— Somnum exterreri! Incubus!
Эта строчка была указана на странице рассказа.
Эми не знала латынь, но рассказчик любезно перевел одно слово — «Кошмар». Она помотала головой прежде, чем увидела бы жестокую расправу, и оказалась в книжной лавке напротив настоящего еще живого человека по имени Итан. Мистер Холлоуэй смотрел на нее выжидающе.
— Что значит «Кошмар»? — едва слышно произнесла Эми.
Итан будто ожидал этого вопроса.
— Только пройдя через него, можно обрести силу над Дьяволом. Это удалось Отшельнику, которого я причислил к первому тому. Непостежимым образом он поборол Дьявола, но сразу же был убит другими послушниками, воочию увидевшими перед собой Сатану, — Итан грустно улыбнулся, выдавая свое сожаление к главному герою.
— Как же оказаться в Кошмаре? — заинтересованно спросила Эми.
— Очень сложный процесс, требующий полной самоотверженности. Я как раз собираюсь составить об этом рассказ, который недавно увидел во сне, он тоже будет в первом томе, мне нужен буквально день, — вдруг восторженно отозвался Итан. — Называется «Красная карта». Про одного игрока, который зашел так далеко, что проиграл собственную душу. В последний момент он одолел свой Кошмар и хоть остался без рук, хотя бы сохранил жизнь. Удивительно, правда?
Эми задумалась о том бубновом валете, который она видела на яхте. Окровавленная карта, что вывалилась из обагренного кровью рукава ее кофты, могла быть приглашением в чужой мир. Возможно ли, что игрок пытался оставить ей подсказку, пока Итан спит?
Кажется, она знала свою следующую остановку. Но прежде чем уйти, не могла не задать уже долгое время мучавший ее вопрос:
— Почему вы выбрали такое название для своей работы?
— Его придумал не я, — честно признался Итан, почему-то отводя взгляд. — Мой друг Винсент, о котором я уже упоминал. Просто он является своего рода соавтором, но достаточно скромным, чтобы попросить меня не указывать свое имя на обложке. «Интерлюдия» означает короткую вставку перед основным произведением, и все эти красочные истории весьма коротки.
— Значит, главное произведение еще впереди?
— Конечно! Я рад, что вы поняли задумку.
— Но если это «Интерлюдия длиною в жизнь», значит, ему не суждено начаться? Короткие истории будут продолжаться снова и снова?
— Да, это будет продолжаться до самой смерти.
Солнце, пусть и бледное, окончательно скрылось за тучами, и вся комната растеряла свои краски, стала серой. Итан Холлоуэй больше не моргал. Глаза его стали холодными и отстраненными. Эми же не могла остановиться:
— Но смерти кого? Разве почти все ваши герои не умирают в самом конце? Тогда о чьей жизни вообще идет речь?
— Если вы не против, я хочу оставить эту тайну при себе.
— Против! Зачем вообще ему нужно было просить вас написать эти книги, если при мне он их сжег ко всем чертям?!
Догадка пронзила ее разум сама, словно вспышка молнии сверкнула, именно в тот момент, когда комната окончательно почернела. Черно-серый дым пронесся по комнате, подхватил все страницы «Интерлюдий», поднял вверх, разорвал на мелкие клочки. Эми почувствовала колючие прикосновения к своим векам и на секунду закрыла глаза, а когда открыла, Итан, уже стоявший возле полки, вдруг поднял руки на уровне лица, хлопнул в ладоши.
— Браво, Эми, чувствую, ты решила загадку, — он перестал аплодировать, и неуместная улыбка окончательно сползла с его лица. — Ты думала, я не найду тебя здесь?
Теперь перед ней был ее Итан, а не тот — из прошлого. Хоть тело было одно и то же, он перестал напоминать мистера Холлоуэя. Так же было и с позаимствованным телом Дерека. Хорошая, но не особо правдоподобная иллюзия. По крайней мере, не для Эми, которая могла различить Итана даже если тот был всего лишь блеском в ее глазах.
— Напротив, я ожидала тебя здесь встретить, — Эми показалось неуместным оставаться на своем месте и она поднялась со стула, подошла ближе. — Ты злишься, потому что я здесь?
— Как тебе сказать, — он поморщился, и голос его стал резче. — На первый раз я прощу тебя, но, пожалуйста, больше не пытайся влезть в мое сознание.
— Что? Я в тебе?
Он криво усмехнулся, только появившаяся враждебность исчезла с его лица.
— Ты и вправду ничего не осознаешь… — Итан изменился в лице, все его черты стали мягче. Он поднял руку и едва коснулся пряди волос Эми. — Совсем не похожа на других.
Ей нравилось, что Итану полегчало в ее присутствии. Видеть его настороженным и диким было болезненно для нее. Однако произнесенные им слова не могли оставить Эми равнодушной.
— Итан, я хочу знать больше. Я до сих пор не могу простить тебе за обман насчет книг.
— Я обещал заботиться о тебе, и я выполняю это обещание. Я сжег книги, чтобы ты не смогла пройти в Кошмар. Не допущу этого. Твое тело, душа, разум, возможно, будут разрушены после него. Эми, — чарующий вкрадчивый голос обезоруживал, — я просто хотел избавить тебя от страданий.
Ложь или правда? Эми сжала зубы, не зная, что и думать. Ужасающий голос определенно имел власть над ней, хотелось подчиниться, расслабиться, довериться… Но она не могла позволить себе такую роскошь.
— Зачем ты вообще спровоцировал Итана их написать?
— Для того, чтобы люди знали обо мне, — последовал незамедлительный ответ. — Для того, чтобы я прекратил быть призраком. Мне было все равно, сделает от меня отрицательным или положительным персонажем. Я просто хотел существовать физически. Хотя бы на страницах.
— Неужели все? — с мольбой произнесла она, заглядывая ему прямо в глаза. — Ты ведь умен и рационален. Ты должен был понимать, на какой риск идешь, раскрывая свои секреты. Чем были для тебя книги на самом деле?
— Как я уже и говорил, мои воспоминания со временем меркнут, но прочитав эти книги, я восстанавливаюсь. Они напоминают, чем я был, возвращают память — крохи моей личности.
— Ты сжег их…
Он нахмурился.
— Ради тебя.
Бледное лицо Итана Холлоуэя стало трескаться и стремительно чернеть, поглощенное клубами теней. Его очертания зарябили, а потом взорвались. Темнота превысила человеческий рост, поползла по стенам, полу, потолку, уничтожая все, что Эми могла видеть.
— Что происходит?
— Просыпайся, — произнес Итан. — Вот он — твой мир, а прошлое — просто гниль, которая отравляет сознание. Не к чему стремиться туда.
Мир с грохотом начал расползаться, книги окончательно истлели, а полки вдруг рухнули. Это не было обычным пробуждением. Видя хос вокруг, Эми вдруг поняла, что Итан полностью уничтожил свое воспоминание, за которое так цеплялся.
Снова спальник, блеклый свет торшера, тепло, переполняющее грудь. Эми едва не дрожала, безостоновчно комкая пальцами футболку. Слова Итана никак не желали выходить из головы. Если ради нее самой Итан врал и не пускал к информации о Кошмаре, Эми его простит. Уже простила. Она ничего не могла с собой поделать. Как же ей хотелось ему верить!
