– А кофе у вас есть? – спрашиваю женщину. Она продолжает смотреть на меня во все глаза, держа в руках кусок теста. – Вы говорите по-английски? – Она все еще молчит, и я тяжело вздыхаю. – Понятно. – Начинаю шарить по шкафчикам в поисках кофемашины или хотя бы кофеварки. – Бинго! – восклицаю радостно, выдвигая из хитро спрятанного шкафчика полку с кофемашиной и добавками рядом с ней.
Подставляю чашку под рожок, выбираю латте и терпеливо жду, пока мой напиток будет готов. И все это так же под прожигающим взглядом кухарки. Понимаю, что и завтракать придется в ее присутствии, поэтому, как только кофе готов, я сгружаю завтрак на одну тарелку, беру приборы, чашку и сваливаю в свою комнату. Мне кусок в горло не полезет, если она будет пялиться на меня. А ждать свой завтрак в спальне я не смогу: умру с голоду.
Практически заглотив все, что захватила с собой, открываю штору и пью латте, глядя через стекло на пустыню. Выйти на балкон не решаюсь, зная, какая жара там стоит. Это легко определить по тому, как преломляется свет в раскаленном воздухе, который будто плавится. Это облако пекла словно плывет над барханами, изменяя их форму и придавая им новые очертания. Должна признать, это красиво. Пальцы зудят взяться за карандаш и нарисовать эту опасную безмятежность, чем я и занимаюсь весь остаток дня до самого заката, подтянув кресло к балконной двери и прерываясь только на прием пищи и туалет.
Вечером, готовясь ко сну, я решаю, что больше не пойду к Омару. Даже на глаза ему не покажусь. Хватит. Мы, словно безумные, сорвавшиеся с цепи звери, набросились друг на друга и утолили голод. Сейчас пришло время здравомыслия. Я хочу домой. А самый верный способ сберечь свои нервы до момента возвращения – не пересекаться с хозяином дома.
Только сделать это чертовски сложно, особенно когда после полуночи он открывает дверь моей спальни в одном полотенце на бедрах. Потом подходит к кровати и сбрасывает тряпицу. Нависает надо мной своим огромным телом и срывает с меня одеяло.
Глава 11
Я держался целый день. Не думал о ней. Даже не допускал малейшего воспоминания. Был занят работой, сорванными операциями, выяснением тонкостей поставки оружия, которая тоже грозила сорваться. Но стоило мне войти в дом и подняться в свою спальню, как на меня налетели воспоминания и снесли, словно ударом товарного поезда. Ее запах, как бы тщательно ни убирали в моей спальне, будто въелся в эти стены. Я чувствую его в комнате, в ванной, даже в гардеробе, куда она не заходила с первого дня, когда украла мои вещи. Но повсюду Ниса. В каждом уголке. Сама мысль о том, что она спит в нескольких метрах от меня, заставляет тело вибрировать.
Я долго работаю в кабинете, но даже там, кажется, чувствую ее незримое присутствие. Она точно ведьма, которая окутала мой дом своими чарами, и теперь я все время, находясь здесь, думаю о ней. Это приводит в ярость, и я бросаю папку с документами через весь кабинет с гулким рыком. Вот почему я не хотел приводить женщину в этот дом! Потому что из-за нее я теряю концентрацию.
Намеренно громко топаю по пути в свою спальню, хлопаю дверью и отшвыриваю все, что попадается под руку. Вхожу в душ и становлюсь под прохладные струи в надежде, что вода смоет эту одержимость. Но все тщетно. Все летит коту под хвост, стоит мне выключить воду и выйти из кабины. Ее запах, вкус – все это взрывается в моей голове, словно сработал таймер на бомбе замедленного действия.
К комнате Нисы я иду медленно, пытаясь отговорить себя. Но когда вижу ее на кровати, а член приподнимает полотенце, все сомнения испаряются.
Навалившись на Нису, ловлю себя на мысли, что меня не покидает ощущение, словно я вернулся домой. Как будто тут, сверху на ней, и есть мое место. Потому что рой мыслей, который настойчиво жужжал до этого в голове, вдруг затихает. Вибрация в мышцах и напряжение куда-то испаряются. Все, что остается – это дикая жажда и стремление как можно скорее оказаться внутри этой ведьмы.
Мы целуемся, как безумные. Блуждаем руками по телам друг друга, Ниса совершенно развязно стонет и льнет ко мне. Мне нравится, что она так живо откликается. Что не сдерживает своих эмоций, не пытается казаться лучше, чем она есть. Ниса Фоули – развратная и похотливая, и странным образом ей это идет.
Я срываю с нее футболку – единственный предмет одежды на ней – и вхожу. Медленно, глубоко, растягивая ее тугие стеночки. И внезапно мозг прошивает осознанием, что я у нее не первый. Не знаю, по какой причине, но почему-то меня это злит. Она ведь не моя женщина и в жены тем более не годится. Тогда почему пред глазами красная пелена?
Выхожу из нее и резким рывком переворачиваю на живот. Развожу половинки попки и снова врываюсь в нее. Ниса хватается за простыни и громко стонет, практически кричит.
– Полегче! – выкрикивает она при следующем толчке и пытается сбежать, но я наваливаюсь руками на ее поясницу и вдалбливаюсь еще яростнее.
Внутри меня разрывает на части от осознания, что на этом же месте был другой.
– Омар, притормози! Ты делаешь мне больно!
– А с ним тебе не было больно? – вырывается из меня. Я цежу это сквозь стиснутые зубы, и мой тон больше похож на шипение.
– С кем?! Ай! Прекрати! – она пытается ударить меня по бедру, но я перехватываю ее руки, складываю их у нее за спиной и снова прижимаю. – Омар!
Я пытаюсь рассуждать рационально даже сейчас. Она слишком узкая, значит, у нее было не много мужчин. И минет она делала настолько неумело и даже немного неловко, что я мог бы поклясться, что он был первым. Может, до меня был всего один раз?
Снова переворачиваю Нису и ложусь сверху. Даже в темноте замечаю, что ее глаза блестят слишком сильно. Касаюсь большим пальцем края левого глаза и хмурюсь.
– Почему ты плачешь?
Она пытается отвернуться, но я не даю, удерживая ее лицо ладонями. Слезы Нисы пробуждают что-то новое во мне. Чувство, которого я никогда не испытывал к посторонним женщинам. Обычно даже слезы женщин моей семьи не оказывают на меня такого влияния. А сейчас внутри все сжимается и так и застывает, не давая дышать.
– Ниса, ответь.
Она легонько качает головой, зажмурившись. Я склоняюсь к ее губам и медленно целую. Ниса не отвечает, но позволяет мне это делать. Может, потому что я нежен с ней, а может, потому что у нее просто нет другого выхода.
– Я сделал тебе больно?
– Да, – шепчет она.
– Но ты же не девственница.
– Уже нет.
Я хмурюсь еще сильнее.
– Что это должно означать?
– До тебя я была девственницей.
Я на несколько секунд застываю, пытаясь понять, как интерпретировать ее слова.
– Но крови не было.
– Представь себе, так иногда случается.
– Ты слишком развязно себя вела, – выдвигаю, по моему мнению, железный аргумент.
– Люблю посмотреть порно на досуге, ясно?! – со злостью выпаливает она, впиваясь в меня взглядом.
