Книга Охота за богатством, страница 9. Автор книги Наталия Антонова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Охота за богатством»

Cтраница 9

Весельчаков скользнул по нему взглядом и стал смотреть на стоянку, поджидая вновь прибывающие автомобили. Ведь следователь, надо думать, не пешком придёт.

– Вы Геннадий Иванович Весельчаков? – раздался голос за его спиной.

– Да, – проговорил, оборачиваясь, мужчина, – но я вас не знаю.

– Так я вас тоже, – весело ответил парень, – сейчас прямо и познакомимся, хотя по телефону мы вроде бы уже и представлялись друг другу. Но ничего страшного, можно и ещё разок: – Александр Романович Наполеонов, следователь.

– Геннадий Иванович Весельчаков, – на автомате ответил мужчина, всё ещё никак не свыкнувшийся с мыслью, что этот прыгающий мячик и есть следователь.

Догадавшись о его сомнениях, Наполеонов достал удостоверение и развернул корочки перед глазами Весельчакова.

– Да, простите, – пробормотал тот.

– А я, знаете ли, уже начал примерзать, дожидаясь вас, – подмигнул ему следователь.

– Простите, пробки, – ещё раз извинился Геннадий Иванович.

– Пойдёмте в кафе, там и поговорим, а то я совсем окоченею. Март называется, – обиженно проговорил следователь. И Весельчаков не понял, на кого он обижается: на него или на холодный месяц март.

Зайдя в кафе, они заняли столик у стены.

– Здесь хорошо хотя бы кормят? – спросил Наполеонов.

– Вполне. Я всегда здесь обедаю. Особенно здешним поварам удаются блюда из кур.

– А Бонапарт их, помнится, не жаловал, – произнёс следователь, как показалось Весельчакову, ни к селу ни к городу, но тут он вспомнил, что фамилия следователя Наполеонов. Шура же, в свою очередь, увидев вытянувшееся лицо визави, поспешил объяснить: – Наполеон родился и вырос на Корсике в небогатой семье. Самым доступным мясом для семьи было куриное. Потом будущий император поступил на службу, и молодых офицеров тоже кормили по преимуществу куриным мясом. Вот он его и возненавидел, даже запретил поварам его готовить, когда стал консулом. Ситуацию переломил Лягюньер, который, считая себя королём кулинарного искусства, не привык идти на поводу у чужого мнения, даже если это мнение императора. Он умел готовить курицу так, что распознать в кушанье, что оно было приготовлено из куриного мяса, было невозможно. Бонапарт оценил кулинарный дар нового повара и разрешил ему подавать на императорский стол блюда из курицы.

– Да, да, – проговорил Весельчаков, который не помнил подобного факта из биографии французского императора, но вполне удовлетворился объяснением следователя.

Подошёл официант, и Геннадий Иванович машинально проговорил:

– Мне тоже, что и всегда.

– И мне тоже, что ему, – с такой поспешностью добавил Наполеонов, что официант невольно улыбнулся, но тотчас снова натянул на лицо маску вежливой почтительности.

Весельчаков тоже не смог сдержать улыбки:

– Но вы ведь даже не знаете, что я заказал. Вдруг вам не понравится.

– Понравится, – уверенно ответил Наполеонов, – не будете же вы заказывать нечто несъедобное.

– Логично, – отозвался слегка оттаявший мужчина и добавил: – Летом здесь вообще прелестно.

– Да?

– В скверике много берёз, цветов, фонтанчик, после обеда можно прогуляться или посидеть на лавочке.

– Ах, в этом смысле, – проговорил Наполеонов, думая о своём.

Ели они молча, хотя и движения, и мимика Весельчакова выдавала его нетерпение. Но Наполеонов не торопился.

Блюда, заказанные Геннадием Ивановичем, пришлись ему по вкусу, и он наслаждался едой.

Закончив есть, Наполеонов вытер губы и руки салфеткой и проговорил, обращаясь то ли к себе, то ли к собеседнику:

– Я был почти уверен, что Лёнчик успел всё рассказать вам.

– Да что всё, в конце концов?! – воскликнул, уставший томиться в неизвестности Весельчаков так громко, что на них стали оглядываться другие посетители кафе.

– Извините, Геннадий Иванович, – ответил следователь, – просто позавчера ночью друг вашей дочери стал свидетелем убийства.

– Свидетелем чего? – изумлённо переспросил Весельчаков.

– Убийства. Чего вы так удивляетесь? К сожалению, время от времени они случаются и на нашей малой родине.

– Господи! – проговорил мужчина, точно не слыша последних слов следователя. – Ведь я проводил его почти до дома!

– Вот именно, что почти, – заметил Наполеонов.

– Там осталось два шага шагнуть.

– Ну, допустим, не два, а больше.

– Какой там больше! До дома Лёнчика было рукой подать!

– Хорошо, не будем спорить. Только скажите, почему вы не проводили его до подъезда?

– Так не разрешил он!

– Почему?

– По глупости! Боится, что кто-то увидит, что его, такого большого мальчика, провожают.

– И что?

– Ничего! – нетерпеливо отмахнулся Весельчаков. – Подростковая психология. А я старый осёл!

– По-моему, вы льстите себе, – улыбнулся Наполеонов, наблюдая за самобичеванием собеседника.

– Это ещё почему? – насторожился мужчина.

– Потому, что осёл – это счастливое животное.

– Скажете тоже, – фыркнул Весельчаков.

– А вот и не скажите, – бодро произнёс следователь, радуясь тому, что разрядил накалившуюся обстановку. – Как сейчас помню слова старого шута Фрёлиха из книги Юзефа Крашевского «Графиня Козель»: «Мяса ослиного не едят, толстая шкура отлично защищает от побоев, а когда длинноухому вздумается запеть, все разбегаются в разные стороны, и он наслаждается покоем. И к тому же он неприхотлив, может даже старой метлой прокормиться. Разве есть на свете более счастливое существо?»

– Если только с этой точки зрения, – улыбнулся Весельчаков не столько от слов следователя, сколько от сознания того, что с Лёнчиком ничего не случилось. В душе он поклялся себе, что теперь упрямство парня не помешает ему провожать его в случае необходимости до квартиры.

– Геннадий Иванович, – сказал следователь, – теперь, когда вы больше не волнуетесь о Федотове, постарайтесь вернуться мысленно в тот поздний вечер.

– Это не трудно, – отозвался мужчина.

– Тогда расскажите мне обо всём, что тогда произошло.

– Так ведь и рассказывать-то нечего. Дети и я вместе с ними увлеклись, они готовились к олимпиаде. Когда посмотрели на часы, испугались, так много было времени.

– Разве родители Федотова не звонят вам, если сын задерживается?

– У Лёнчика только мама. Она за день так наработается, что с ног валится. И потом она знает, что всегда может положиться на меня.

– То есть Лёнчик не первый раз задерживался у вас допоздна, – скорее констатировал, чем спросил Наполеонов.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация