Уютно устроилась на сидении, подстроив его для своего удобства и скинув с уставших ножек туфли. Блаженно вздохнула, рассматривая шикарный кожаный салон автомобиля. Молочно — белая обивка и серо — коричневая панель интересно гармонировали друг с другом. Не без удовольствия провела пальчиками по изгибам карбоновых вставок. Красиво, стильно и очень — очень дорого. Штатная аудиосистема выдавала завораживающую электронную мелодию, накатывающую волнами, и я совсем разнежилась в тепле, напоминая мурчащую кошку, прижавшуюся к батарее. Никогда не любила транс, но эти композиции мне понравились — повторы и чисто электронные звуки не раздражали, а мелодии вторили приятные голоса.
Дыхание выровнялось, и незаметно пришедший сон эфемерной вуалью накрыл меня. Заведенный мотор и тихая инструментальная музыка лучше самой нежной в мире колыбельной укачивали и баюкали.
Я даже не поняла, как открылась дверь, и в салоне стало на человека больше. Сквозь сон почувствовала осторожные, совсем легкие поглаживания по щеке. Выдохнула едва слышный стон и потерлась щекой о горячие пальцы, поддаваясь инстинктивным порывам, вызванным приятной лаской. Проснулась неожиданно, когда еще дремавший разум вдруг вспомнил, что нахожусь я не дома, а в машине Воронцова, и прикасаться ко мне некому.
Распахнула глаза, фокусируя расплывающуюся картинку. Воронцов неспешно убрал руку с моей щеки, видимо, надеясь, что я еще не полностью проснулась и не понимаю происходящее. Взгляд потемневших, налившихся мраком и сравнявшихся по цвету с черненым серебром глаз застыл на моем лице.
— Просыпайтесь, Кира, — как-то странно и тихо произнес начальник. Голос хриплый, низкий. И хуже того, что я прекрасно знала природу такого тембра. Дернулась, порываясь поднять с коврика сырой пиджак, но мужчина внезапно удержал меня за запястье. Мимолетное прикосновение вызвало горячую волну. Но лишь на мгновение — он сразу же отпустил меня, заметив, что больше не собираюсь поднять пиджак.
— Не одевайтесь. Блузка еще не высохла, — покачал головой Воронцов, и я ощутила его взгляд, скользнувший по груди. Инстинктивно обхватила себя руками, закрываясь от рассматривания. Нечего светить перед начальником нижним бельем, зная его отношение к прозрачной одежде. Да и неправильно это — он мой шеф. И как бы мне ни были приятны его прикосновения, это еще ничего не значит. Вот от поцелуя Максима тоже узел внизу живота завязался. И что? Может, я теперь на всех мужчин так реагирую?
Показалось, или на лице Воронцова мелькнуло разочарование? Но все же он быстро взял себя в руки, перестав смущать откровенным разглядыванием.
— Извините, Кирилл Романович, — я разложила на груди волосы, теперь полностью скрывшие открываемое влажной тканью. Странно, почему одежда еще не суха? Сколько я спала? — Я испортила ваш салон…
— Не несите чушь, — недовольно отозвался мужчина. — Сами хоть согрелись?
— Да, спасибо. Я не думала, что вы так быстро вернетесь, и уснула, — не смотря на начальника, ответила я. Разглядывала переднюю панель невидящим взглядом — только бы не показать Воронцову свои чувства. Впрочем, все равно. Еще по Данилу я помнила, что обмануть мужчину в этом вопросе невозможно — он всегда безошибочно определял мое возбуждение. Радовало то, что с начальником мы знакомы не очень тесно, меня он толком не знает… да и та самая волна отступила, когда я поерзала по сиденью — прилипшая к коже ткань брюк отрезвила мигом.
— Ничего страшного. Полчаса еще не прошло. Документы подписали раньше.
— Успешно? — с искренним интересом задала вопрос, чувствуя себя не в своей тарелке. Прикрыла глаза, позволяя теплому воздуху вернуть ощущение безопасности и уюта.
— Очень даже. Все изменения устраивают нашего клиента, — голос Воронцова потерял ту чувственную окраску и снова стал сухо — деловым. — Вам надо выпить горячего чая, Кира. Голова не болит?
— Не беспокойтесь, Кирилл Романович, — выдавила я неуместную улыбку. — Доберусь домой, сразу же выпью. И противопростудное на всякий случай. Ради профилактики.
— Я не могу позволить вам заболеть. Не сейчас. Тем более, вы попали в эту ситуацию по моей вине. Если бы я знал, что вы не за рулем, не отправил за документами, — холодно выдал Воронцов и, не дав мне начать отрицать, добавил: — Ждите здесь.
Выскользнул из автомобиля. Через мимолетно открытую дверь в салон залетел холодный промозглый воздух, и я поежилась. В чем — то Воронцов прав. Но по — хорошему нужно бы вообще избавиться от мокрой одежды, обтереться сухим полотенцем и завернуться в махровый халат. А в идеале бы вообще юркнуть под одеяло. Шмыгнула носом, добавив громкости магнитоле. Что играет не радио, поняла сразу же. Неужели Кирилл Романович любитель именно этого направления в музыке? Хотя признаться, прозвучавшие композиции понравились и мне. В моей машине должны звучать просто восхитительно.
Пока шефа не было, достала из сумки телефон. Привычно нажала на кнопку разблокировки, но экран продолжал оставаться темным.
— Только не сейчас, — недовольно удержала кнопку еще раз. Как же так? С утра смартфон был полностью заряжен. По — моему, разряжаться в самый неподходящий момент — свойство всех современных телефонов. Закинула бесполезный предмет обратно. Хотела позвонить Настасье, чтобы она забрала меня. Как раз ее офис находился не так далеко, да и, скорее всего, она сама уже должна была возвращаться домой. Часы на бортовом компьютере показывали пятнадцать минут шестого. Работает подруга когда до пяти, а когда и до шести в зависимости от необходимости. Попросить бы телефон у Воронцова — но номер я наизусть не помню, она его недавно сменила.
Воронцов вернулся минут через пять. Да не с пустыми руками. Сев за руль, тут же передал мне высокий пластиковый стакан.
— Пейте, Кира. Это всего лишь чай с лимоном. Не лекарство, но должно помочь, — он говорил бесцветным голосом, будто пытаясь скрыть эмоции. Невольно подняла на него глаза, встретившись взглядом.
— Спасибо, но не стоило, — тихонько изрекла, с удовольствием вдыхая горячий дымок, поднимающийся от стаканчика. — Откуда вы его взяли?
— Мы возле отеля, Кира. Здесь есть ресторан, — ответил нарочито серьезным тоном. А мне показалось, что это прозвучало так, будто он разговаривал с маленьким ребенком.
Сделала маленький глоточек, тут же обжегшись. Зашипела, чувствуя, как начинает ныть кончик языка.
— Осторожно, горячо, — слишком поздно предупредил начальник. Устало откинулся на спинку сидения и вытянул ноги — пространство до педалей прекрасно позволяло это сделать. Я следила за Воронцовым из — под ресниц, боясь выдать свою заинтересованность. Мужчина провел по лбу и волосам, потер веки.
— Заглушите мотор, — попросила я. — Для бензинового двигателя вредно долго работать на холостом ходу. Машина дорогая у вас.
Воронцов усмехнулся и посмотрел на меня так, будто видел впервые.
— И все то вы знаете. Боюсь спрашивать, кто вас просвещает.
Сжала губы, подавив гневное сопение. Он долго будет мне припоминать утренний разговор? Или так и будет считать, что я занимаюсь всяким непотребством?
