– Света, а ты не много на себя берешь? Ты с чего решила, что осталась тут за директора? – спросила Калина.
Игорь стоял молча, но выражение его лица Миле не нравилось.
– А с того, что у меня право подписи есть, – ответила Мещерякова. – Захочешь меня уволить – ради бога, я и сама уйду. Вот только добрая половина дела на мне держалась. Это и Сережа всегда признавал.
– Фу, у меня такое чувство, будто я червей наелась, – призналась Калина, когда они снова вышли на улицу. – Если честно, я ничего не понимаю, а ты?
– И я не понимаю, – со вздохом признала Мила. – Вот только что-то здесь не так. Хотя я уже несколько дней только и делаю что повторяю эту фразу.
Всю обратную дорогу Игорь молчал. Не балагурил, как обычно, а вцепившись в руль, смотрел в лобовое стекло. Мила его понимала. Разыгравшаяся в офисе сцена была не просто некрасивой, а отвратительной. Наверное, неприятно, когда ты осознаешь, что человек, устраивающий такую сцену, – твоя сестра. Пусть даже и двоюродная. Впрочем, обсуждать с Игорем Светлану Мила не собиралась.
Через час после того, как она оказалась дома и с тоской думала о том, что единственное оставшееся на сегодня занятие – это ленивый просмотр какого-нибудь очередного сериала, позвонил Савелий и предложил прокатиться в Кузнечную слободу, в дом Васина.
– Мне там надо работу принять и новых задач нарезать, – объяснил он, – а потом Олег Иванович приглашает к нему в гости. Не в этот дом, разумеется, в старый, но обещал запечь ягненка. Ты как? Любишь баранину?
– Люблю, – призналась Мила. – И приглашение принимаю с удовольствием. Как раз не знала, чем занять вечер. Только что с моим сопровождающим делать? В кино он меня вчера отпустил, конечно, а вот в гости…
– Если хочет, пусть следом едет, – засмеялся Савелий. – Да и Васин все прекрасно понимает. Не выставит человека. Еще и накормит. Ты же наверняка знаешь, что у него с Соболевым негласное состязание, кто из них круче, так что произвести впечатление на соболевского охранника он завсегда и со всей душой.
Мила засмеялась, извечный спор двух малодвинских олигархов был притчей во языцех у всего города.
– А Кактус? – вдруг спохватилась она. – Мы во сколько вернемся? Его же выгулять надо будет вечером. Конечно, часов до восьми можно задержаться, но в целом нехорошо заставлять собаку терпеть.
– А Кактуса возьмем с собой, – решительно заявил Савелий. – Уж твою собаку Васин выдержит, так же как и твоего охранника.
Он заехал спустя полчаса, и вскоре Мила снова с восхищением смотрела на похожий на корабль дом. Сегодня он производил такое же сильное впечатление, что и при первом знакомстве, и, осматривая комнаты наверху, успевшие измениться за ту неделю, что Мила тут не была, она снова и снова думала о том, насколько же Савелий Гранатов – талантливый архитектор.
Казалось, этот человек продумывал все до последней мелочи, отчего отремонтированные спальни выглядели уютными и комфортными, несмотря на то что в них еще никто не жил. Все было подобрано с редким вкусом и расставлено так эргономично, что хозяевам и гостям не нужно было делать ни одного лишнего движения, чтобы, скажем, подключить телефон к розетке или убрать одежду в шкаф.
Несмотря на то что мебель уже завезли и расставили, ощущение простора, наполненного светом и воздухом, никуда не девалось. Мила вдруг подумала, с каким удовольствием жила бы в таком доме, и тихонько вздохнула. Таких денег ей никогда не заработать. И маме с Андреем Погодиным тоже.
