– Ты же знаешь, это невозможно. К тому же, твои слова оскорбляют меня.
– Прости, Амира. Я не подумал. Я просто привык говорить то, что думаю.
– Тебе придется научиться фильтровать слова, которые вылетают из твоего рта, если ты хочешь общаться со мной.
– Я буду. Прости еще раз. А если я просто скажу, что мне мало времени с тобой? Это обидит тебя?
– Нет, – отвечаю шепотом.
– Амира, посмотри на меня.
Я медленно разворачиваюсь, оказываясь лицом к лицу с Малоуном. Слишком близко. Слишком. Мне даже кажется, что я могу почувствовать на своих губах его дыхание.
– То, что произошло в книжном магазине, больше не должно повториться, – твердым голосом говорю я, но на последнем слове он слегка дрожит, выдавая мои эмоции.
– Не повторится, – не моргая, отвечает Мал, словно завороженный, глядя на мое лицо. – Могу я сделать тебе комплимент?
Я тяжело сглатываю и прочищаю горло.
– Если он будет в рамках дозволенного.
– Мне тяжело в них держаться.
– Тогда лучше молчи.
Он качает головой, не отрывая от меня взгляда, из-за чего мое тело вспыхивает.
– Ты невероятно красивая, Амира, – хрипло произносит Малоун. – Я никогда не встречал настолько великолепных девушек. Я словно околдован тобой. Ни о чем другом думать не могу. И я… мне невероятно сильно хочется поцеловать тебя, – медленно добавляет он, а мне приходится шумно втянуть воздух, потому что это наглость – заявлять такое, но от этой наглости тело дрожит. С одной стороны, хочется, чтобы он воплотил свое желание, а с другой, я понимаю, что это харам. Я должна оскорбиться, а не хотеть его поцелуя, только почему-то не получается.
– Малоун…
– Дай мне что-нибудь, чтобы дожить до завтра.
– Что? – шепотом выдыхаю я. Неужели все же поцелует? Непроизвольно облизываю губы, хоть и знаю, что не позволю этому случиться, а его взгляд уже впивается в мой рот. Это усугубляет ситуацию.
– Не знаю, – Малоун тоже переходит на шепот. – Что-нибудь. Любую кроху, которую ты дашь, я буду ценить.
Мозг отказывается работать и переваривать информацию. Я просто не могу сообразить, о чем он меня просит. Меня словно заклинило на несостоявшемся поцелуе, и теперь мысли хаотично мечутся в поиске ответа на его просьбу. Как будет правильно поступить? Отказать? Вырваться из кухни и убежать к себе? Что, если я и правда больше никогда его не увижу?
Повинуясь иррациональному порыву, стягиваю с головы шелу и, размотав ее, зажимаю тонкую ткань в кулаке. Отец убил бы меня, узнай он, что я показала волосы чужому мужчине. Завтра я и сама буду корить себя за это. А сегодня затуманенный бессонной ночью и близостью Малоуна мозг отказывается подчиняться правилам и логике. Протягиваю руку. Малоун пытается сжать мой кулак, но я отдергиваю его.
– Не касайся, – произношу строго.
– Прости, – выдыхает он, а потом тянет за кончик шелы, медленно – сантиметр за сантиметром – вытаскивая ее из моей руки.
Я упускаю последний шанс забрать свою вещь назад, когда она оказывается в руках у Мала. Он подносит шелу к носу и глубоко вдыхает, прикрыв глаза. Это так интимно и запретно, что будоражит меня не хуже самого крепкого кофе. По телу, до самых кончиков пальцев, проходит дрожь. Мне не следовало этого делать, но назад дороги нет. Мал прячет платок в карман своих джинсов, а я вздыхаю. Вот и все. Я отдала не просто кусочек ткани – я отдала кусочек себя. Непростительное поведение, порочное. Но как можно устоять перед этим мужчиной?
Резко развернувшись, я наконец сбегаю. Сердце сбивается с ритма, дыхание застревает в горле, а на глаза наворачиваются слезы от осознания своего поступка. Но если вернуть меня на пять минут назад, как ни печально, я бы повторила его. Какая же глупая, недальновидная Амира! И чуточку влюбленная не в того парня.
Глава 8
Вернувшись в свою спальню, я принимаю долгий душ, который окончательно меня расслабляет. Укладываюсь в постель и уже думаю, что снова не усну, но стоит голове коснуться подушки, как я уплываю в сон спустя считанные секунды. И снится мне Малоун. Он смотрит на меня внимательно, как смотрел вечером на кухне. Он касается меня. Везде. И это так пугает, что я задыхаюсь. Но в то же время волнительно. Тело горит, и по нему разбегаются мурашки. Я впервые в жизни испытываю такой калейдоскоп чувств, и мне сложно с этим справиться.
Просыпаюсь как от толчка, потому что фантазии завели меня туда, куда забредать не стоило. Рывком сев на кровати, прижимаю к груди ладонь, чувствуя, как под ней неистово колотится сердце. Зажмуриваюсь и, закрыв руками лицо, упираюсь ими в колени с негромким стоном. Если так будет продолжаться, я, наверное, сойду с ума.
– Доброе утро, – приветствует меня Тина, когда я вхожу в гостиную, где она взбивает подушки на огромном диване.
– Доброе, – растерянно произношу, оглядываясь по сторонам. – А почему в доме такая тишина? Где все? Не проснулись еще?
– Что ты? Уже одиннадцать. Никого нет.
– А где они? – спрашиваю, чувствуя, как брови подскакивают вверх.
– Ваша мама повезла детей в школу, ей нужно поговорить с учительницей Салихи. Господин Заид работает.
– А Фоули? – пытаюсь сделать тон равнодушным, но мой голос звенит от напряжения.
– Улетели домой, – как ни в чем не бывало, Тина разбивает мой мир на кусочки. Мелкие осколки разлетаются в стороны, и даже если я расставлю руки, не смогу поймать их и склеить воедино.
– Как домой? – шепчу. – Они же должны были завтра уехать.
– Не знаю, Амира, – пожав плечом, отвечает она. – Может, стоит спросить у господина Заида?
– Эм-м-м, нет. Ладно, пойду завтракать, – уныло произношу я и спешу скорее скрыться на своем балконе, куда прошу принести еду.
Здесь, в уединении, я могу наконец дать волю чувствам. Правда, я и сама не до конца понимаю, что со мной происходит. В какой-то момент даже посещает мысль посетить доктора, потому что меня начинает беспокоить ноющая боль в груди и тахикардия. И ведь никто не разбудил, чтобы я могла попрощаться с нашими гостями! Даже Малоун, а он – уверена – мог бы найти способ передать мне весточку о своем отъезде. Значит, мои странные чувства не взаимны. Хотя чего еще можно было ожидать, если вчера я запретила ему прикасаться к себе? Еще и так грубо. Может, стоило позволить? Но чего стоила бы тогда вся моя добропорядочность?
Вечером, поужинав с семьей и найдя кучу отговорок, почему мне надо вернуться в свою комнату, я наконец закрываю дверь и зарываюсь в ворох подушек, накрывшись одеялом. В комнате не холодно, но мне нужен этот кокон, чтобы успокоиться. Нужно что-то обыденное. То, что подарит мне ощущение, что в моей жизни ничего не изменилось. Но я вру сама себе. Конечно же изменилось. За какие-то несколько дней я узнала, каково это – чувствовать внимание мужчины. Видеть его горящий взгляд, понимать, что он абсолютно серьезен, разговаривать глазами, чувствовать его невинное, но пропитанное интимным желанием прикосновение.
