Гм… Оповестила о своем присутствии, громко зацокав каблуками. Голоса тут же затихли, и я приоткрыла дверь, осторожно просачиваясь в конференц — зал.
Медведев глядел на меня с поощряющей улыбкой, а Воронцов пытался просверлить во мне дырку. Чинно опустила поднос на стол и составила с него чашки. Мужчины к ним не притронулись, а все так же продолжали следить за мной… Хмыкнув, взяла ту, что предназначалась Кириллу Романовичу, и передала ему лично в руки. Попыталась всучить кофе и Медведеву, но тот покачал головой.
— Это ваш. Я только чай пью. Зеленый, — усмехнулся мужчина и вольготно расположился на стуле. — Кира, а вы где живете?
Устроившийся возле друга начальник подозрительно поправил манжеты рубашки, как будто собираясь закатать рукава. Мне присесть никто не предложил, но стоять на каблуках я не собиралась. Тем более с кофе в руках.
— Присаживайтесь, — запоздало предложил Воронцов, когда я уже села на стул напротив мужчин. Помнится, мы на третьем курсе проводили практические занятия по криминалистике. Особо удался нашей группе допрос. Вот и я сейчас себя чувствовала так, будто передо мной не работодатели, а дознаватели, как минимум.
— На юго — западе, — осторожно ответила.
— А дачи у вас нет? В районе Леменево? — продолжил расспросы Медведев.
— У родителей, — начиная понимать, в чем дело, улыбнулась.
— И собака есть? Белый швейцарец?
— Мамин. Трон, — благосклонно кивнула я.
Мельком взглянула на начальника — сидит, смотрит на меня, но уже не хмурится.
— Всегда знал, что у меня отличная память, — усмехнулся Евгений Васильевич. — Дело вот в чем. Мы с женой живем рядом с Леменево в коттеджном поселке, как раз через поле от него. Надя моя частенько видела вас, когда вы с псом гуляли. Очень уж он ей понравился. У нас самих тоже швейцарка, девчонка. Намек поняли?
— Конечно, — широко разулыбалась я.
Я частенько за это лето оставалась у родителей на даче и взяла за привычку утром и вечером ходить на поле. Оно, кстати, как раз и разделяло Леменево и один из новых коттеджных поселков.
— Надежда моя — девушка своеобразная, — выбранное Медведевым словом вызвало у Воронцова покашливание. — Уперлась, что нужен нашей Лире именно ваш кобель и все. Пытались найти вас через питомники и клубы собаководства — никто швейцарца в Леменово и не держит. А недавно, на позапрошлой неделе, я и сам вас застал. Как раз возвращался с поездки. Может, помните: вы тогда как раз спиной ко мне стояли, с Троном команды выполняли или что-то в этом духе. Он еще на квадроцикл рычать начал, когда я слишком близко подъехал. Хотел сразу же подойти, но подумал, что испугаетесь.
Я хихикнула. Конечно, я помнила! Струхнула я тогда по — настоящему. Дурачилась с Троном, когда из — за спины рычащее нечто выскочило. Вот пес и решил меня охранять.
— Может, вы дадите телефон матери? Надежда с ней свяжется — может, до чего и договорятся.
— Конечно! — энергично закивала я и продиктовала номер.
— Вот и отлично. Ну что, Кирилл Романович, вернемся к обсуждению рабочих вопросов?
И потекла рутина. Если честно, я сначала не поняла, зачем меня позвали… Осознание пришло позже. Воронцов, передав мне свой собственный ноутбук, попросил записывать обсуждение — чтобы хорошие мысли даром не пропали. Никогда не была «стенографисткой», но новый опыт только на пользу. Хотя это я преувеличиваю — печатала я быстро и потому успевала заводить ключевые моменты.
Мужчины обсуждали предстоящее в скором времени судебное заседание по делу Деменева. Хотя защита чести, достоинства и деловой репутации для «Немезиса» и не была в новинку, а я не особо интересовалась такими делами, послушать оказалось интересно.
Воронцов в который раз раскрылся, стоило только начать ему говорить о работе.
— Жень, это интернет — издание, и с ним несколько сложнее, чем с печатными, с указанием авторства. Но принципы — то ведь все те же и остаются. Порочащая информация, не соответствующая действительности, есть? Есть! Заявим ходатайство о проведении экспертизы — пускай эти акулы пера подавятся своими слюнями.
— Презумпция добропорядочности и иже с ней. Насколько я знаю Деменева, то он всегда отвечает за качество. Ни разу не было проблем с его ресторанами. И я уверен, что это очередная попытка потопить его бизнес.
— И факт распространения докажем тогда без проблем. Массовость аудитории и известность сайта даже не оспариваются… — речь Воронцова я слушала, затаив дыхание. Интересно! Вроде бы и говорил он очевидные вещи, которым меня учили, но практики — то ведь не было. И потому мне несказанно повезло, что я попала в «Немезис».
То, что ко мне обратился Воронцов, поняла не сразу. Спохватилась, когда начальник повторил мое имя.
— Кира! Вы где витаете? Я вам задал вопрос.
— Извините, Кирилл Романович, задумалась, — очнулась я. — Не могли бы вы повторить?
Воронцов вздохнул.
— Какое исковое требование мы должны предъявить одним из первых?
Сказать, что я не ожидала такого вопроса, значит, ничего не сказать. Нет, конечно, ответ я знала… но не могла подумать, что начальник попытается определить уровень моих знаний.
— Восстановить деловую репутацию путем опровержения порочащей информации в том же издании, — уверенно ответила я. — Можно также потребовать удалить эти сведения, поскольку источник находится в сети Интернет.
Начальник скупо улыбнулся и кивнул. И я не смогла понять, доволен он ответом или нет.
— Правильно, Кира. А в данном случае кто является истцом? Юридическое лицо — непосредственно ООО «Роял» или физическое — сам Деменев?
И вопросы полились словно из Рога Изобилия. Я почувствовала себя на экзамене. Но… мне понравилось. Мне действительно понравилось ощущать себя не просто секретаршей, а юристом. Пускай я только и отвечала на вопросы. И когда мы пообедали, а мужчины продолжили выстраивать линию поведения на заседании, я все еще сидела с улыбкой до ушей.
Отпустили меня уже ближе к окончанию рабочего дня. Оказалось непривычным обустраиваться на новом месте. Чувствовалось, что на всем этаже никого практически нет. Неужели Кирилл Романович настолько любит тишину, одиночество и спокойствие, что специально выкупил под кабинеты руководства целый этаж? Признаюсь, царящая на тридцать первом атмосфера мне нравилась.
Я всегда была не очень общительным человеком. Именно поэтому родители были несколько озадачены, узнав о моем желании учиться на юридическом. Считала ли я это своим признанием? Сложно сказать. Чтобы узнать ответ, нужно проработать хотя бы год, но даже этого года пока у меня не было. Но настроена я решительно.
Оставшись без телефона, почувствовала некоторую свободу от присущих современной личности зависимостей. Социальные сети не затягивали в себя — и потому оказалось, что у меня времени — вагон и маленькая тележка.
