А Мирослава еле удержалась, чтобы не рассмеяться.
– Вы расстались с ней из-за этого? – спросила она.
Корнилов кивнул, а потом сообщил:
– Последней каплей было её признание о том, что она замужем.
– До этого вы считали её свободной?
– Конечно! Мне даже в голову не могло прийти, что замужняя женщина ходит по ресторанам и ночным клубам одна.
– С подругой, – напомнила детектив.
– Это всё равно что одна, – стоял на своём повар.
Мирослава решила не заострять на этом внимание и спросила:
– Правильно ли я поняла, что расстаться предложили вы?
– Правильно, – кивнул мужчина.
– И как к этому отнеслась Нина?
– Сказала, что она сама хотела со мной расстаться. Мол, я тот ещё скупердяй и надоел ей до чёртиков. Я уже было совсем обрадовался, но она задержалась в дверях, обернулась, лицо у неё буквально перекосилось от злости, и она сказала: «Ты ещё об этом пожалеешь, свиная туша».
– Свиная туша?
– Да, она так обзывала меня за мою полноту всякий раз, когда злилась.
– И вы её больше не видели?
– Не видел, – ответил Корнилов и вздохнул. – Теперь вот приходите вы, и что я, по-вашему, должен думать? – спросил он, глядя на них печальными глазами.
– И что же вы подумали? – с неподдельным интересом спросила Мирослава.
– Наверное, Нина придумала какую-то гадость, не зря же она напустила на меня частных детективов.
– Вы ошибаетесь, – сказала Мирослава, – ваша бывшая любовница убита.
– То есть как убита?! – Корнилов едва не сполз со стула, на котором сидел.
– Обыкновенно. Убийца, скорее всего, поджидал её возле дома и нанёс ей несколько ножевых ранений.
– Её зарезали? – Корнилов стал ловить воздух ртом.
– Тихо, тихо, – сказала Мирослава.
Морис бросился к столу и налил из стоявшего на нём кувшина воду в стакан. Мирослава поднесла его к губам Святослава.
Он послушно выпил, вытер пот со лба рукавом и прошептал:
– Простите, я не нарочно, – голос его при этом звучал как у обиженного ребёнка.
– Святослав Илларионович, где вы были в момент убийства Нины Авдеевой.
– А когда её убили? – машинально спросил мужчина.
Мирослава назвала день и приблизительное время.
Корнилов достал свой телефон, скользил какое-то время пальцем по экрану, потом грустно проговорил:
– Была не моя смена, я был в это время дома.
– Кто это может подтвердить?
– Я живу вдвоём с матерью.
По глазам детективов он прочитал, что алиби его в лице мамы никуда не годится, и совсем было сник, как, неожиданно что-то вспомнив, воскликнул:
– Вася!
– Что Вася?
– Вася может подтвердить!
– Надеюсь, это не ваш кот?
– Нет! Это наш сосед! Василий Дмитриевич Серебряков!
– Вы хотите сказать, что в двенадцать часов ночи пили с соседом чай на кухне? – недоверчиво спросила Мирослава.
– Ничего не чай, – обиженно отозвался Корнилов.
– Хорошо, водку, коньяк.
– Мы вообще ничего не пили! И были мы не на кухне!
– А где?
– В гостиной.
– Смотрели футбол?
– Не было никакого футбола! Что вы меня сбиваете с толку?!
– Работа у нас такая.
– Мы играли в шахматы. Мы с Васей всегда, когда у нас совпадает свободное время, играем в шахматы.
– Ваш Вася тоже повар?
– Нет, Василий фельдшер.
– И он был у вас до двенадцати ночи?
– Нет. Он ушёл без двадцати двенадцать.
– А где вы живёте?
Корнилов назвал свой домашний адрес.
Мирослава прикинула расстояние от дома повара до дома Авдеевых и поняла, что повар Святослав Илларионович никак не успел бы добраться до дома Авдеевой. Да и описание, данное Лёнчиком, никак не вязалось с внешним видом упитанного Корнилова.
– Что ж, Святослав Илларионович, разрешите откланяться, – сказала Мирослава, поднимаясь с кресла.
Морис последовал её примеру:
– До свидания.
– Погодите, – увязался за ними повар, – а что же делать мне? – Он посмотрел на них своими большими водянистыми глазами слегка навыкате.
– Ничего, – ответила Мирослава, – жить, как вы жили, работать. Готовите вы и впрямь бесподобно.
– Спасибо.
Мирослава посмотрела на Мориса, попытавшись напомнить ему о том, что он собирался попросить у Корнилова рецепт его коронного блюда, но Морис отвёл глаза в сторону.
«Всё понятно, – подумала Мирослава, – не хочет злоупотреблять своим профессиональным положением».
Так и было на самом деле, о чём Миндаугас и сказал Мирославе, когда они оказались в салоне «БМВ»:
– Придётся вам довольствоваться блюдами из кролика.
– А я уже губы раскатала, – с притворным разочарованием вздохнула она.
– Придётся вам закатать их обратно.
Мирослава не выдержала и расхохоталась.
– Вам смешно?
– Ещё бы!
– Но я на самом деле не мог воспользоваться ситуацией, бедняга повар под давлением обстоятельств готов выдать не только рецепт приготовления зайца, но и вывалить перед нами все семейные скелеты из шкафов. Однако позднее он будет кусать локти и призывать на наши головы гром и молнию.
– Ты нарисовал слишком могущественный образ повара. Прямо-таки не повар, а Зевс-громовержец.
Морис в ответ только повёл плечами.
Когда они уже подъезжали к дому, Миндаугас спросил:
– Святослава Илларионовича Корнилова мы вычёркиваем из списка подозреваемых?
– Пока да, – кивнула она. – Кем предлагаешь заняться завтра?
– Хлопушиным. Я посмотрел, у него как раз завтра поединок с Бесом.
– С кем, с кем? – спросила Мирослава.
– С Бессоновым Кириллом Вениаминовичем. Кличка у него Бес.
– Как только не обзовут человека, – вздохнула Мирослава.
– Судя по его рассуждениям в социальных сетях, сам Бессонов гордится своей кличкой.
– Ладно, Бессонов в нашем списке не числится. Поэтому займёмся Хлопушиным.
– Надеюсь, что ужинать мы сегодня не будем? – спросил Морис, поставив в гараж машину и войдя в дом.
