Неужели он не видел меня в машине Кирилла? Мы ведь как раз спускались вниз, а он поднимался… Должно быть, солнце ослепило. Но у него стекла — то тонированные… не мог не заметить меня.
— Болеть надо дома, — хмыкнул Максим. — Тем более, тебе неделю осталось доработать. Давай тебе справку о временной нетрудоспособности сделаем, а? Тогда досидишь до понедельника и распрощаешься с «Немезисом», как и хотела.
— Спасибо, — медленно произнесла я. — Но не стоит. Осталось — то…
— Смотри сама, — пожал плечами Державин. — Подумай, у тебя есть десять минут.
И Максим беспардонно распахнул дверь к Кириллу.
— Воронцов, браво! Исправляешься. Опоздание — первый шаг, чтобы стать человеком! — донеслось до меня. Максим в своем репертуаре. И ведь не скрывает, что приезжал…Неужели Кирилл ошибся?
Те десять минут, что Державин находился у начальника, я сидела, как на иголках. Предчувствие говорило о том, что Максим все понял, но почему — то молчит. И потому, когда он выходил, постаралась создать видимость занятости — уткнулась в ноутбук.
— Решила?
— Доработаю, — ответила, не обращая внимания на него.
Державин хмыкнул.
— Тебе лучше, насколько я вижу, — продолжил он.
— Максим, ты еще что-то хотел? — подняла глаза на Воронцова, замершего у моего стола.
— Хотел. Киру домой отвезти, — усмехнулся Максим. — Ты привез, я увезу.
Опять? Почему ему не живется спокойно?!
— Не стоит себя утруждать, — Кирилл точь — в — точь повторил голосом интонации Максима. — Полина тебя заждалась.
— Если ты будешь увольнять всех сотрудниц, с которыми я проведу вечер, то скоро останешься исключительно в мужской компании, — хохотнул Державин. — Да ладно тебе, я говорил Кире и скажу тебе: два раза на одни и те же грабли я не наступаю.
— Не преувеличивай, — язвительно отметил Воронцов. — Державин, не заставляй девушку ждать.
— Да сдалась она мне, — хмыкнул тот. — Общественный транспорт никто не отменял, — и тут же обратился ко мне. — Кир, помни, что мы друзья. Надоест — звони, сделаю все, как обещал. Удачного дня.
— И что же обещал тебе Максим? — изогнул бровь Воронцов.
— Избавление от твоего общества, — усмехнулась я. — Так что там с Полиной?
Кирилл скривился так, будто я насильно кормила его лимоном.
— Уволил. Без двухнедельной отработки.
— Тогда не понимаю причину ее радости, — нахмурилась я.
— Размер выходного пособия ее осчастливил, — объяснил он. — Я хорошо плачу за информацию. Полиночка оказалась в нужное время в нужном месте.
Я скептически взглянула на начальника. Что-то он темнит. Понятно, что рыжеволосая не будет тягаться с Кириллом. И тем более не отправится в суд оспаривать его решение. Он нагло пользовался своим положением. Но деньги…
— И? — намекнула я. — Поделишься?
— Позже, — Воронцов наклонился и погладил меня по щеке. — Сначала работа, потом Державин.
Его дело — не хочет говорить, пускай не говорит. А учитывая сущность Максима, я и сама не знала, хочу о нем что — нибудь знать или нет. От забежавшей Лены узнала, что Державин и правда уехал один, без Полины. Та рвала и метала, но домой уехала. На трамвае. И только ли из — за ее связи с конкурентом Воронцов решился на увольнение? Казалось мне, что таким образом он избавляет «Немезис» от сплетен.
Не прошло и получаса, как приехала Ольга. Как и предполагал Кирилл, от мирового она отказалась. Увидев брачный контракт, ничем не выдала свое удивление. А договор на проигрыш дела составлять не захотела. Даже больше, она сделала вид, что искренне обиделась, когда услышала наше предложение. Кирилл настаивать не стал, чем удивил уже меня. Больше того, он вел себя странно — выказывал свое неудовольствие моими действиями, обращался холодно и пренебрежительно. К его чести мне удалось понять, что задумал Воронцов. Хотя, конечно, сначала появилась обида — ничего не натворила, а обращаются так, будто я напакостившая в тапки кошка.
— Кира! Вы сегодня ужасно рассеяны, — процедил Кирилл, когда я нечаянно уронила со стола документы. — Ваша голова занята отнюдь не мыслями о работе, — а сам смотрит так, будто едва удерживается от ухмылки.
И правда… о чем я могу думать? Наверное, о том, что происходило у него в кабинете до прихода Державина?
— Не ругай девочку, Кирилл, — заступилась за меня Ольга, но тень удовольствия, проявившуюся на ее лице лишь на секунду, я успела заметить. Чую, расскажет Лине отличные новости.
— Значит, мы все решили, — вновь вернулся к обсуждению дел начальник. — В таком случае я свяжусь с Керцевым и оповещу его о принятом решении.
— Да, — кивнула девушка. — Пускай подавится этой мазней. Я же могу на тебя рассчитывать, Кира? Не боишься выступать в суде? Все-таки первое дело, — она мило улыбнулась.
— Переживаю, — призналась я. — Но мне же нужно его проиграть…
— Я надеюсь на тебя. Ужасно, что Михаил все-таки отрыл экземпляр. Мне казалось, что мы с нотариусом нашли общий язык… — протянула она загадочно. — Но ничего. Недвижимости у нас практически нет, а в «Немезисе» должны работать профессионалы. Не так ли, Кирилл?
— Так, — согласился Воронцов. — У меня есть несколько идей, как оспорить положения брачного контракта, и передать полотна Михаилу.
— Давай без подробностей, — скривилась Ольга. — Не хочу ничего знать. Мне нужен результат. Вы бы знали, как я хочу увидеть кислую физиономию муженька!
— Представляю, — нейтрально заметил Кирилл. — Я серьезно отношусь к этому делу, хотя и позволил Кире выступать самостоятельно. Но будьте уверены, она постарается.
— Что ты пообещал ей, если ей удастся выполнить мое маленькое пожелание? — вдруг спросила девушка.
— Неверная постановка вопроса. В случае неудачи я ее уволю, — пожал плечами Воронцов.
— Как она согласилась на такое? — вздохнула Ольга. — Не представляю. Кира, ты так уверена в собственных силах?
— Кто не рискует, тот не пьет шампанское, — осторожно отметила я. — Кирилл Романович и так подарил мне великолепную возможность заявить о себе, как о высококвалифицированном юристе.
— Кирилл молодец, — благосклонно улыбнулась Ольга. — Как же я рада, что Ангелина свела нас вместе!
Да, вот все и вставало на свои места. После ухода Ольги я вздохнула с облегчением — мне не нравились слова, сказанные Воронцовым.
— Быстро догадалась, — похвалил Кирилл.
— И зачем мы разыгрывали этот спектакль? Ты ведь уверял Лину, что нас ничего не связывает.
— Она передаст наш разговор слово в слово, — хмыкнул он. — Предвкушение от грядущей победы всегда застилает глаза. Сейчас же Ольга уверена, что в любом случае они только выиграют. Если не сможешь выполнить ее просьбу, то окажешься уволена. Выполнишь — она испортит тебе жизнь сама. И тогда я потеряю к тебе интерес. Ангелина искренне верит в нашу связь — и любая гадость доставит ей удовольствие.
