставшей, а Тин, наоборот, выглядел
бодрым. Несмотря на то что на календаре значилось начало декабря, на улице было
аномально тепло. Как только мы вышли из здания аэропорта и направились к
стоянке такси, пошел самый настоящий дождь. Тин начал отряхиваться. Он был в
модной замшевой куртке светло-бежевого цвета, украшенной неизменным лисьим
хвостом. Его сморщенный нос и недовольный вид вызвали у меня улыбку. Всегда
забавляло, что Тин придавал такое значение раскрученным брендам. Но он был лис
во всем и любил покрасоваться на публике в стильной одежде.
— Чего ты плетешься? — раздраженно
спросил он и потащил меня за руку к свободному такси. — Дождь усиливается!
А у меня куртка светлая!
— Да ничего с ней не случится! —
засмеялась я.
— Ага! Дожди-то тут наверняка
небезобидные! Мегаполис, не забывай! — ответил он.
Мы сели в такси. Я назвала адрес квартиры, в
которой жили братья, когда бывали здесь.
— Хочешь сразу туда? — озабоченно
спросил Тин.
— Конечно! — удивилась я. — А
ты куда сейчас?
— Ну, я, как обычно, в гостинице
остановлюсь, — задумчиво проговорил он. — Или в квартиру поехать?
Только там наверняка полное запустение! И в холодильнике давно «мышь повесилась»!
Тина не заботится о пропитании. Она привыкла по ресторанам.
— Твоя сестра по-прежнему ведет свободный
образ жизни? — уточнила я.
— А чего ей! — пожал он
плечами. — Веселится. Иногда я думаю, что по сути своей она скорее
бабочка. Порхает себе с цветка на цветок…
— Хочешь сказать: с одного поклонника на
другого? — не удержалась я от колкого замечания.
Тин стал серьезным. Он сам, несмотря на то что
был оборотнем, очень любил учиться и получал уже второе высшее образование.
Правда, на этот раз решил выбрать заочную форму обучения, чтобы быть более
свободным в своих передвижениях. А Тин являлся весьма активным молодым
человеком, страстным до жизни, любопытным ко всему, и буквально не мог усидеть
на месте. Хотя я подозревала, что сейчас свобода ему нужна исключительно из-за
любви к Велеславе. Он последнее время довольно часто стал бывать в селении
славов.
— Знаешь, ты скоро сама ощутишь,
насколько люди падки на оборотней, — на ухо сказал он мне. — А моя
сестрица обожает кружить головы.
Я вспомнила Женю, вздохнула и не ответила.
— Но вообще я думал, ты сразу направишься
к Грегу и Ладе, — сказал он. — Насколько я понимаю, дело не терпит
отлагательства.
— Ох, не терпит! — быстро ответила
я. — А ведь Злата…
Я глянула на затылок таксиста и замолчала.
— Я просто хотела привести себя в
порядок, передохнуть, перекусить, а потом уже звонить Грегу, — после паузы
сказала я.
— Перекусить — хорошая идея! — тут
же оживился он.
— Давай так! Ты поедешь вместе со мной,
возле дома мы купим что-нибудь, курицу-гриль или пиццу, и поедим, —
предложила я.
Он облизнулся и закивал.
Квартира находилась неподалеку от метро
«Добрынинская». Хорошо, что дождя здесь не было, сыпалась какая-то морось, но
мы даже не обратили на нее внимания. Тин подхватил мою сумку и быстро двинулся
в сторону палаток возле метро. Его нос так забавно двигался, что я с трудом
сдерживала смех, хотя голод ощущала сильный. Тин явно шел на запах жареной
курицы. Он даже и спрашивать меня не стал, купил две и попросил завернуть их в
несколько слоев лаваша. Прихватив по пути пару батонов хлеба, большой кусок
сыра и три литровых пакета молока, он двинулся в сторону дома. Я едва поспевала
за ним.
Как только мы очутились в квартире, Тин бросил
сумки на пол и ринулся на кухню. Я услышала, как он шуршит фольгой, улыбнулась
и сняла куртку. Но запах курицы ударил в нос, я ощутила, что сейчас упаду в
обморок от голода, и бросилась на кухню. Тин уже развернул фольгу, налил молоко
в кружки. Мы молча уселись за стол и накинулись на еду. Когда первый голод был
утолен, мы уже не так рьяно поглощали мясо, лаваш и молоко и могли
разговаривать.
— А это правда, что такой сильный голод
возникает из-за того, что мы не охотимся на дичь? — поинтересовалась я,
облизывая жирные пальцы.
— Правда! — ответил Тин, дожевывая
прожаренную куриную кожу. — Только теплая кровь и пока еще полное энергии
мясо убитого животного дает насыщение.
— А ты охотился?
— А как же! — засмеялся он. — Я
же лис с рождения! У меня мама лиса, я тебе говорил!
— Да, помню, — закивала я. —
Человеку трудно устоять перед очарованием оборотня.
— Ты просто не представляешь, какова
натура лисиц! — ответил он. — Моя сестрица полностью переняла
обольстительность и притягательность от мамы. Ни один мужчина не может устоять
перед ее красотой.
— Но ведь твоя мама, насколько я знаю, в
долгом браке с твоим отцом, — заметила я.
— Это да! — подтвердил Тин. —
Лисицы таковы, что когда влюбляются по-настоящему, то из гулен превращаются в
верных и заботливых жен. Эта же участь ждет и мою сестру. Но пока она порхает
по жизни и развлекается вовсю.
— А тебя угораздило влюбиться в
рысь, — тихо проговорила я.
Но Тин не ответил. Он явно поскучнел. Мне
стало неудобно за свою бестактность, и я вернулась к теме охоты.
— Я ни разу не загоняла дичь, —
торопливо сказала я. — И вообще не представляю, как это.
— Подожди! — усмехнулся Тин. —
Это еще в тебе проснется. Но сразу хочу предупредить…
Он замолчал, словно раздумывал, стоит ли
говорить дальше. Я подождала, выпила стакан молока. Тин сидел неподвижно с
недовольным видом.
— Ты чего? — удивилась я. — И о
чем ты хотел меня предупредить?
— Курица все-таки… дрянная, — сказал
он. — Это тебе не свежатина!
