— Подарили, — быстро отозвалась я.
С самого утра почему — то думала о Максиме — точнее, о его поведении и о том, что получилось как-то некрасиво. Мне было стыдно за тот разговор. Вроде бы я все сделала правильно, но Державин вроде как открылся мне, и то, что он все-таки ушел, говорило о многом. Все-таки нужно было сразу же ему сказать, что, как мужчину, я его не рассматриваю. Услышал бы он? Вот, в чем вопрос.
— Этот человек тебя очень хорошо знает, раз дарит такие подарки, — тут же отметил Александр.
— Я бы так не сказала, — покачала головой и повернулась к Шерну. — Скорее, он берет информацию из проверенных источников.
Собрав лошадей, мы выехали с территории клуба. Погода сегодня была, что надо. В меру тепло, практически без ветра, солнечно — и потому, немного подумав, прихватили с собой в рюкзаках перекус. Я собиралась показать Александру дальние поля у кромки леса — насколько я помнила, там была вполне приличная полянка. В случае чего можно и костер развести на костровище.
— Саш, а Шао пастись на веревке умеет?
Мы неспешно шагали после быстрого, захватывающего дух галопа. Ахалтекинцы шли вровень, близко друг к другу. К счастью, они не испытывали друг к другу неприязни. И даже замечательно, что Шао — мерин. Можно расслабиться. Михмалли всегда адекватно к ним относился.
— Умеет, — кивнул Александр. — Я сразу же научил, как его забрал. Люблю надолго уезжать на природу.
Вот и здорово — привяжем лошадей, пускай травой побалуются, а самим можно и перекусить.
— И как там, в Германии?
— Кир, лучше не спрашивай. «Легион», конечно, место прекрасное, но он даже близко не сравнится с клубом, где стоят мои лошади. Европа, — не стал подробно объяснять Шерн. — Уровень совершенно другой. Но я не жалею, что вернулся в Россию — не нашел бы Шаоллана. Он мне сразу понравился, хотя раньше я всегда брезгливо кривился, когда разговор об ахалтекинцах шел.
— Поумнел, значит, — безобидно поддела я.
— Конечно. Предрассудки — вещь не очень приятная. Особенно когда узнаешь, что столько лет воротил нос напрасно.
— Значит, ты будешь здесь около месяца?
— Где — то так. Затем снова вернусь в Германию — я пропустил много этапов, нужно нагонять. А ты сама часто приезжаешь к Мишке?
— Когда как. В основном, по выходным, в будни работа не позволяет, — пожала плечами я. — Недавно устроилась в юридическую фирму, до этого в «Легионе» подрабатывала.
Разговорившись, даже забыли, что хотели сделать новую репризу галопа. Чуть позже, добравшись до кромки леса, расседлали, привязали лошадей и устроились на бревнах, положенных какими — то предприимчивыми отдыхающими.
Александр шутил и рассказывал истории с соревнований, веселя меня. Он оказался очень интересным собеседником, и я действительно наслаждалась нашим общением. С ним не нужно было контролировать речь, думать о чем — то серьезном, тщательно выбирая слова, и можно было расслабиться.
— Кстати, Кир. Фотографии на рекламном щите — огонь. Только зря ты волосы покрасила.
— Ты не первый человек, который мне это говорит, — вздохнула я. Я и сама, если честно, начала жалеть о своем поступке. Вернуть бы все обратно… И, к тому же, я все больше понимала, что образ блондинки — не мой. Светлые волосы у меня ассоциировались с сильным, несколько стервозным характером, а я… я ведь так и оставалась тихой домашней девчонкой.
— Слушай, а ты сможешь мне город показать?
— Квартиру снять хочешь? — прищурилась я от солнечного лучика, светившего в глаз.
— Даже не думал об этом. Живу в гостинице при «Легионе». Так гораздо удобнее. Да и ездить далеко не надо. Я к тому, что должно же у вас тут быть что — нибудь интересное.
— Интересное? — задумалась я. — Парк дендрологический есть, если тебя это интересует, конечно. Или ты о чем повеселее?
— Парк? Сойдет. Нет уж, повеселее я не любитель.
— Как и я, — улыбнулась. — Тогда можно будет на следующей неделе сходить. Я могу забрать тебя. Ты же здесь без автомобиля?
— Без, — хитро прищурился Александр. — Но удобнее будет, чтобы я тебя с работы встретил. Могу без проблем на такси доехать, если адрес скажешь.
— А на прокат взять не хочешь?
— Можно, — кивнул мужчина. — Но пока мне машина без надобности. Тогда давай завтра, а? Ты до скольки?
— А вот тут сложно, — помрачнела я. — По контракту до шести, но могу задержаться. Будем держать связь.
Посидели еще немного и выдвинулись обратно, на этот раз устроив скачки. Развеселившиеся лошади пытались обогнать друг друга, не давая сопернику вырваться вперед. Мы с Александром их даже едва успокоили — слишком Шао и Мишка окунулись в любимое развлечение.
Александру я дала свой номер телефона и записала его. Домой, в город, возвращалась со счастливой улыбкой. Отличный день! Только мысль о понедельнике заставляла мрачнеть. А еще перед сном я все-таки позвонила Максиму.
Он ответил сразу же, и я тут же перешла к делу.
— Макс, спасибо, что понял меня. Для меня это много значит. Но…
Договорить я не успела. Державин тут же перебил.
— Я разрываю наше соглашение, Кира.
— Что? — не поняла я.
— Я не могу стоять в стороне. Это слишком для меня. Вчера, когда я ушел, то долго думал. Позволить Воронцову сблизиться с тобой я не могу. А потому не собираюсь держаться от тебя подальше. Извини меня, Кира. Но я такой, какой я есть. И заставить себя отойти в сторону у меня не получается.
— И что ты собираешься делать? — мрачно поинтересовалась я, мысленно чертыхаясь.
— То же, что делают нормальные люди. Приглашать тебя в ресторан, ухаживать и оказывать знаки внимания.
— А мое мнение тебя интересует? Даже если представить, что я буду согласна? Ты понимаешь, что моей работе в «Немезисе» конец?
— Отлично понимаю, — хмыкнул Державин. — Я тебе уже говорил, что с удовольствием возьму к себе в «ЮрИнвестКомпани».
— Я не хочу, Максим, — твердо произнесла я. — В таком случае я вообще не думаю, что нам стоит встречаться. Если ты решил забрать свои слова назад и разорвал нашу договоренность, то мне придется отказаться от своих слов. Ты знаешь, что я не испытываю к тебе никаких чувств, вчера я старалась мягко намекнуть тебе на это.
— Я прекрасно понял твою речь, Кира, — усмехнулся Державин. — Но о твоих чувствах никто и не говорит. Мне вполне хватит тех, которые одолевают меня.
— Ты опять меня не слышишь? Опять решил, будто мое мнение неважно?
— Кирочка, к твоему мнению я безусловно прислушиваюсь. Но как ты можешь о чем — то говорить, даже если не попробовала посмотреть на меня другими глазами? Ты знаешь, что сводишь меня с ума. И твой отказ равносилен для меня смерти. Ты же не хочешь моей смерти, Кира?
