— Конечно! Ты должен знать Светлану Морозову. Она раньше часто на Михмалли — Гели выступала.
— Помню. Хороший жеребчик. Не опоздаешь на разминку? Кажется, там первую группу назвали.
— Спасибо, — опомнилась я. — Удачно выступить.
— И тебе, Кира, — кивнул Александр.
Я на несколько мгновений задержалась — нечаянно остановила взгляд на хм… ягодицах мужчины, обтянутых белыми бриджами. Мужчин в конном спорте меньшинство, а потому любо дорого посмотреть! Особенно на таких, как Шерн.
— К черту, — выдохнула чуть позже, садясь верхом на Мишку и выезжая на плац для разминки. Полагалось несколько раз прыгнуть тренировочные препятствия после того, как разогреем лошадей — Наталья и тут мне помогла, выполняя роль моего тренера.
— Кир, успокой ты его! Не давай горячиться! — Михмалли и правда показывал гордый туркменский нрав, двигаясь так, будто у него не копыта, а пружинки. Но прыгнули мы вполне неплохо — толчок вовремя, темп вполне подойдет, и завела я жеребца ровно, точно посередине препятствия.
Выступления двоих всадников пронеслись так, будто не прошло и мгновения.
— На старт приглашается Ржевская Кира на Михмалли — Гели, — уловила голос диктора и тронула повод, выводя Мишку на боевое поле.
Калитку за мной закрыли, и я едва сумела подавить появившийся мандраж. Плохо… очень плохо. Михмалли всегда тонко чувствовал настроение всадника, и в большинстве случаев разделял его. Вот и сейчас стоило мне вытолкнуть его в галоп, как он сам, без команды, взвился на дыбы, потрясая в воздухе копытами.
Только этого не хватало! Прижалась к его шее, пытаясь опустить разнервничавшегося жеребца на землю. Хуже того, Мишка переступал задними ногами, и мне стоило огромного труда успокоить его.
Выдохнула и, заранее перебирая пальчиками повод, повторила посыл. В этот раз Мишка лишь слегка заупрямился, но в галоп перешел. Я сделала небольшой круг по плацу, успев взглянуть на VIP — ложе. В одном из белоснежных шатров, стоящих практически у самого ограждения, заметила и Воронцова, и Державина. Вместе. Ой — ёй… С ними еще несколько человек, но мне было не до узнавания.
Остановила жеребца и, отдав приветствие судьям опущенной вниз рукой, дождалась колокола. Мишка взял хороший старт — галоп легкий, приятный, среднего темпа. И на флажок, означавший начало исчисления времени, Михмалли внимания почти не обратил — только слегка прижал уши.
— Давай, мой золотой, — прошептала я и направила буланого на первое препятствие.
Чисто! Мишка птицей взлетел над красными жердями, даря незабываемое ощущение полета. Я мягко уперлась коленями в крылья седла. Кажется, я полностью растворилась в движениях, полетах и толчках сильных ног лошади. Мы взмывали над разноцветными препятствиями, будто не имея веса.
Дыхание уже давно сбилось с непривычки, и я старалась его выровнять. Помня наставления Натальи, ехала не на время, а на чистоту — чтобы не сбить ни одну из планок. Потому и широко заходила в повороты, не срезая их. Не было нужды экономить драгоценные секунды.
Прыгая одно препятствие, искала глазами другое и, стоило только приземлиться, направляла буланого на него. Так, сложную систему из нескольких препятствий практически друг за другом прошли вполне сносно, лишь чуть — чуть задели копытами планку. Судя по звуку — не упала. И то хлеб.
А вот на пятом я сплоховала — не успела замедлить Мишку, и тот оттолкнулся слишком рано, пролетая еще несколько метров до препятствия. Я, к своему стыду, вцепилась в Мишку ногами — и не успела подняться. Вперед меня швырнуло так, будто за шкирку кто — то вздернул. Едва удержалась, и то благодаря только жеребцу, который шел довольно ровно. Метнись он в сторону — и полетела бы я дальше.
Сглазила.
Шестые брусья мне не понравились заранее. Еще проезжая первый круг галопом, косилась на них с подозрением. Они стояли практически возле VIP — шатров, как самое зрелищное препятствие. И ехали мы на них криво, косо и совершенно не попадая в нужный темп. Мельком посчитала — не впишемся, а, значит, надо тормозить.
А тормозилки и не было. Тормозилка сломалась. Михмалли летел стрелой. Да так, что ветер в ушах свистел. Повод не слышал, не отзывался… удалось мне сбавить его скорость только за несколько шагов перед брусьями. Зря. Лучше бы ехала, как ехалось. Мишка прыгнул, опять оттолкнувшись слишком рано. И в этот раз сообразить ничего не успела. Создалось ощущение, будто меня вместо снаряда из катапульты запустили.
Почувствовала только, что мы летим оба. Причем я лечу слишком высоко от седла.
Мысль «Ща упаду» пришла как раз вовремя. Михмалли уже приземлился на передние ноги, а я еще нет. Страха не было, только недовольство. Угораздило же! Вытянув руки с поводом, просвистела чуть сбоку от шарахнувшегося жеребца и, успев сжаться, вгрызлась в песок плаца, прямиком под копыта.
Падение занимает доли секунд, но всегда кажется, будто ты летишь в замедленной съемке. И потому успеваешь подумать о многом. Например, о том, что отстирывать влажный песок от белоснежных бриджей — удовольствие то еще. Или о том, что уплаченные стартовые жалко. Или о том, что конь испугался летающей неведомой штуки, что плюхнулась ему на пути.
К чести Мишки вставать на меня он не стал — наверное, успел присесть на зада, резко останавливаясь. Упала хорошо — сгруппировавшись, не больно и удачно. Но обидно до жути. Впрочем, разлеживаться тоже не стоит. А то вон с трибун уже кричат: «Коня ловите!». А зачем его ловить, если Мишка приучен ждать всадника?
Кстати, прилетела я животом и мордой лица вниз. Спасли козырек шлема и чуть согнутая шея — а то мое лицо красовалось бы еще долго. А так только песка в рот набрала. Нет, все-таки вставать надо. Вон уже и за шкирку кто — то зубами прихватывает. Кстати, грунтом служил не просто песок, а смесь специальная, а потому падать мягко, комфортно и без ссадин. Учитывая, что я в рубашке с коротким рукавом, — свойство хорошее.
Оттолкнулась руками, медленно вставая. Голова на месте? На месте. Руки — ноги целы? Целы. Живая и ладно. Повела плечами, проверяя спину — нормально. Отлично упала!
Что-то заставило повернуться к шатрам. А там Воронцов с Державиным бледные стоят, вскочили видимо… Ни живы, ни мертвы. И страх на лицах. Слабонервные какие — то они сегодня. И решила — таки добить их.
Под шокированными взглядами выплюнула изо рта песок и плечами пожала, мол, ну что теперь? Бывает.
А затем быстро вскочила на Мишку и снова подняла руку.
— Препятствие прыгнуть разрешается!
После падения главное снова сесть в седло, сразу же. Иначе потом никогда не сможешь, страх липкой паутиной будет окутывать. А если при прыжке упал, то и прыгнуть надо. Вот и я выбрала препятствие пониже и выслала жеребца на него — Миша отозвался быстро, видимо совесть проснулась.
На подходе к самому прыжку закрыла глаза — страшно. Но Миша вывез сам — неплохо взлетел, самостоятельно заставляя мои опасения исчезнуть. Ну все, можно и домой ехать…
