Я не представляю, что мне делать — показать себя настоящую или продолжать врать? Моя правда о смерти настоящей Дженсен не принесёт семье счастья, а правда о кораблях вызовет слишком много подозрений.
Но и продолжать притворяться невыносимо.
Чем больше думаю, тем больше мне нравится приглашение князя. За исключением одного нюанса, разумеется. Подтвердить помолвку — это отрезать себе путь назад. Через год или через два мне придётся выйти за князя замуж.
В самом начале Милан прицепился ко мне просто срывая дурное настроение, и это его не красит. Но кто безупречен? Уж точно не я. В остальном же жених показал себя надёжным и понимающим. Но будет ли он таким после свадьбы?
Возможно, он станет очень хорошим мужем, но… нелюбимым.
— Дженни, не грусти. Свадьбы с князем не будет.
— Как… не будет? — удивляюсь я.
— Твой отец поговорит с князем и отменит вашу помолвку.
Серьёзно? Но…
Не придумать момента удачнее, чтобы задать вопрос:
— Разве тогда на папу не обрушится гнев Близнецов-Ветров?
— Не волнуйся, Дженни. Твой папа справится. Боги бывают жестоки, но всегда справедливы, и они не будут слишком суровы.
То есть Милан сказал правду.
Мне бы с жрицей поговорить, но здравый смысл подсказывает, что ничего нового она мне не скажет.
Я поднимаю голову и всматриваюсь маме в глаза. Под гнётом усталости её красота поблёкла, и я чувствую укол вины. Чёрные тени, впалые щёки и резко обозначившиеся морщинки. Самое гадкое, что я не вижу в её глазах спокойствия. Она была рада, когда увидела меня целой и невредимой, плакала от счастья, но теперь настроение у неё… похоронное. Она старается скрыть, но от этого мне только ещё заметнее — я неплохо её изучила.
Сбегая из дома, я думала о последствиях.
Я рушила своё будущее благородной барышни, я стала бы героиней сплетен. Зацепило бы и родителей, куда без этого, но местный свет быстро бы успокоился. Не могут же они игнорировать жену губернатора? Отец в своём кресле сидит крепко, а побег дочери не повод для увольнения.
К тому же я могу предложить папе должность руководителя в Альянсе. Это не так престижно, как место губернатора, но тоже неплохо.
Но сейчас на кону не моё будущее, а благополучие всей семьи.
Демоны!
Я не могу позволить, чтобы отец подставился.
Пути назад не будет, но…
— Я согласна подтвердить помолвку, — выдыхаю я.
— А как же Рик? — удивляется мама.
— Он друг, я никогда не собиралась за него замуж.
Мама вздыхает:
— Дженни, дочка, после того, что произошло, князь не будет к тебе хорошо относиться, поэтому нет, дорогая, твой папа отменит помолвку, — мама поднимается и, пожелав мне отдыхать, торопливо скрывается за дверью. А я…
Я падаю обратно на диван и сжимаю голову ладонями. Что мне делать? Вопрос крутится, как поставленная на повтор прилипчивая мелодия, заполняет сознание, и нормальные мысли просто не могут пробиться через заевшее “что мне делать”.
Я не хочу помолвки, но одновременно я должна…
Должна ли? Я знаю, что другие дочери чиновников завидуют Дженсен лютой завистью. Титул, деньги, да ещё и жених молод и хорош собой — предел мечтаний. По любви здесь не выходят, браки сплошь и рядом договорные, и пример родителей доказывает, что это не всегда плохо. Отец позаботился обо мне, устроил лучшую партию из возможных.
Решительно поднявшись, я высовываюсь из своей комнаты и замечаю, что поблизости крутится горничная, обмахивает пёрышками и без того чистую вазу.
Я прохожу мимо и чувствую её внимательный взгляд. Угу, доверия я лишилась, слугам приказано за мной присматривать. Поскольку я иду открыто, горничная не торопится поднимать панику
Чтобы подтвердить помолвку, нужно кольцо. Чтобы отменить помолвку… тоже нужно кольцо.
Интересно, смогу я его найти? Милан потерял след быстро, но ведь не он носил артефак. Моя связь с кольцом должна быть прочнее.
— Барышня, что-то не так? — окликает меня служанка.
Я отмахиваюсь.
Кольцо, отзовись. Где ты, моя пре-е-елесть…
Легко сдаваться князю мне не хочется, а в уме крутится легенда о Фьите и Пене, тоже любовная история, но в отличии от истории Клэр и Сарта, со счастливым концом. Если я проверну нечто подобное…
Без кольца отец не отправился бы в храм, а раз кольцо в доме, значит, и папа тоже. Стоило только подумать, как он появляется в начале коридора и скрывается в своём кабинете, а кольцо явно дальше. Как это понимать, я не знаю, я иду за кольцом, и незримая нить приводит меня под дверь гостевых покоев.
Получается, кольцо у Милана? Отец предложил расторгнуть помолвку и получил отказ?
Хм…
Я могу вернуться к себе, но я, оглянувшись и убедившись, что прямо сейчас меня никто не видит, вхожу, замираю на пороге. В комнате никого. Кольцо чувствуется за следующей дверью, в спальне. Я спокойно прохожу.
Судя по шуму воды, Милан решил искупаться перед ужином, и я, пользуясь моментом, совершаю самый настоящий грабёж — открываю верхний ящик тумбочки, поднимаю угол шёлкового платка и забираю кольцо. Ободок отзывается теплом, и я вдруг понимаю, что без него палец ощущается голым.
Но надевать кольцо я не планирую. Я планирую сущее хулиганство и подкрадываюсь к двери в ванную.
Долго ждать не приходится, вскоре шум воды стихает, а ещё через пару минут дверь открывается, и Милан слепо делает шаг вперёд — он вытирает лицо и отбрасывает полотенце назад, прямо на пол. Не ожидая вторжения, набедренную повязку он не сооружал. Милан полностью обнажён, и мы встречаемся взглядами.
Его глаза широко распахиваются. Он застывает, не догадываясь прикрыться или уйти за дверь. Я успеваю оценить длину ног и скульптурность мышечного рельефа, разворот плеч и гармоничность пропорций.
— Дженсен!
— Да-а? — я почти мурлыкаю.
Мне нравится выводить Милана из себя?
Ой…
Но раз он продолжает спокойно стоять, то и мне стесняться нечего, и я наслаждаюсь моментом.
— Что ты здесь делаешь?! — он спохватывается и поспешно натягивает штаны, прямо так, без белья. И зря. От того, что Милан одевается на моих глазах, он выглядит только неприличнее.
Я дожидаюсь, когда Милан затянет ремень и сокращаю между нами расстояние, подхожу настолько близко, что ещё чуть-чуть, и, глубоко вздохнув, коснусь его грудью. Путь к отступлению Милану перекрывает стул, и я победно ухмыляюсь.
Милан сглатывает и заливается краснотой.
— Я просто пришла спросить, — пожимаю я плечами, словно не происходит ничего особенного.
