Жаль, тех, кто не переродился, а всё ещё на островах сохраняет человеческий облик, следом не выпнуть. Пусть бы летели своей Тёмной… Увы, несбыточно.
Я не знаю, сколько длится чистка. Часа три? Четыре? Ожидание кажется долгим, но если вспомнить, что от эманаций Бездны избавляется целый мир, целый планетарный шарик, то понимаешь, что всё происходит поразительно быстро.
Вихрь ещё кружится, но уже светлеет. Веет победой.
Внезапно из воронки как из туннеля со шпагой в руках появляется безумно красивая женщина.
Глава 44
Воплощённое совершенство — это всё, что я могу про неё сказать. Я не могу рассмотреть высокая женщина или низкая, блондинка или брюнетка, с формами или худая. Я не вижу цвет её глаз или остроту скул. Но ничего этого и не нужно, чтобы с уверенностью сказать, что женщина ослепительна. Да, пожалуй так и есть, я ослеплена её.
Ревниво покосившись на Милана, я обнаруживаю, что он смотрит на женщину как на картину, но без грамма мужского интереса. Приятно…
— Ты до чего довёл Киоту?! — женщина направляет остриё шпаги на Райза.
— Ещё лет тридцать и сам бы был овощ овощем, — кривится он. — Мальчик! Забери у неё своё оружие!
Не похоже, что женщина угрожает всерьёз. Она препирается, но внимание её сосредоточено на богини рек.
Милан отводит руку в сторону, и шпага исчезает у женщины, возникает в его ладони.
— Какой шустрый племянничек, — фыркает она. — Иди сюда, Райз. Целуй жену, — женщина наставляет растопыренные пальцы на область головы Кио.
Райз подчиняется приказу.
Я смотрю с на действо с некоторым недоумением.
— Исцеление любовью, — поясняет для меня Милан.
— Так это Лейла?! — длходит до меня.
Богиня, жрица которой отрастила мне волосы?!
— И не только волосы, — внезапно фыркает богиня. — Кто, по-твоему, помог тебе встретиться с этим вооружённым грозным мальчиком? Не вздумай приписать заслугу Сиян. Идея принадлежала ей, но именно я поспособствовала тому, чтобы попалась ей ты. Удачно получилось, не так ли?
— Спасибо.
— Ра… — раздаётся слабый шёпот, и мы все разом замолкаем, оборачиваемся к Кио.
Она открыла глаза и смотрит на окружающий мир мутным взглядом, совершенно потерянная во времени и пространстве, но мужа узнала.
— Я здесь, Кио.
Она вдруг вскрикивает:
— Рай, берегись, это они…
— Всё позади, Кио, всё хорошо.
— Как был влюблённым дураком, так остался, — раздаётя сбоку.
Обернувшись, я совершенно не удивляюсь, что вижу близнецов. Братья не просто копии друг друга, они сиамские близнецы, соединённые в туловище от ключицы до тазовых костей, отчего кажется, что братья стоят очень близко друг к другу в полоборота.
И комментирует с весёлым задором только один, второй угрюмо наносит сокрушительный удар. Для меня в этот момент пазл окончательно складывается. Именно близнецы были теми, кто открыл Бездну. Зачем им ждать молитв от случая к случаю и быть одними из пары десятков богов, когда можно не только стать единственными, но и получить постоянный приток силы. Люди на островах при всей их внешней светскости, глубоко религиозны. Редкая хозяйка с острова-осколка, десятый раз на дню забираясь в челнок, не упомянет в сердце Близнецов-Ветров.
Не Сиян заманила Райза в ловушку.
— Это вы отупели, — фыркает Лейла, и исчезнувший смерч возникает вновь. — Раз вам нравится Бездна, сгиньте в ней.
Удар, нацеленный на Райза, сносит стену, но ни Кио, ни самому Райзу вреда не причиняет — Райз успевает закрыться. Словно он… ждал? Похоже, дичь не просто освободилась из ловушки близнецов, жертвы сами подготовили капкан и из жертв превратились в охотников
Вызванный Лейлой смерч подбирается к близнецам и, несмотря на их сопротивление, затягивает, раскручивает, увлекая в воронку.
— Не-е-ет! — слышу я затихающий крик.
Лейла провожает близнецов удовлетворённым взглядом, но до окончательной победы остаётся ещё полшага, и Лейла отбирает у Милана шпагу.
Она точно богиня красоты, любви и юности? Уж очень на валькирию похожа. Лейла на манер копья посылает клинок вслед за близнецами. Сомневаюсь, что она таким образом их убьёт… Райз провожает шпагу взмахом руки, отчего от рукояти расцветает багряный быстро тающий след.
Через пару минут всё окончательно стихает, но боги продолжают смотреть вслед близнецам, сметённым будто мусор.
Раздаётся такой грохот, что кажется, будто кто-то снова пытается оторвать от планеты тектоническую плиту и поднять в небо, но нет. Что бы ни происходило, это что-то другое, происходит ещё что-то более грандиозное, чем взлёт материка.
— Бездна закрыта и запечатана, — объявляет Лейла, в её голосе звучит торжество.
А я чувствую дурноту и лёгкое головокружение.
— Острова, — выдыхаю я. — Без поддержки Близнецов острова упадут и все люди погибнут.
Лейла поворачивается туда, где далеко отсюда дрейфуют обломки прежнего мира, прищуривается:
— Они уже начинают падать.
— Ма, па! — Дженсен бросается вперёд, спотыкается.
Рен её ловит и удерживает.
— Стой!
— Пусти, я должна их спасти!
— Невозможно.
— Там мои родители, — кричит она, выворачивается, но Рен продолжает её держать. — Ты не понимаешь!
У него выражние лица становится такое, словно ему физически больно от её криков, но Джен действительно ничего не сможет сделать, острова падают слишком далеко от нас, и я смотрю не на Райза, а на Лейлу, ведь именно она запечатала Бездну, не так ли?
Лейла держится отстранённо-безучастной, словно падение островов её ни капли не беспокоит, но глаза выдают сосредоточенность. Лейла вскидывает руку открытой ладонью к небу, и внезапно у самого горизонта пояаляетчя огромная призрачная ладонь нежно розового оттенка зари. Я по-прежнему не могу рассмотреть острова. Кажется, что с неба в призрачную руку сыплются крошки.
Дженсен замолкает и безвольно повисает в объятиях Рена, и на фоне катастрофы крушения остатков мира я вдруг думаю не о тысячах и тысячах людей, чьи жизни разобьются, а о том, что Джен, возможно, нашла пару, Не зря же Рен о ней беспокоится совсем не так, как о посторонней или случайной знакомой, и не зря рядом богиня любви.
В реальность меня возвращает боль.
Забывшись, Милан слишком сильно сжимает мои пальцы. К счастью, он сразу же отпускает, но не потому что опомнился, а потому что он тоже поднимает открытую ладонь. Острова Милан не ужержит, он создаёт магию, подобную той, что использовала Сиян — на стене как на экране расцветает живое изображение.
