— Все в порядке? — прищурился Кирилл, когда я подошла к паркетнику, крутя на пальце ключи от автомобиля. Глупая привычка, от которой мне не удавалось избавиться.
— Как сказать, — вздохнула я. — Я домой поеду, — резко сменила тему. — Сделаю несколько мелочей и сразу к тебе.
— Буду ждать, — улыбнулся Воронцов. — Только попробуй не приехать.
— И что мне за это будет? — усмехнулась я, приподнимая брови.
— Тебе это не понравится, — туманно ответил он. — Садись. Или тебе нравится дразнить своего бывшего? Он с нас глаз не сводит.
Я скривилась. Больно надо мне его дразнить. Но Кирилла все-таки послушалась. Пока ехала домой, размышляла над прозвучавшими словами. Мне, мягко говоря, не понравились угрозы — я не хотела снова чувствовать себя на поводке. И следовало, как можно скорее, обговорить этот момент. Если Воронцов не будет меня слушать и начнет настаивать на своем, придется переходить к крайним мерам — я не для этого уходила от Данила. И пусть Воронцов и рядом не стоял с Ветровым, но от этого только хуже — возможности контроля практически безграничны.
Холодный душ помог отрезвить разум и начать думать головой. Хоть мне и льстило, что Кирилл показывает мне, как сильно я ему нужна, но закрывать глаза на попытки прощупать «почву» и определить дозволенное было опасно.
Я уже вытирала волосы полотенцем и заворачивала их в тюрбан на голове, когда раздался звонок в дверь. Не поняла, кого несет? Родители вернутся только через неделю, может, Лена или Настасья? Накинула свой любимый темно — красный махровый халат и направилась в коридор. Все-таки хорошая привычка смотреть в глазок! На площадке маячил Максим.
А стоит ли вообще открывать? Как-то не хочется…
Повторный звонок не заставил ждать. Наблюдала за Державиным, отмечая, что в руках у него весьма объемный пакет, а сам он хладнокровен и спокоен. Учитывая, что он уверен в моем присутствии дома, — поразительная реакция.
Не разложи мне Кирилл поведение Максима по полочкам — не задумываясь, бы открыла. Но сейчас что-то останавливало. Может, позвонить Воронцову? И что я ему скажу? Извини, но я не приеду — у меня под дверью стоит Державин? Он тут же примчится. А вариант того, что Максим сейчас уйдет, не исключен — и как это будет выглядеть? Но предупредить, что могу задержаться, все равно стоило.
Пока ходила за телефоном в комнату, площадка опустела. Ушел! Облегченно выдохнула и со спокойной душой отправилась на кухню ставить чайник. Кириллу решила набрать перед выездом из дома — мало ли, вдруг Державин будет караулить у подъезда. Преувеличиваю, конечно, но возможны все варианты.
Я неспешно уничтожала запасы печенья, когда в дверь снова постучали. Максим вернулся? Прошло больше десяти минут, вряд ли. К тому же я выглянула из окна — оно как раз выходило на стоянку перед домом. Его машины не было.
Нет, не Максим. Соседка. Потому открыла дверь с улыбкой.
— Баб Зин, что-то случилось? — Зинаиду Григорьевну я уважала. К ней всегда можно было обратиться за помощью. Частенько в детстве я оставалась у нее, когда родителям нужно было уйти по делам.
— Кирочка, я блинчики решила замесить, а мука закончилась, — вздохнула соседка, разводя руками. — У тебя не найдется?
Спрашивать, почему Зинаида Григорьевна не сходила в магазин через дорогу, не стала. Такая взаимопомощь для нас была привычным делом. И ничего подозрительного я не увидела.
— Конечно, есть. Вы проходите, я сейчас.
Никогда нельзя недооценивать противника. Какого же было мое удивление, когда, вернувшись с кухни с пакетом муки, наткнулась на стоящего в коридоре Державина. Так и застыла, едва пакет из рук не выпустила.
Баб Зина улыбнулась.
— Не ругайтесь больше! Кирочка, ты зачем молодого человека обижаешь? Я еще тогда, когда он первый раз к тебе заходил, поняла кое — что. Но ты дурой — то не будь. Я тебя с детства знаю — девчонка ты хорошая.
— Муку надо? — выдавила из себя, не сводя глаз с усмехающегося Максима.
— Так за ней и пришла, — довольно отозвалась Зинаида Григорьевна. — Дело молодое. Милые бранятся, только тешатся. Вы на блинчики через полчасика — то заходите.
Сунула соседке пакет с мукой. Будет странно выглядеть, если я постараюсь вытолкать Максима из квартиры?
— Хорошая у тебя соседка, Кирюш. Проницательная, — широко улыбнулся Максим. — А я вовремя зашел, — он, не скрывая своего интереса, обвел меня взглядом. Я тут же скрестила руки на груди, закрываясь от Державина.
— Добрый вечер, Максим. И как это понимать? — постаралась придать голосу как можно меньше эмоций.
— Проведать тебя пришел, — пожал плечами он. — Думал, что ты специально дверь не открываешь. Теперь же вижу, что я тебя отвлек. Собрался уходить — твоя соседка выглянула. Я предупреждал тогда тебя, что отношения нельзя в подъезде выяснять. Поняла теперь, почему?
Медленно кивнула.
— Извини, но ты не вовремя, — попыталась спровадить Державина. — У меня очень много дел.
— Я надолго тебя не задержу, — спокойно ответил Максим. — Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, хорошо, — вежливость — мое второе имя. Только вот все время косилась на длинную бамбуковую «ложку» для обуви, привезенную родителями с черноморского побережья как полезный сувенир.
К несчастью, от Державина не укрылся мой интерес, он повернул голову и, заметив причину моего внимания, усмехнулся.
— Хочешь выгнать меня этим? Не ожидал от тебя. Сделаю вид, что ничего не заметил, — сменил он тему. — Так, я тебе тут витаминчиков принес. Для профилактики.
И он уверенно направился на кухню. Прежде, чем сообразила, что делаю, заступила ему дорогу. Шагнувший ко мне Максим удивленно приподнял брови.
— Кира, не превращай происходящее в фарс, — угрожающе произнес он, нависая надо мной. Вздернула подбородок, уставившись в бесстыжие глаза Державина.
— Мне некогда, Максим.
Откровенно слать его лесом желанием не горела — наживать себе нового врага не хотелось. Тем более, что я чувствовала — таких людей, как Державин, лучше во врагах не иметь. И потому нужно было действовать аккуратно, тактично выставляя его вон. Жаль, что опыта в подобном у меня маловато.
— Повторяю еще раз, — медленно выдал он. — От пяти минут ничего не изменится. Что случилось, Кира? Тебе так неприятно мое общество?
Интересный и очень неудобный вопрос.
— Тогда и я повторю свои слова, — напряженно начала я. — Ты мне неинтересен. Или в тот раз я дала тебе повод усомниться?
— Господи, Ржевская, — рассмеялся Державин. — Я же сказал тебе, что мы друзья. Или друг не может навестить и занести фрукты? Я переживаю за тебя. Или это стало зазорным?
— Я в порядке. Мне ничего не надо, — продолжала стоять на своем.
Максим издевательски хмыкнул и провел рукой по моим мокрым волосам, заставив меня вздрогнуть.
