Мне остаётся только покориться.
Жрица не просто расчёсывает, она начинает речитатив. Из её бормотания я тольком ничего не могу разобрать, только выхватываю имя богини.
Жаль, зеркала нет. Кое-как скосив глаза, я вижу, что зелень оседает на прядях. Волосы превращаются в фосфоресцирующие водоросли. Просто отлично! Я больше не похожа на мальчика, я вылитая кикимора.
А жрица продолжает расчёсывать под непрекращающийся речитатив. По ощущениям ничего вроде бы не происходит. Кожу головы не жжёт, не печёт. Я только жвижения гребня чувствую. Изменения я замечаю минут через пять — каждый “проход” гребня становится дольше. Ещё через минуту жрица впервые цепляет меня по плечу.
Я оборачиваюсь.
— Тебе идёт светящаяся зелень, — хмыкает Милан.
— Не вертись, — в очередной раз напоминает жрица.
А как я могу не вертеться, когда волосы… отросли?! И пусть пока они зелёные, главное, что они длинные!
Жрица продолжает.
— Спасибо, конечно, но вы бы не увлекались?
До стрижки я носила волосы до лопаток.
— Деточка, ты правда думаешь, что я, жрица богини красоты, прислушаюсь к твоему мнению после того, как ты себя обкорнала? — она перехватывает волосы и дальше чешет хвост.
— Нам нужно восстановить длину, а не создать, — вмешивается Милан.
— И ты молчи, — немедленно откликается жрица. — Думай об отмене помолвки. Так и быть, от такого чуда, как барышня за штурвалом, я тебя избавлю.
Милан не утруждает себя ответом.
Я в очередной раз пытаюсь посмотреть себе за спину и в очередной раз получаю гребнем по макушке. Жрица тяжело вздыхает и дальше расчёсывает молча, без речитатива. Я терплю, ждё и честно стараюсь не ёрзать на табурете. Если представить, что я за штурвалом…
Нет, за штурвалом кресло удобное, и полёт начинается с регулировки спинки подлокотников. Слишком легко дёрнуть штурвал по ошибке просто из-за неудобной посадки. Именно поэтому вчера я начала не с того, что задрала нос парусника, а с того, что устроилась с комфортом и пристегнулась.
Жрица отступает на шаг.
— Вот теперь я узнаю свою невесту с портрета, — заявляет Милан.
— У тебя был мой портрет? — удивляюсь я.
— Странный вопрос, Джен. Ты забыла, как прислала мне его к своему совершеннолетию?
— Ещё скажи, что письмо прислала.
— Да…
— Не знаю, с кем ты переписывался, с мамой или папой, но точно не со мной.
— Вот как.
— Ага.
Я запускаю пальцы в волосы. Длина и впрямь вернулась. Даже не так — жрица перестаралась. Но стоит ли укорачивать? Выходить из спальни без лёгкой причёски здесь не принято, так что родители никогда не видели меня с распущенными волосами. А вот горничная заметит и может наябедничать.
Зелень исчезла, волосы прежнего светло-золотистого оттенка, блонд, но стали ярче и шелковистее. Прям не волосы, а роскошная грива. А я с клеем и сеточкой мучилась… Могу представить, как Милан потешался, наблюдая моё “рукоделие”.
— Спасибо, — искренне благодарю я жрицу.
— Пропади уже с глаз, невеста.
Милан протягивает женщине… кошелёк.
Ха… Моя причёска стоила дорого.
Я быстро собираю пучок, закалываю, а на голову, как и положено барышне, водружаю шляпу.
Милан подаёт мне руку. Я беру его под локоть. Казалось бы ничего особенного, но я вдруг чувствую, как кровь приливает к щекам.
Глава 18
Милан Авей
Вот же карга! Я не про внешность, исключительно про вредный характер. Додумалась подсказать моей невестушке, что расторжение помолвки дело не настолько трудное, как я пытался представить. Я не лгал — отказ от помолвки почти наверняка лишит Джен возможности управлять парусниками, но вот именно что почти.
Будет плохо, если Дженсен вместо того, чтобы смириться с неизбежностью нашего брака, будет искать варианты.
Вот как мне убедить её?
Хм…
Вообще-то, Дженсен сама мне и подсказала. Дословно я её объяснение не повторю, но смысл я запомнил. Она убеждена, что брак ей невыгоден. Следовательно, чтобы получить согласие, мне достаточно эту самую выгоду ей показать? Проблема в том, что ни титул, ни мои деньги ей не интересны. Хотя титул её всё же будет полезен — не зря ведь она просила поддержать Альянс.
Получается, чтобы добиться согласия, интересным ей должен быть я сам?!
— Ты подозрительно притих, — замечает Джен.
— У меня к тебе… предложение.
Я толком не успеваю обдумать, что собираюсь предложить, но, возможно, так даже лучше.
— Заинтриговал.
— Я предлагаю тебе поездку в столицу в статусе моей невесты. Благовидный предлог не проблема. Допустим, я забираю тебя, чтобы познакомить со столичным образом жизни. Репутация не пострадает, я приглашу для тебя дуэнью.
— Хм…
— Я обещаю не принуждать тебя к браку. Мы просто будем выходить в свет, будем бывать в театре, на дневных прогулках. У нас будет время, чтобы разобраться в наших непростых отношениях, познакомиться поближе. Джен, когда я летел на Энтайкас, я совершенно не хотел подтверждать нашу помолвку, но, узнав тебя, я изменил своё мнение. Дай мне шанс. Я ведь немного прошу. В ответ я обещаю не препятствовать тебе в поисках способа безопасного разрыва помолвки.
— Хм… Звучит заманчиво, но я подозреваю подвох.
Я сам его подозреваю.
Попробую зайти с другой стороны:
— Если не со мной, то что тогда? Ты останешься с родителями? Джен, сегодня или завтра я возвращаюсь в столицу. И лучше бы сегодня, потому что культисты здесь обязательно попытаются меня достать. В столице им труднее. Я не хочу, чтобы из-за меня горожане были в опасности, — говорю я чистую правду.
По натуре Джен авантюристка. Неужели ей не скучно в тесноте провинциального островка? Простор столицы её подкупит…
И одна поддаётся!
— Ты обещаешь не подтверждать помолвку без моего согласия и не принуждать меня? — выдвигает она встречное условие.
— Я обещаю устроить тебя в воздухоплавательный клуб “Мёртвая петля”, — хмыкаю я, хотя на самом деле мне не весело. Я поседею, когда она пойдёт на первый самостоятельный нырок.
— Соблазнять ты умеешь, и увиливать от неудобных вопросов тоже, — Джен понимающе кивает и, насупившись, отворачивается.
Да уж, легко её не пронять.
Тем интереснее.
— Дженсен… Я намерен подтвердить помолвку, потому что это мой долг. Можно сколько угодно спорить, была ли сделка наших отцов взаимовыгодной, но она была абсолютно честной. Всё, что я готов тебе пообещать — это не торопиться со свадьбой.
