Перевожу взгляд на прислугу. Они с интересом пялятся на Нису. Да, я тоже в шоке от такой перемены. Последний раз, когда тут была, она ввергла в шок всех работников, а сейчас пришла тихой мышкой, еще и на нашем языке поздоровалась. Разительная перемена, даже для такого немаленького срока, что ее здесь не было.
– Госпожа Ниса теперь моя жена, – объясняю слугам на родном языке. – Она в положении, поэтому за ней нужно присматривать особенно тщательно.
– Господин, простите, что вмешиваюсь, – начинает Зухра, подозрительно косясь на Нису, – но у меня вопрос. Нам ждать новых… сюрпризов от нее?
– От госпожи Нисы, – поправляю я Зухру, нахмурившись. – Напоминаю, она теперь моя жена, так что я жду от вас должного уважения к ней.
– Простите, – она покаянно опускает голову.
– Надеюсь, что обойдется без сюрпризов. Но, если что, я буду здесь чаще, чем обычно. К тому же, Бадал с завтрашнего дня будет находиться в доме постоянно.
– Какие правила пребывания вашей жены здесь? – снова подает голос Зухра.
– Правила, – задумчиво бормочу я. – Не оскорблять, не повышать на нее голос. Беречь, холить и лелеять ее и моего будущего сына. Вафа, для тебя будет особое задание. У госпожи недобор веса, врач прописала ей здоровое питание с превышением калорий, поэтому прошу особенно серьезно отнестись к тому, что готовишь.
– Я могу готовить то же, что и вам в дни тренировок.
– Давай попробуем. Думаю, должно сработать. Если у нее будут какие-то просьбы, согласовывайте со мной. Еще вопросы?
– Господин, мы будем общаться с вашей женой через Зухру? – спрашивает Вафа, все еще с подозрением косясь на притихшую Нису. – Я не знаю английского.
– Пока через Зухру и через меня, а дальше посмотрим.
Я сам еще не знаю, куда заведет нас этот брак. Если мы решим сохранить его, Нисе придется выучить язык. Если же решим расстаться, то приветствия ей вполне будет достаточно на эти семь месяцев. Я стараюсь смягчить укол в груди, когда думаю о том, что рано или поздно Ниса захочет развестись. Единственное, что стоило бы донести до нее, что в нашей стране ребенок после развода, как правило, остается с отцом. Интересно, как она отреагирует? Пока нужно молчать об этом, иначе непредсказуемая натура Нисы выберется наружу, и только Аллах знает, чего я могу от нее ожидать. Новая версия Нисы – тихая и спокойная – мне нравится, но в то же время настораживает. Как будто это затишье перед бурей.
– Вафа, будь добра, приготовь госпоже завтрак, она сегодня, кроме сладостей, ничего не ела. У нее от них разболелся живот, так что нужно что-то питательное, но легкое.
– Я приготовлю куриный суп, господин, – кивнув, кухарка удаляется на свое рабочее место.
– Зухра, комната госпожи готова?
– Она будет в той же? Вы просто не предупредили о ее приезде… – теряется служанка.
– Да, комната та же. И развесь снова наряды, которые я попросил спрятать. Нисе нужно будет во что-то переодеться.
Когда прислуга отправляется заниматься работой, я провожаю Нису наверх в ее старую комнату и помогаю лечь на кровать.
– Тебе нужно отдохнуть немного, – говорю, поднимая ее ногу за лодыжку, чтобы помочь стянуть кеды, но она неожиданно резко дергает ее, вырывая из моей руки.
– Что ты делаешь?
– Хочу помочь тебе разуться.
– Я сама могу! – Ниса садится на кровати и начинает расшнуровывать кед, а я резко выпрямляюсь, раздраженно сжимая челюсти.
Недолго она была покладистой и спокойной. Бурление в крови Нисы утихло всего на пару часов. Думаю, это были последствия шока после УЗИ. Что ж, похоже, Ниса решила вернуться к настоящей себе, и впереди, как сказала Зухра, нас всех еще ждут сюрпризы.
Глава 34
После того, как съела все, что мне принесла Зухра на шикарном круглом подносе, я открываю шторы в спальне, и перестаю дышать. Взгляд впивается в плавящийся воздух пустыни, за которым я могу рассмотреть расплывающиеся очертания барханов. Я уже и забыла, какой восторг вызывала во мне пустыня в прошлое мое пребывание в этом доме. Сейчас эти чувства, кажется, возвращаются сторицей.
Очень хочется выйти на балкон и полюбоваться потрясающими пейзажами, но в такое пекло это не самая лучшая идея. Я снова подтягиваю кресло к окну и устраиваюсь на нем, задумчиво водя пальцем по стеклу, словно очерчиваю контуры барханов, чтобы позже нарисовать их. Нужно будет проверить, вернули ли мои принадлежности для рисования.
– Зухра,– зову ее, когда она, унеся поднос, возвращается в комнату с одеждой, спрятанной в чехлы. Она останавливается на полпути к гардеробу. – Скажите, а куда подевались мои принадлежности для рисования?
– Они в кабинете у господина. Я принесу.
– Не надо, я сама могу сходить. В конце концов, целый день лежать или сидеть я не могу.
– Но там господин… – тянет она с сомнением.
– Это вам он господин, а мне – муж, – строго выговариваю я, и она, поджав губы, скрывается в кабинете.
Выхожу из спальни, довольная тем, как ступни касаются прохладного паркета. Надо же, какая огромная разница между домами отца Омара и его собственным. В доме старшего Аль Мансури традиционный интерьер. Все эти арки, резные перегородки и двери, мрамор, высокие потолки. Дом Омара хоть и построен из такого же белого камня, но у него более современный дизайн. Больше стекла и дерева, хромированные детали и острые углы. Но цветовая гамма – теплая и уютная, – все же сохранена. А рядом с гардеробом в моей спальне стоит красивая резная деревянная ширма.
Остановившись у кабинета Омара, я нерешительно перетаптываюсь с ноги на ногу. Хамоватая часть меня требует открыть дверь с ноги, с порога показав, кто тут будет управлять настроением в браке. Но воспитанная часть подсказывает постучать. Как бы там ни было, это его дом и его кабинет. Если так подумать, то у меня своего дома и нет? В квартире руководит Яра, здесь Омар. Где же я тогда буду хозяйкой? Мне непринципиально, но я всегда считала, что, выйдя замуж, стану хозяйкой в доме своего мужа. А по факту получается, что я вроде как и замужем, и при этом не хозяйка в доме мужа.
Господи, что за бред мне лезет в голову? Разве это самое важное? Особенно в свете того, что мой брак вообще непонятно как заключен, и непонятно на чем будет строиться.
Все же пару раз стучу в дверь, выжидаю несколько секунд, а потом вхожу.
Омар поднимает вопросительный взгляд от ноутбука. Я останавливаюсь в дверном проеме и сцепляю перед собой руки. Тоже смотрю на него, не отрываясь. Я уже и забыла, что дома он выглядит просто как мужчина, без этой своей национальной одежды и напускной хмурости, которую демонстрирует за пределами этого места. Надо сказать, что и в городской квартире он больше сын шейха, чем просто молодой мужчина. Там он демонстрирует такую же холодность и сдержанность, что и вне пределов дома. Здесь же он как будто смягчается. Возможно, мне это только кажется, и все же здесь Омар производит именно такое впечатление.
