Из взгляда Нисы уходит ярость, теперь он пылает совсем другим огнем. Запретным. Выжигающим все мои внутренности. Я поклялся себе не прикасаться к ней, и это стоит мне неимоверных усилий.
Еще шаг назад. Увеличить расстояние, чтобы не сорваться.
– Значит, мне придется одеть тебя силой и выволочь из комнаты.
– Черта с два у тебя выйдет, – ведьма снова включает боевой режим. Дергает плечами, отчего ее грудь слегка покачивается, поддерживаемая тонкими предплечьями.
– Значит, ты пойдешь к моей матери голая. Ничего нового она там не увидит, а у тебя есть шанс сгореть со стыда.
Делаю шаг к ней, оказываясь в опасной близости. Я уже чувствую ее запах, и все системы организма настраиваются на Нису. Это плохо. Но прямо сейчас мне надо усмирить ее. Раз она понимает только язык угроз, значит, их и буду применять.
– Ты не посмеешь! – хмуро выкрикивает она.
– Испытай меня, – отвечаю мрачно, а потом делаю рывок, хватаю Нису за талию и забрасываю себе на плечо.
Ощущение обнаженной кожи жжет ладони. Запах проникает в ноздри и щекочет их своей сладостью. Хочется сжать сочные половинки маленькой попки и вырвать изо рта Нисы стон. Негромкий. Хриплый, нуждающийся. Потому что я, черт ее подери, нуждаюсь, пускай и она это испытывает!
Пытаюсь мысленно уговорить член перестать таранить ширинку, потому что я совсем близко к тому, чтобы сорваться.
Делаю несколько шагов к двери под крики Нисы:
– Дикарь! Поставь меня на место! Это тебе будет стыдно! Ты выбрал такую жену!
– Я не выбирал, – отвечаю спокойно. – Кто-то соврал мне про безопасные дни.
– Я не врала! Это твои сперматозоиды слишком живучие! Ты просто гребаный…
Резко ставлю ее на ноги, хватаю за упрямый подбородок и прожигаю взглядом. Только сила воли и отголоски разума помогают мне сейчас сдержаться, чтобы не убить ее.
– Хватит уже сквернословить, – цежу сквозь зубы самое цивилизованное, что приходит на ум. – В этом доме никто не выражается, а женщина тем более. Закрой свой рот и не смей порочить дом моих родителей своим грязным языком.
– Помнится, ты этот язык всасывал в свой рот и не жаловался, – с вызовом заявляет она, и последняя струна моего терпения со звоном лопается.
Впечатываюсь своим ртом в ее. Вгрызаюсь в прямом смысле этого слова. Кусаю так сильно, что Ниса вскрикивает и пытается меня оттолкнуть. Колотит кулаками по моей груди, но поздно. Все разумные мысли отключились ровно в тот момент, когда на языке я почувствовал новую дозу яда со вкусом ведьмы.
__________
[1] Фукара – шаман арабских бедуинов
Глава 26
Ниса сопротивляется недолго. Спустя несколько секунд ее руки обнимают меня за шею, а обнаженное тело вжимается в мое. Я подхватываю ее под попку и заставляю обвить ногами мою талию. Сам не знаю, что творю, прижимая ее спиной к двери и сильнее вдавливаясь в ее промежность. Негромкие стоны перетекают из ее рта в мой, пока она царапает мою голову короткими ногтями.
– Омар, – выдыхает Ниса мне в губы. – Притормози. Подожди. – Я отрываюсь от ее рта и смотрю на невесту, тяжело дыша. Все тело вибрирует от желания. – Нам надо поговорить.
Еще пару секунд держу ее на руках, а потом позволяю медленно стечь по моему телу вниз и встать на ноги. Ниса тут же обходит меня и спешит к кровати, чтобы набросить легкое платье до колен. Я оборачиваюсь и позволяю себе пару минут полюбоваться ею. Мне нравится румянец на ее щеках, контуры твердых сосков, едва различимых под платьем, слегка растрепанная прическа. И волнение, которое я вижу на ее лице, мне тоже по вкусу.
– Ты хотела поговорить, – напоминаю с каменным выражением лица. Ниса не должна чувствовать, что к ней я питаю особую слабость, которая мешает мне рассуждать здраво и придерживаться привычной линии поведения.
– Да, – выдыхает она, переплетая пальцы. – Я не совсем понимаю, по какому сценарию дальше пойдет моя жизнь.
– Именно для этого моя мама и хочет встретиться с тобой.
– Но что за официоз? Мы ведь уже виделись с миссис Аль Мансури, я даже общалась с ней. У тебя очень дружелюбная мама, и мне кажется, в прошлый раз мы нашли с ней общий язык.
– Присядь, Ниса.
Она смотрит на меня растерянно, а потом опускается на кровать. Я крепко сжимаю челюсти, когда ненароком отмечаю, до чего же она красивая.
– Сегодня ты познакомишься со всей семьей. Примешь ислам. А завтра мы заключим брак.
– Я не хочу принимать никакую веру, и ислам в том числе.
– Это необходимо. Ты ведь хочешь, чтобы наш ребенок был защищен в этой стране? – она кивает, но, как мне кажется, неосознанно. Просто жест, без смысла. – Тогда тебе нужно принять ислам. – Присаживаюсь рядом и заглядываю в глаза Нисе. Кажется, не мама будет той, кто проведет для моей будущей жены процедуру проговаривания шахады [1]. Если я дам Нисе хотя бы минуту на раздумья, она успеет принять решение, которое мне не понравится. – Надень то, что приготовила Хая, и мы сделаем это вместе.
– Что сделаем?
– Ты просто произнесешь одну фразу – она называется «шахада», – и после этого станешь мусульманкой. Хорошо?
Ниса молча кивает, а я встаю и тяну ее за руки вверх.
– Одевайся, и мы все сделаем.
Она молча сбрасывает свое платье и берется за подол гандуры. Я перестаю дышать, когда вижу, как растерянность на ее лице сменяется осмысленностью. А потом Ниса поднимает на меня взгляд и слегка прищуривается. Сейчас начнется.
– Нет, – твердо произносит она.
– Что «нет»? – уточняю, все еще надеясь, что бунт в ее взгляде мне только померещился.
– Я не буду принимать ислам. Чтобы ты понимал, я вообще никакую веру принимать не стану. Из уважения к твоей семье я могу покрыть голову, но только в этот раз, чтобы не волновать твою маму. Все остальное – нет. Я знаю, что мы можем заключить граждански брак в вашем муниципалитете. Или как он тут у вас называется? Такой и заключим. Не жди, что я буду читать Коран, молиться по сто раз на дню и быть набожной. Я уважаю твою веру, но сама не буду верить ни во что. И да, чтобы ответить на вопрос, который наверняка крутится у тебя на языке, скажу, что ты можешь вывезти меня в свой дом в пустыне, где я спокойно буду готовиться к родам. А сейчас прошу дать мне одеться.
Клянусь Всевышним, если бы Ниса не была беременна, я бы задушил ее собственными руками. Схватил бы за тонкую шею и сдавливал, пока из нее не вылетели остатки воздуха. Раздражение во мне сжигает каждую нервную клетку, внутренности содрогаются от сценариев того, как бы я наказал Нису за ее дерзость. Но не стану этого делать только потому, что она носит под сердцем моего наследника.
– Одевайся, – цежу сквозь зубы и покидаю комнату. Хоть бы выдержать хотя бы месяцы ее беременности. А потом можно убивать.
