Да?
Задумчиво потерев шею, я нахмурилась и озвучила непонимание вслух:
– Почему?
Папа оторвал тяжёлый взгляд от молча смотрящего на него Аеда, повернул голову, тепло улыбнулся мне… свет в этой слабой улыбке мгновенно сменился виной, сожалением и осуждением, обращённым не ко мне – к самому себе.
И папа, темнея лицом и суровея взглядом, ответил всё тем же негромким проникновенным голосом:
– Подумай сама, Делюша. Они совершили ошибку и допустили до правления колдунью, которую одни считали давно сгинувшей, а другие – и вовсе злодейкой из детских сказок. А теперь представь себе, что та, кто являлась коллекционером магических даров, получила в свои руки власть фактически над целым континентом. Архимаги, основная сила страны, её ни в чём даже не подозревали… что тоже наталкивает на интересные размышления, не так ли?
О, да… Например, я подумала о том, насколько сильной, умной и осторожной была Альвхейда, раз сумела всех, абсолютно всех задурить, убедить в своей невинности и невиновности и проворачивала злодеяния прямо у всех на глазах. Прямо у архимагов под носом…
И закрались у меня обоснованные сомнения на её счёт.
«Пер-р-ремещается. По трём континентам её ловим, дрянь», – сказанное Эйзором Агароном в ответ на вопросе Ренара: «Отследили?».
Но что… что, если она не перемещается? Что, если она не прячется и даже не пытается?! Ведь если подумать – такая сила, такой ум, столько столетий опыта! Да для неё даже архимаги – дети! А мы все и вовсе младенцы!
Что, если она лишь делает вид, что действительно бежит? А сама, отвлекая на мнимую охоту Армейда и Агарона, проворачивает что-то прямо у нас под носом?
О, хорг!..
А папа, не подозревая о моих судорожных размышлениям и сковавшем ужасе, помолчал и продолжил:
– А теперь подумайте, могла ли Альвхейда за столько лет не тронуть собственного мужа, не переделав того как минимум в марионетку, как максимум…
– В смертельную ловушку, – подхватил мысль подобравшийся Аед. – Бездна, а это интересно! Столько лет совместной жизни, никаких подозрений и колоссальные возможности – я бы на её месте оторвался от души.
– Она древняя, – медленно проговорила я, поочерёдно обводя присутствующих тяжёлым взглядом, – древняя и… способна поглощать чужую магию. Много, очень много самой разной магии. И архимаги появляться перестали, и… про Авгура Сидуса я давно ничего не слышала!
Тюремная камера королевского дворца погрузилась в напряжённое молчание. Мы с Аедом переглядывались, осознавая масштаб катастрофы – это я, и подставы, в которую угодил – это он.
– Так, насколько я понял, вас двоих вытащили из рабства Альвхейды? – Аед первым же себя в руки взял.
– Примерно так… – нехотя ответила мама.
– Ага, с «прячемся от колдуньи» теперь понятнее, – боевик явно вознамерился разобраться во всём здесь и сейчас. – И сколько вы в рабстве пробыли?
Ему никто не ответил. Мама с папой даже не переглянулись, но на мага оба смотрели мрачно.
А потом кто-то выдохнул едва слышное:
– Десять лет…
– Да быть не может! – Аед аж подскочил, привычным жестом нервно попытался пригладить волосы и тут же рухнул обратно на койку, словно у него сил стоять не было. Потрясённо посмотрев сначала на алхимика, после на артефактора, он в каком-то священном ужасе прошептал: – Целых десять лет?!
Да, лорд Аграэд всё же оказался очень сообразительным, что и продемонстрировал в следующее мгновение, стремительно повернув голову и направив на меня удивлённый взгляд.
Я практически видела, как в его голове складываются в единую картинку все слова, фразы, всё, что он успел узнать.
Ещё один, оценивающий взгляд на меня и в голубых глазах короля растеклось неподдельное сожаление, а с губ слетело тихим стоном:
– Ох, Ли…
Он больше ничего не сказал, но нам больше уже и не надо было.
И так грустно стало… мне, а родители почти натурально утонули в чувстве вины, которое всеми силами пытались отодвигать от себя всё это время, пока мы говорили.
– Знаете, один очень хороший человек когда-то сказал мне, – произнесла я негромко, вообще едва слышно, но в звенящей тишине мои слова услышали все и на меня тоже все посмотрели. – Он сказал, что сожалеть о прошлом – значит, убивать будущее.
Ответа не последовало, и я продолжила сама.
– Я не знаю, сколько у меня времени… сколько у нас времени. Возможно, Альвхейда уже через минуту нанесёт решающий удар, который сотрёт с лица планеты весь наш континент. И менее всего мне бы хотелось тратить свои последние минуты на боль прошлого. Я думаю… нужно не сожалеть о сделанном и утраченном, а навёрстывать упущенное.
Реакцией на мои слова стали потрясённо-задумчивые взгляды.
А потом мама улыбнулась с такой нежностью, словно весеннее солнышко светило, вспорхнула со стула, мгновенно оказалась рядом со мной и стиснула в крепких-крепких, практически болезненных объятьях. Но я не жаловалась, мне, честно говоря, даже этого показалось мало… И я изо всех сил обняла её в ответ, без слов говоря, как сильно скучала, как тяжело мне было без неё, как я до слёз рада, что они живы и… живы! Хорг, да если бы я знала… если бы хотя бы знала… И я же искала, изо всех сил, задействовав всё, что у меня было, но так и не смогла найти даже намёка на то, что они оба живы…
Папа к объятьям присоединился немного внезапно и весьма оригинально.
Не смотря на то, что ему явно было тяжело, он нас с мамой попросту сгрёб и потянул на себя, усадил, вскрикнувших, каждую себе на колено, стиснул и застыл без движения, дыша едва-едва, будто не веря… да никто не верил до конца, что мы теперь вместе… никто из нас.
Но мы папу всё равно, чуть руки разжав, к общим обнимашкам приняли.
И тут прозвучал нахальный голос Аеда. Ну, конечно, кого же ещё?!
– А меня обниматься возьмёте?
Ему никто не ответил, мы в принципе предпочли сделать вид, что ничего не слышали. Только я носом тихонько шмыгнула, мама украдкой слёзы вытерла, а папа едва слышно судорожно вздохнул.
– Молчание – знак согласия? – продолжил испытывать наше терпение маг.
И я не выдержала, просто откровенно послав целого короля:
– Аед, сходи… подожги что-нибудь в коридоре!
На это мне ответили важным:
– Ещё бы я собственные коридоры жёг!
Помолчал, подумал и так невзначай поинтересовался:
– А ты где учишься?
Мне мою академию мгновенно стало очень жалко! Но потом я вспомнила, кто у нас руководящую должность занимает, и волноваться перестала.
А ожидающему ответа магу невинно сообщила:
– У нас ректор – лорд Армейд.
