— “А”? Ну знаешь ли! Ты мне глазками не хлопай, невинность из себя не строй. За наглость не посмотрю, что ты у нас талант, вылетишь из клуба пинком без парусов.
— Что не так-то? — продолжаю недоумевать я.
— Продолжаем играть в несознаннку? Отлично! У нас через пятнадцать минут всё равно общий сбор, вот и перед всем клубом будешь объяснять, как ты додумался самовольно нырять в Бездну.
С диспетчером общалась я, дядя Тар своё присутствие на борту никак не обозначил. Вот же!
Командир хлопает дверью, и я невозмутимо доедаю бутерброд. Можно сказать, из оставшейся четверти часа я проедаю пять минут. Кстати, а по какому случаю сбор? Явно не ради того, чтобы меня пропесочить. Ну, на сборе узнаю.
Я направляю свои стопы в приёмную, соседствующую с диспетчерской и заглядываю в лётный журнал. Командиром ночного рейса “Селёдки” указан дядя Тар, в журнале красуется его размашистая подпись.
Произошла путаница. Видимо, диспетчер наябедничал, а командир, не разобравшись, устроил мне взбучку.
Ладно…
На сбор я прихожу одной из первых и невозмутимо устраиваюсь на стуле в первом ряду. Командир бросает на меня многообещающий взгляд. Я только плечами пожимаю.
Летучка начинается вовремя.
— Все в сборе? Прекрасно! Вчера поздно вечером, не имея допуска к самостоятельным вылетам на судне типа “Бочка”, Джен Рат совершил нырок в Бездну на “Селёдке”. Джен, изволь объясниться.
Я, конечно, могу помахать журналом, но в клубе я всё равно не задержусь. Так с какой стати? В следующий раз пусть разбирается прежде, чем сыпать обвинениями. Он же не спросил, что к чему, он сразу наехал.
Поднявшись, я разворачиваюсь к залу лицом.
— Объясняю, командир! Всему виной… красота! Только представьте высокий рост, тёмно-русые волосы и карие глаза, пронзающие насквозь, полные губы…
— Ты что несёшь?!
— Командир, а вы бы при виде такой красоты не потеряли голову? На красоту между прочим нужны деньги, и немаленькие, — вздыхаю я.
Командир свирепеет.
Я только ухмыляюсь. И вдруг вижу в проёме целую делегацию. Дядя Тар, незнакомый чиновник, и за их спинами тот, кого я только что описывала. Выражение лица у князя Авея… Он явно себя узнал.
Глава 13
Милан Авей
Нахалёныш бросает меня в рубке на попечение целителей, и я почти мгновенно отключаюсь. Магическое истощение само по себе состояние опасное и ни разу не полезное, так ещё и демоны потрепали меня сильнее, чем я.
Остаток дня разлетается на осколки. В памяти остаётся, как я, шатаясь, спускаюсь по трапу. Целители уговаривают лечь на носилки, но я крепче сжимаю поручень. Лечебница, отдельная палата и горечь зелья, оставившего во рту характерный металлический привкус, какой даёт только зрелая дукка.
К вечеру я прихожу в себя. Лёгкая слабость ещё остаётся, но голова больше кругом не идёт.
— Князь, воля ваша, но вам бы ещё денёк пролечиться, — вздыхает лекарь в ответ на моё заявление, что лечебницу я покидаю.
— Я буду пить зелья по графику, — заверяю я. — И приду на осмотр.
— Воздержитесь от применения магии, — советует он напоследок.
Рен, мой бессменный помощник, уже ждёт. Стоит, облокотившись на стену и всем своим видом выражает неодобрение. Будь его воля, он бы меня в лечебнице на неделю запер. Я прохожу мимо, и Рен молниеносно отлипает от стены, распахивает для меня дверь.
Экипаж уже ждёт. Как ни неприятно признавать, но от верховой прогулки мне действительно следует отказаться.
Я останавливаюсь на ступеньках. Лёгкий ветерок дует в затылок. Я не планировал задерживаться на Энтайкасе, был уверен, что обед и подтверждение помолвки много времени не займут. Податься в гостиницу? На месте культистов я бы искал себя именно там. И в лечебнице.
Мне повезло, что среди лекарей не было ни одного последователя Сиян.
Переночевать на “Синей розе”?
— Губернатор будет рад принять вас, мой господин.
— Этот идиот? — кривлюсь я. — Тебе удалось что-нибудь выяснить о моей невесте?
— Господин… Может быть, сядем в экипаж?
Я оборачиваюсь, смотрю на Рена. Он как всегда невозмутим, по выражению лица не понять, какими новостями он меня осчастливит. Раз предлагает уйти с открытой улицы, значит что-то серьёзное.
Учудила невестушка…
Хоть бы не тайный брак с этим демоновым Риком. С остальным я так или иначе справлюсь.
Я забираюсь в салон и, не сдержавшись, устало откидываюсь на спинку сиденья.
— Ну? — тороплю я. — Говори уже.
— Согласно журналу регистрации, Дженсен Рат была среди пассажиров судна.
Я всё-таки не ошибся.
Только где, демоны побери, она пряталась?
— Ну!
— Позднее Дженсен Рат сдала билет. Найти её в гостиницах не удалось, но у меня есть предположение, куда она отправилась.
— Что ты тянешь? — я начинаю злиться.
Совершенно не в духе Рена.
— Господин, я выяснил имя того, кто посадил судно. Ошибка исключена. Дженсен Рат.
— Что?
Это ведь… совпадение?
— На рейс был зарегистрирован только один пассажир с фамилией Рат.
Тощий нахал с по-девичьи смазливым лицом Дженсен?! Но… Я вспоминаю, что намалевал художник. С портрета на меня смотрела миловидная худышка. Если мысленно убрать с портрета причёску и обрезать волосы, а затем вместо платья подрисовать штаны и рубашку с чужого плеча, то на портрете действительно получится нахал с бесстыжими глазами.
Но как она могла отрезать волосы?!
— И где она?
— Предполагаю, что в воздухоплавательном клубе, мой господин. Дженсен Рат присоединилась к клубу больше четырёх лет назад.
Вот как…
В голове не укладывается, что дочка губернатора уже не один год обманывает целый остров. Ладно, обманывает. Она челноки водит! И не просто водит простенькие скорлупки, с которыми и ребёнок справится. Она показала себя в высшей степени профи, справилась там, где не каждый обладатель допуска справится.
Интересно, а в клубе-то знают, что она не мальчик, а девочка? Нет, это не важно. Я тру переносицу, мысли разбегаются. Видимо, мне и впрямь стоит поспать. По крайней мере за Дженсен я могу больше не беспокоиться — она не пропадёт.
Но как с ней подтверждать помолвку? Жена должна быть в меру умной и следовать за мужем как за непререкаемым авторитетом, а это не женщина, это сущая дьяволица. Ты ей слово — она тебе десять. Ты ей говоришь собираться на пикник, где будут важные люди — она требует, чтобы ты сопровождал её в клуб и смотрел с трибун, как она выступает в гонках на челноках. Ты ей говоришь присматривать за няней — она вручает младенца тебе. От последней сцены меня аж передёргивает. Простите, но нет, младенцы слишком хрупкие, ими должна заниматься нежная мать, а не отец, который не знает, как к крохе подступиться.