Закончив дела, они вышли из дома и направились к машине, у которой хмуро курил охранник Игорь. Настроение, испорченное во время утреннего визита в офис Троекурова, так и не исправилось. Впрочем, о настроении Игоря Мила решила не думать, тем более что ее пес, как никто другой, умел отвлекать от любых мыслей о чем-то постороннем. Воспользовавшись тем, что Мила замешкалась, он дернулся, вырывая поводок из ее рук, метнулся в сторону и со сладострастием начал рыть яму под ближайшим кустом, на глазах превращаясь в грязный и мокрый комок шерсти.
– Кактус, – завопила Мила в отчаянии, – вредная ты собака. Скажи на милость, как тебя опять в машину сажать? Мы же в гости едем. Ну, на что это похоже!
Савелий смеялся в голос, глядя и на чумазую собаку, и на негодующую Милу. Даже Игорь, забыв про расстройство, улыбнулся, а вот Миле было совсем не до смеха.
– Твоя собака на удивление постоянна в своих пристрастиях, – сказал Савелий, отсмеявшись. – Что ж, тащи его в дом, будем отмывать все это великолепие. В гости поедет мокрый, но чистый. Хотя нет, давай я сам отнесу, а то тебя придется отмывать тоже.
Двадцать минут спустя Мила с завернутым в выданное кем-то из ремонтников полотенце Кактусом все-таки сидела на заднем сиденье машины. Савелий, умудрившийся даже не испачкать свое кашемировое пальто, уселся за руль, захлопнул дверь, пристегнул ремень, посмотрел в зеркало заднего вида на чуть расстроенную из-за переживаний Милу.
– У тебя все-таки земля на носу, – и снова засмеялся, впрочем, совсем необидно. – Видимо, ты так самозабвенно отмывала собаку, что грязь летела во все стороны.
– Ванную комнату я сполоснула, – виновато сказала Мила. – А на себя даже внимания не обратила. Сейчас ототру.
– Погоди, я дам тебе влажные салфетки. У меня есть, – предложил он, перегнулся через пассажирское сиденье и зашуршал чем-то в бардачке. – На, держи, – он обернулся и протянул ей пачку салфеток. – Так, а это что такое?
Мила не видела, что именно достал Савелий, она, вытянув шею, смотрелась в зеркало заднего вида и ожесточенно терла грязное пятно на носу. Он же с несколько озадаченным выражением лица разглядывал какой-то предмет, который держал в руке.
– Ты тоже нашел клад? – спросила Мила, когда с пятном было покончено. Мокрую салфетку она скомкала и спрятала в карман, чтобы потом выбросить.
– Нет. Я вспомнил, это именно та штука, которую оставил в моей машине твой пес, когда ездил в ней в первый раз. Я нашел это на коврике заднего сиденья перед тем, как загнать машину на мойку. Я бросил его в бардачок, потому что думал, что это какая-то игрушка Кактуса, но ты сказала, что нет. А потом я просто забыл это выбросить. Кстати, я так и не понял, что это.
– Покажи, – заинтересовалась вдруг Мила.
Савелий повернулся и протянул руку, на его ладони лежал не очень чистый и немного погрызенный собачьими зубами кусок коричневой кожи, напоминающий – Мила на мгновение задумалась, – да, напоминающий чехол от ножа. В памяти вдруг возникла картинка, как Кактус бежит по заснеженному лесу, пытаясь догнать что-то большое и темное, мелькающее среди деревьев. Догнав, сразу теряет охотничий интерес и возвращается, послушавшись Милиных испуганных призывов.
Он несет что-то в пасти, но Миле не видно, что именно, потому что пес наотрез отказывается разжать челюсти. Они возвращаются к дому, где Савелий уже прощается с Васиным, садятся в машину, и Мила, разумеется, забывает, что ее собака принесла какую-то добычу. Получается, что Кактус просто выплюнул находку, она осталась в машине, а Савелий ее нашел. И получается, что этой находкой был чехол для ножа, найденный неподалеку от того места, где убили Сергея Троекурова. Ножом убили, между прочим.
