В подъезд заходила, предварительно оглянувшись. Поднялась к себе на пятый — никого.
— Хм, — задумалась.
Вроде надо было радоваться, но почему — то радоваться не могла. Я искренне не понимала, что происходит и что задумал Максим. Зашла домой, на всякий случай проверила комнаты и даже ванную с балконом — никого.
— Мнительной какой ты стала, Ржевская.
Убрала тортики в холодильник и уже собралась переодеваться, как завопил брелок сигнализации. Ну что еще?! Быстро всунув ноги в балетки, перепрыгивая через несколько ступенек, вылетела на улицу.
«Инфинити» не было — но заметила, как его ярко — синий бампер мелькнул за соседним домом, да и следы от шин на асфальте указывали на слишком быстрый старт.
Моя «Тойота» истерично вопила и моргала поворотниками. Отключила сигнализацию и подошла к ней, осматривая на повреждения — ничего, все чисто. Поскольку припаркована она была передом к бордюру, пришлось обойти ее, чтобы поглядеть на капот и передние фары. Мало ли.
Уверенно шагнула к лобовому, да так и застыла. За щетку стеклоочистителя была вставлена ярко — синяя роза с запиской. Ну, Максим! Расплылась в улыбке. Приятно, черт возьми. Забрала розочку, стараясь не уколоться о шипы. Красивый цвет — практически, как автомобиль Максима.
Записка оказалась пропитана мужским парфюмом — чуть резким, с восточными нотками. Не таким приятным, как у Воронцова, но и не совсем отвратным. Скорее, непривычным и необычным.
«Я все равно найду способ завоевать твое расположение» — гласила единственная строчка на маленьком кусочке бумаги. Почерк — размашистый, округлый, аккуратный, с ровными буквами. Похоже, мой новый знакомый решил сменить тактику. Раз ударить «в лоб» не получилось, собрался обойти с тыла. И я не могла быть уверена, что у него не получится, если он будет продолжать в том же духе. Роза и правда мне очень понравилась.
Вернувшись домой, поставила телефон на подзарядку и заодно включила его. Опять пришла куча сообщений о пропущенных звонках. Звонили Настасья, Лена, мама и… Максим. Первым делом связалась с мамой. Та посетовала, что завтра мы не увидимся — родители давали мне возможность встретиться с друзьями. Затем настала очередь подруг. Сначала Настасья. Рассказала ей о разговоре с Воронцовым. Девушка скептически заявила, что он полный дурак и не похож на хорошего юриста. Ведь настоящий юрист доверяет только документам. Давно бы уже проверил, кто я, чем занимаюсь и что у меня за душой. Мои слабые возражения о том, что Воронцову это вообще не надобно, она принимать не стала. Только фыркнула. Зато я выспрашивала ее про ужин с многострадальным молодым человеком — Настя расцвела и подробно рассказала, что Славик превзошел самого себя. Я искренне порадовалась за нее, и довольная Настасья отключилась.
Лена же сказала совершенно другое.
— Да я же тебе не первый раз твержу, что он самоуверенный! Совсем со своим «Немезисом» с катушек съехал. Везде — то он прав, все — то он лучше знает. Нет, подруга, ты правильно начала разговор вести. Как там ты мне говорила? Ну, когда он учил тебя работе с клиентом?
— Заставить его поверить, что договор выгоден ему, — уверенно вспомнила я. — В моем случае это значит — заставить Воронцова поверить, что он сам додумался до правды?
— Именно, Кирюш. Далеко пойдешь, — согласилась Лена. — Ты только не дави на него. Хуже сделаешь. Осторожно, тихонько. Не торопись. Он уже задумался, а, значит, ты уже на правильном пути. А то, что с места сорвался… Так уверена, что он решил, нууу… как тебе сказать… Учитывая его мнение о тебе, он подумал, что ты отблагодарить его хочешь.
— Не может быть, — опешила я. — Не мог же он такой бред подумать! Нет, конечно, я и правда хотела его отблагодарить. Но всего лишь накормить! Он ведь голодный был, скорее всего…
— Угу, — хохотнула подруга. — Голодный. Только в нашем случае это слово приобретает совершенно другой смысл. Ты представь. Как я понимаю, ты ему не сказала, что живешь с родителями?
— Нет, не говорила, Лен.
— Так вот и подумай головой своей светловолосой. Сначала он отправляет тебя под ливнем привести документы. Затем узнает, что ты прилетела на своих двоих, промокла насквозь. Конечно же, его гложет чувство вины! Дает тебе ключи от машины. А когда садится в нее, то видит тебя — спящую и нежную, словно цветок розы. Ты ведь и так миленькая. Уси-пуси! А когда спишь, то вообще ангелочек, со светлыми — то волосами. Еще и с просвечивающей одеждой… мммм, аппетит — то возбуждает! Приносит тебе чай, заботливый ведь. А потом снова загоняет тебя в краску допросом о личной жизни.
— А связь — то какая? Я не вижу логики в твоих сумбурных речах, — я покачала головой.
— Ох, Кира! Тебе твой мужик совсем мозг разъел с домохозяйством. Ты теперь очевидных вещей не видишь. Скажу тогда так. Ты — вся такая благодарная. По его мнению — занимаешься непотребными вещами. Как отблагодарить можешь? Ну давай же, задачка для третьего класса.
— Да нет, — расширила я глаза. — Он не мог! Я же не говорила, что хочу его отблагодарить! Просто спросила, не хочет ли он зайти?
— Вот и правильно. Пустая квартира, привлекательная девушка и мой дядюшка. Ты бы знала, насколько у него живая фантазия! А до этого еще и лифчиком своим кружевным светила. Даже ребенок поймет. Такое ощущение, что ты не с мужиком жила, а…
— Хватит, Ленка! — огрызнулась я. — Поняла — поняла. Значит, сама виновата. А насчет мужика… Кто знал, что Воронцов настолько сдвинутый?! Данил никогда таких выводов не делал.
— Угу, не делал. Только «на тебя смотрят другие мужчины, значит, ты мне изменяешь».
— Ленка, язык у тебя без костей, — вздохнула я.
— Ну извиняй, — заявила Лена, не обидевшись. — Что есть, то есть.
— Ладно, к черту начальника. А знаешь что?
— Что? — удалось мне заинтриговать Лену.
— А мне Максим розу подарил. Синюю.
И рассказала о произошедшей сцене.
— Слушай, ты только кипятком не ссик…
— ЛЕНА! — перебила подругу я. — Следи за словами. Я тебя прошу!
— Ну ладно, — недовольно отозвалась подруга. — Говорю, ты у нас в этом деле новичок. За тобой как Данил ухаживал? Цветы дарил?
Я задумалась.
— Было дело. Пару розочек так, при встрече. А на выпускной в школе сто одну розу.
— Да ну? — не поверила Лена. — Серьезно?
— Куда же серьезней? — хихикнула я. — А ты чего удивляешься? Сейчас же многие так делают…
— Многие — то может и многие, но все равно, Кирюш. Так, ладно, к нашим баранам, точнее Максимам. Ты осторожно. Раз он такой настойчивый, то что-то ему от тебя нужно. Может, и просто понравилась… но чует мое сердце, где — то собака зарыта.
— Не знаю, Лен, — выдохнула я. — Когда он настойчиво напирал, я Данила вспоминала и потому трезво оценивала ситуацию. А тут… Так по — детски. Мило, наивно и приятно. Я так привыкла к понятной совместной жизни. В плане того, что поесть приготовь, дома приберись, на мужиков не смотри, супружеский долг исполни… Женаты мы не были, но жили — то как муж с женой.
