– Правда? – тёмная бровь иронично дёрнулась вверх.
– Конечно, – кивнула серьёзно, поднимаясь из-за стола, – ты умрёшь, а я со всем этим сама разбирайся?!
К шкафу шла под весёлый мужской смех. И у самой улыбка радостная на губах играла, но стоило дотронуться до дверки, как за спиной прозвучало невозмутимое:
– Я хочу переселить тебя в отдельную комнату.
– Зачем? – обернувшись, удивилась искренне.
Подумала, скажет что-нибудь про безопасность, а Ренар, повернувшись ко мне прямо на стуле и закинув локоть на спинку, скривился и с неохотой признался:
– Не хочу делить тебя с соседкой.
Я сыщиком никогда стать не хотела, но сейчас себя вот именно им почувствовала.
Оставив шкаф, вернулась к столу, под невинным взглядом архимага подошла к нему вплотную. Опёрлась одной рукой о стол, второй – о спинку его стула, потеснив руку самого Ренара, и наклонилась к его лицу, чтобы выглядеть посолиднее. По крайней мере, таковой была задумка. И всё бы получилось, не будь кое-кто таким высоким. А так пришлось просто стоять очень близко и с неприкрытым подозрением смотреть в глаза, в которых невинность верно трансформировалась в смех.
– А какова настоящая причина? – спросила требовательно, с вызовом вскинув подбородок.
Хитрющая улыбка заиграла на тонких губах.
А в следующее мгновение меня обняли, не убоявшись грозного вида, и мягко потянули, чтобы с лёгкостью разместить на мужских коленях.
– Настоящая причина, – зашептал Ренар, прижимая к себе крепче и поглаживая мою щеку своим носом, – в том, что я не хочу, чтобы один из вот таких моментов разрушила вбежавшая в вашу комнату Каррин или Элтон Лемир.
– Нас слишком много на одно помещение, – догадалась я почему-то хрипло.
– Да, – лорд Армейд поблагодарил за понимание улыбкой. – Как тебе вариант переехать ко мне?
Вероятно, для того, чтобы вариант показался в разы заманчивее, Ренар оставил сладкий поцелуй на моей щеке.
Я мягко повернулась в его руках, обняла идеально выбритое лицо обеими ладонями, с нежностью заглянула в удивлённые моими действиями, но больше одобряюще-предвкушающе-радостные глаза и прошептала:
– Нет.
А потом решила: почему бы и нет?
И, прикрыв глаза, накрыла все так и не прозвучавшие слова губами.
Лорд Армейд позволил мне вести совсем недолго. Признаюсь честно, опыта в поцелуях у меня не было никакого, и это особенно остро ощутилось, когда ректор взял дело в свои руки. Точнее, губы. Умелые, опытные, точно знающие, что делать.
Когда я отодвинулась, чтобы перевести дыхание, и обессиленно легла на его плечо головой, у меня сильно кружилась голова, а сердце в груди грохотало с такой силой, будто горело желанием вырваться наружу.
– Тогда, административное крыло? – вернулся к разговору тяжело дышащий после поцелуя и крепко меня обнимающий мужчина.
– С ума сошёл? – возмутилась слабо. – Как это будет выглядеть? С чего просто адептке переселяться в административное крыло к преподавателям?
– С того, что ты не просто адептка. Лично для меня так и вовсе самая главная и важная, – привели мне серьёзный и очень приятный аргумент.
– Ренар, – вздохнула я ему в шею.
И самый жуткий архимаг континента вздрогнул!
Все мысли мигом вылетели из головы медленно растягивающей губы в пакостной улыбке меня.
– Ты что же, – не поверила со смехом, – боишься щекотки?
Это было так забавно. Большой и страшный, опасный и кровожадный, и боится щекотки.
– Нет, – на меня спокойно и честно посмотрели сверху вниз.
Настолько честно, что я не поверила ни на секунду. И, улыбаясь шире, протянула убеждённое:
– Да-а!
– Вот только попробуй, – пригрозил серьёзно и мрачно, но у самого в глазах смех блестел.
Я, естественно, пробовать не стала. Не сейчас, когда он на меня так пристально смотрел, готовый к атаке. Когда-нибудь потом, когда Ренар об этом разговоре думать забудет.
И, продолжая широко улыбаться, я попыталась вернуть его к разговору.
– Кажется, в восточном крыле второго этажа есть пустые комнаты?
Архимаг коварно сощурился, без слов говоря, что не расслабился и моей попытке его отвлечь не поверил.
– Они используются в качестве кладовых, – кивком подтвердил верность моих знаний.
– Можно туда, – я пожала плечами.
– Можно, – не стал спорить любимый.
А я спросила:
– Можно будет навестить Рину?
Безрадостная, какая-то пустая улыбка изогнула его губы и мне сделали неожиданное признание:
– Знал, что ты захочешь.
Конечно захочу, она моя лучшая подруга.
– Сегодня нельзя, – Ренар вздохнул, продолжая смотреть на меня с бесконечной нежностью, – лекари никого не пускают.
– Элтон пройдёт, – я улыбнулась.
Моя улыбка нашла отражение на мужском лице.
– Пройдёт, – просто подтвердил Ренар.
А я решила, что:
– Тогда сегодня работаем, – села ровно, правда, всё ещё на мужских ногах, виновато закусила губу и очень-очень осторожно спросила: – Слушай, а вот предположим, что ты узнал, что твоя любимая, самая главная и важная адептка сегодня не пошла на пары…
Договорить я не смогла, прерванная громким, искренне весёлым хохотом Ренара Армейда.
– Я скажу, – успокоив смех, но продолжив широко улыбаться, начал он, – что это серьёзный проступок с её стороны и, вообще-то, нарушение Устава академии, а потому эту адептку следует наказать.
В целом, ожидаемо. Но так он это сказал, что я не смогла не уточнить:
– Как наказать?
Архимаг показательно задумался. В процессе глубоких размышлений подхватил кончик моей косы, перекинул через моё плечо и принялся задумчиво покручивать. Я не мешала. Даже когда Ренар поднёс волосы к лицу и, закрыв глаза, громко глубоко вдохнул их аромат.
– Скажем, – хитро посмотрел в мои глаза, – штраф будет в размере десяти поцелуев.
– Чего? – возмутилась я праведно.
– За каждую пару, – решительно добили меня.
Я скривилась, поджала губы и хмуро заметила:
– Вообще-то, ты тоже не на рабочем месте.
Это я зря, конечно, потому что Ренар работает везде и всегда, но фактически же я права.
Серо-зелёные глаза полыхнули смехом, и у меня коварно уточнили:
– Ты вводишь поцелуйные штрафы?
Подумала, подумала и решительно заявила:
– Да! – и не менее решительно добавила: – Уставом академии это не запрещено!
